Людмила Зыкина. Издалека долго…
Шрифт:
— Что-то много картин. Цифра большая. Откуда столько набралось? — засомневалась Зыкина. И мне снова пришлось знакомить певицу с первоисточниками, как и в следующем эпизоде. Зашел разговор о гимне.
— До «Боже, царя храни», написанного композитором Алексеем Львовым по указанию Николая I в 1833 году, у нас своего гимна не было, — говорю.
— Как это не было? А при Петре I? — спрашивает. — Что же, и при нем не было?
— Не было. При нем в качестве гимна использовались различные бравурные музыкальные произведения. При Екатерине II по велению
— Зачем России английский гимн? Откуда он взялся? — недоумевала она.
И таких примеров можно было бы привести порядочно. Но я вспомнил слова немецкого мыслителя и критика Г. Лессинга, сказанные еще в середине XVIII века: «Гению простительно не знать тысячу вещей, известных всякому школьнику, ибо богатство гения составляет не приобретенный запас знаний, но то, что он извлекает из себя самого, из собственных чувств».
В начале апреля 1987 года Гридин показал мне фотографию Зыкиной.
— Нравится? — спросил.
— Разве может не нравиться твоя супруга? Какой нелепый вопрос.
— Но это не Людмила Георгиевна.
— А кто же?
— Ее двойник из Новгорода.
Посмотрев на фотографию, я не сомневался: на ней была Зыкина, и никто другой. Поэтому не стал спорить с Виктором, решив, что это запоздалый первоапрельский розыгрыш.
На другой день обращаюсь к Гридину:
— Так кто же все-таки на фотографии, которую ты мне вчера показывал?
— Дама из Новгорода. Копия Людмилы Георгиевны.
Я был просто ошарашен. В такое безупречное сходство двух разных женщин из разных городов поверить было невозможно. Гридин продолжал:
— Из Новгорода мы получили письмо о той женщине, в котором, например, пишут, что, когда концерт Людмилы Георгиевны показывают по телевидению, соседи той новгородской «Зыкиной», и не только они, кланяются ей за талант, говорят: «Весь вечер любовались вами». При въезде в Новгород проводники вагона выказывают ей особую предупредительность, а сотрудники транспортной милиции на вокзале помогали и предлагали ей свои услуги в дорожных хлопотах, приглашали приехать в Новгород с концертами.
— Адрес этой новгородской «Зыкиной» у тебя есть? — спрашиваю.
— Конечно, есть.
— Может, она и поет, как Людмила Георгиевна?
— А вот такой информации нет.
Но вскоре пришло еще одно письмо из Новгорода, в котором сообщалось, что и по возрасту местная «Зыкина» близка к настоящей.
Сама Людмила Георгиевна не очень удивилась двойняшке.
— Так в природе бывает, и нередко.
— Как сказать, — возразил я. — На снимке абсолютно ваше лицо. Даже прическа как у вас. Не хватает только ваших сережек в ушах. Наверное, ей не потянуть на те, что у вас с изумрудом в середине.
— Почему? Если деньги есть, можно заказать — ювелиры сделают какие угодно, только плати.
— Когда
— Да, может, у нее карманы оттопыриваются от денег, откуда ты знаешь?
— Тогда давайте напишем ей письмо с адресом ювелиров, которые сделают сережки, как ваши, или копию.
Одна из редких встреч с Муслимом Магомаевым. 2001 г.
— Не выдумывай. Скоро Пасха, может, ее поздравить с праздником?
На этом разговор закончился.
Получила ли новгородская «Зыкина» поздравления от Зыкиной московской, не знаю. В апреле, перед самым праздником, меня в Москве не было.
Летом 1992 года Гридин привез из Тулы новый баян, изготовленный на заказ местными мастерами, положил его на стул в кабинете Зыкиной, доложил ей о результатах поездки и ушел на репетицию.
Я взял в руки изделие тульских умельцев, вспомнив, что нечто похожее видел по телевидению в руках B. C. Черномырдина, извлекавшего из него на даче чрезвычайно печальные звуки.
— Людмила Георгиевна, — говорю, — я недавно видел по телику Виктора Степановича Черномырдина, игравшего на баяне. Как, на ваш взгляд, он играет, наш председатель правительства? Музыкант из него получился бы?
— Для любителя играет неплохо, — отвечала Зыкина, — а может, даже и вовсе неплохо. А вот получился бы из него хороший исполнитель — это вопрос, потому что уровень профессионализма, я имею в виду игру на баянах, сегодня очень высок.
— А Гридин? Он баянист какой? Звезда первой величины или таких у нас много?
— Если брать страну в целом, то в первой десятке точно.
— А Черномырдин? — допытывался я.
Зыкина задумалась.
— Хорошо. Его в оркестр Осипова или ансамбль Александрова, пусть не на первые роли, взяли бы?
— Ну ты замахнулся! Конечно, нет. Чтобы попасть туда, в эти коллективы, нужно пройти суровый отбор. Вряд ли Виктор Степанович, по нынешним меркам, его прошел бы.
— Так кто же все-таки у нас в стране баянист номер один?
— Первым не только в стране, но и в мире был победитель мирового конкурса баянистов в Нью-Йорке В. Петров из оркестра имени Осипова. Его в Америке так и окрестили — «чемпион мира».
— Значит, Черномырдину ничего не светит?
— Светит, светит… Только в другом месте.
Как-то в разговоре с Виктором Гридиным сказал ему, что за все время сотрудничества с его супругой я обнаружил у нее редкое качество — умение слушать, не перебивая, и очень внимательно.
«Ты плохо знаешь Людмилу Георгиевну, — сказал он, — если что-нибудь не по ее вкусу — может тут же перебить без всяких извинений». И Гридин рассказал один эпизод, где Зыкина «перебила мягко».