Люди Волка
Шрифт:
— Правильно грозила. Видишь, из этого вышел толк! Багряная Звезда прижалась щекой к меховому воротнику старухи. Ей на ум вдруг пришла еще одна мысль. Обрубленная Ветвь приподняла руку со лба девочки, чтобы разглядеть внезапно появившуюся на нем морщинку.
— Что это? Хочешь стать с виду такой же, как я? Девочка испуганно и горько взглянула на нее из-под мехового воротника:
— Бабушка, а что такое смерть? У старухи сжалось сердце. Она сдержала вздох и крепко обняла девочку. Сама она не раз думала об этом.
— Ох, это не так страшно. Разве что старику какому-нибудь…
— А если придет медведь и съест меня живьем? Обрубленная Ветвь достала из-за пояса обсидиановый нож и так повернула его, что лезвие угрожающе блеснуло в тусклом дневном свете.
— Если медведь сделает это, я распорю ему кишки и достану тебя.
— А если… если медведь убежит и ты меня не разыщешь?
— Ну, — задумчиво произнесла Обрубленная Ветвь, глядя, как тени причудливыми пятнами ложатся на снеговой свод, — это как уснуть. Все равно что тебя снегом заносит. Знаешь, так бывает: только что не спала и — бац! — вдруг уснула.
Багряная Звезда кивнула:
— Это не очень больно?
— Нет, деточка, больно, но совсем недолго.
— Всего одну минутку?
— Даже меньше. Ты и не заметишь.
Багряная Звезда с облегчением вздохнула и опять пососала палец, прижимаясь носом к своей кукле, чье личико было сделано из разрисованного меха выхухоли.
— Я так боялась…
— Я бы сказала тебе, будь что-то страшное.
— Лососевый Хвост говорил, что это больно и очень долго: стонешь и стонешь, пока не придут за тобой Пожиратели Душ.
— Ему же всего семь, — буркнула старуха. — Откуда ему знать?
— Брошенная Кость был его дядей. Лососевый Хвост говорил, что еще много дней слышал, как он плачет, после того как его сожрал медведь.
— Ба! Старина Брошенная Кость был такой больной, что у медведя от него наверняка случилось несварение желудка. Он и стонал с тоски. Вот что слышал Лососевый Хвост.
Багряная Звезда облегченно вздохнула, словно удивляясь, как это она сама не додумалась до такой простой вещи, и, моргнув, опустила глаза на обутые в кожаные сапоги ноги Обрубленной Ветви.
— А потом что?
— Ты интересуешься, что происходит после смерти? Девочка кивнула.
— Что ж, когда вырастешь, полетишь к звездам. Как Орел. Тебя возьмут в…
— И я опять буду среди Звездного Народа?
— Конечно.
Девочка серьезно покачала головой:
— Бабушка, а ты правда веришь, что к Бегущему-в-Свете пришел Волк и даровал ему Сон?
— Ни капельки не сомневаюсь, деточка моя. Я видала Сновидцев — настоящих Сновидцев. — Голос ее пресекся — ей припомнились горькие услады тех давно миновавших дней, двадцать пять лет назад. — Настоящих Сновидцев…
Из отверстия, ведущего на вольный воздух, послышались звуки — шуршание мехов, скрип шагов и… лай. Собачий дай! Багряная Звезда подпрыгнула, радостный клич сорвался с ее посиневших губ.
— Это он! — пронзительно кричала она, кидаясь к выходу. — Бегущий-в-Свете! Бегущий-в-Свете вернулся!
Обрубленная Ветвь зажмурилась и, прошептав короткую благодарственную молитву Водку, в изнеможении уткнулась лицом в ладони.
— Здравствуй! — услышала она голос Багряной Звезды. Девочка произнесла это так, словно встретила незнакомца.
— Хочешь есть, маленькая? — спросила какая-то неизвестная женщина.
— Да, у меня в животике совсем пусто.
— Ну вот. Возьми, съешь это, тебе полегчает.
— Спасибо, — ответила девочка и кинулась обратно в нору с куском набитой мясом бычьей кишки в руках.
Что-то в этом голосе напоминает… Сердце Обрубленной Ветви вздрогнуло от страха и раскаяния, слезы комком стали у нее в горле. Она с трудом сглотнула слюну и глубоко вздохнула.
— Обрубленная Ветвь! — сурово произнесла женщина. — Ты здесь?
— Да, — испуганно ответила она. — Кто это?
— Выйди-ка наружу, пока я сама не вошла.
— Кто ты?
Не услышав ответа, Обрубленная Ветвь запахнула плащ, на четвереньках подобралась к выходу из норы и выглянула наружу. Струи снега ударили ей в лицо, и она поневоле зажмурилась, едва успев разглядеть сгорбленную фигуру в плаще. Она с трудом поднялась, прикрывая изможденное лицо капюшоном; дрожащие ноги еле держали ее. И опять белое марево окружило их. Они стояли, не видя друг друга, словно сама Ветряная Женщина трясла их своими ледяными ручищами.
— Будь я проклята! — хмыкнула гостья. — Ну и нос! Когда-то был такой красивый. А сейчас — красный, как рыбий плавник, и острый, что твой наконечник копья. Ну и уродина ты стала! Что ж, я немного утешилась.
— Кто ты? — резко отозвалась Обрубленная Ветвь. — Я знаю тебя?
— Ах ты, старая ведьма! Уж конечно знаешь. Как ты можешь забыть ту, чье сердце разбила?
Тяжело и хрипло дыша, Обрубленная Ветвь вцепилась в плечи гостьи. Она была живая, она — не сон! Поджилки у нее задрожали. Ей пришлось прикрыть рукой рот, чтобы не закричать.
— Блаженный Звездный Народ… Это ты.
— Конечно, это я, — мрачно усмехнулась Цапля. — А сколько еще ты разбила сердец? Нет, я, конечно же, не знаю, — задумчиво произнесла она, — может, с тех пор ты еще многим отравила жизнь…
Обрубленная Ветвь схватила свою собеседницу за тесемки парки, изо всех сил потянула ее на себя и ощупала слабыми старческими руками, будто опасаясь, что та — призрак, который вот-вот растворится в воздухе.
— Я думала, ты давно умерла.
— Я не могла позволить себе этого, — ответила Цапля, легонько хлопнув свою ровесницу по спине, — прежде чем снова тебя не увижу.