Людоед (сборник)
Шрифт:
Бегло оглянувшись, Виктор увидел позади себя открытый погреб. Еще одно движение… Еще чуть-чуть… Всего полметра…
Он кубарем скатился вниз, больно ударившись коленом о ступеньки. Однако несмотря на падение, он тут же вскочил и кинулся закрывать крышку погреба.
«Он разнесет ее так же, как и дверь», – напомнил ему внутренний голос, но Смолину было некогда размышлять об этом. В такой ситуации организм действует чисто механически, руководствуясь инстинктом самосохранения. Тем более иных вариантов у него сейчас попросту не было.
Внутренней
Он сплюнул скопившуюся во рту кровь.
– Что, сержант, запахло жареным? – раздался в темноте усмехающийся голос егеря.
– Я ранил его, – бросил Виктор. – Потом вышла осечка.
– Да, я уже понял.
Олег вздохнул.
– Не повезло тебе, верно? Эти буржуйские ружья – полное говно. То ли дело наше, отечественное.
Смолин молчал, не желая вступать в дискуссию. Было слышно, как медведь бродил по дому, тяжело ступая лапами. Неожиданно зверь заворчал, за этим последовал стук, будто что-то упало на пол.
– Вот и я говорю, сержант, – снова вклинился егерь. – То ли дело, наша старая «берданка». А еще лучше – рогатина. Уж та никогда не подведет. Но рогатины у нас нет. Чуешь, к чему я веду, сержант?
– Отвали.
– Интересно, что он там наверху делает. Как думаешь? – спросил Шибаев.
– Я не экстрасенс. Заткнись.
Олег засмеялся.
– Ты думаешь, зверь не знает, где мы?
«Думаю, знает. Это просто временная передышка», – подумал Виктор.
Шум наверху продолжался недолго, и скоро все стихло.
Прошло несколько минут. В доме царила тишина, и Виктор осторожно приоткрыл крышку погреба.
Он медленно вылез наружу, оглядываясь.
Медведя нигде не было. Ветер уныло стучал о косяк обломками двери.
Зверь ушел, но в воздухе все еще плавал его запах.
Смолин поднялся на ноги. Его взор был направлен на пол у входа. В голубовато-холодном, мерцающем свете луны явственно выделялись черные подсыхающие кляксы. Кровь.
Виктор выглянул в окно.
Пусто.
Он принялся искать карабин и нашел его за печкой, как и «Тигр» егеря. Оба ружья были в плачевном состоянии – приклады изжеваны, цевья расщеплены, стволы погнуты и икорежены, будто по ним проехался трактор.
Он пнул ногой бесполезный хлам и, взяв с полки запасной фонарь, принялся водить лучом по стенам, пока не наткнулся на крюк-распорку, древнее оружие орочонов.
Сорвав его со стены, Смолин вернулся в погреб.
– Где Юма? – спросил Олег. Виктор направил ему в лицо фонарь, и тот зажмурился.
– Я не знаю. Может, она убежала, – сказал он. – А может, ее задрал медведь.
– Ты чуть не отгрыз мне палец. Совсем сбрендил?
– Не нужно было совать свои клешни мне в глаза, придурок, – ответил Смолин.
– Ладно, сержант. Давай, рассказывай, – мягко произнес егерь. – Теперь-то ты точно не отвертишься.
Смолин
– Говори! – вдруг рявкнул Олег. Учитывая, что он был связан, выглядело это странно, но, невзирая на данное обстоятельство, егерь вел себя так, словно это Виктор валялся обмотанный веревкой на земляном полу, а не он.
Смолин положил включенный фонарь на ступеньку так, чтобы луч был направлен в потолок.
– Не поверишь, – медленно, с расстановкой сказал он, разглядывая потемневший от времени и ржавчины крюк. – Но сразу себя уверенней почувствовал.
– А то, – с удовлетворением крякнул егерь. – Когда ковали такие штуки, специально шаманов звали. Они плясали и песни у костра горланили, чтобы, значица, сильный дух вселить в оружие. Чуешь?
Несведущий в ситуации мог бы решить, что два старых приятеля обсуждают погоду.
– Чую, – улыбнулся Виктор.
– Ни хрена ты не чуешь, болван, – вдруг посерьезнел егерь. – Зато я чую, что ты свои штаны обоссал. За версту несет от тебя, как от нужника.
Лицо Виктора ничуть не изменилось. Он придвинулся ближе к Олегу, не сводя с него сузившихся, как у рыси, глаз.
– Как ты там говорил, старик? Засунуть эту хрень в рот? – вкрадчиво поинтересовался мужчина. Он медленно вытянул руку, ткнув ее в губы Шибаева. – Открой пасть.
– Не валяй дурака, – сказал Олег, но лицо его покрылось мертвенной бледностью. Острый край распорки царапнул верхнюю губу егеря, выступила кровь. – Убери!
– Я хочу проверить, влезет ли эта штука тебе в глотку, – зашипел Виктор. Он слегка ударил крюком по губам пожилого мужчины, во рту егеря хрустнул зуб.
– Хватит! – заорал он, вертя головой. – Опомнись, сержант!
Виктор моргнул. Зачем-то высунул прокушенный язык, обвел им губы. С бледным, похудевшим лицом и окровавленным подбородком он напоминал вылезшего из гроба вампира.
– Ты когда-нибудь смотрел фильм «Смерть среди айсбергов», а? – неожиданно спросил он.
Егерь издал сиплый звук, наморщил лоб.
– Это про кита, что ли? – неуверенно спросил он.
– Про касатку, – уточнил Смолин. – Это хищный дельфин, а не кит. Помнишь, как самец мстил за свою семью охотнику?
– Примерно, – отозвался егерь. – Вспомнил. Я этот фильм давно смотрел, где-то в восьмидесятых. В Красноярске в кино с подругой ходил.
– Кино – хорошее дело, – одобрительно цокнул языком Виктор. – Я тебе сейчас тоже одно кино расскажу, старик. Оно очень похоже на этот фильм. Это было шестнадцать лет назад. У меня был кореш, Серега Карпенко. Охотник от бога. Не то, что я. Двадцать шесть медведей добыл, кабанов за полсотни и стрелял похлеще снайпера. У него родня жила в Тайшете. Он сам родом оттуда и хоть потом в Москву переехал, места здешние хорошо знал. Подрабатывал он иногда. Не то чтобы совсем законно.