Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских
Шрифт:
Спокойно наблюдая за приближающимся сыщиком, каскадер пытался понять, по каким признакам он ищет его машину, — ведь бежевых «волг» здесь было не меньше дюжины.
Между тем детектив добрался до его автомобиля. Не спеша обойдя вокруг него, он остановился у водительской дверцы. Достал из кармана пластмассовую детальку. Приложил к металлу. Она точно накрыла матовый след на светло-бежевой краске. Сыскарь поманил каскадера пальцем.
— Эй, приятель, я тут кое-что тебе принес, — он протянул Владу потерянную деталь и был слегка разочарован спокойной
— Спасибо, — каскадер положил деталь в карман. — Теперь я немного сэкономлю — не придется покупать новую, — он спокойно смотрел в глаза сыщика.
«Черт побери, кажется я сам тащусь перед этим гладиатором. Будь проще, капитан», — сказал он себе и дружески положил руку на плечо Трюкача.
— Спасибо должен сказать я. Если бы не ты, меня бы уже на свете не было.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Влад. — Вам предстояло стать трупом, — он холодно посмотрел в глаза капитана.
— Теперь я на всю жизнь твой должник.
— Не многие умеют платить долги, капитан. Скажите лучше, как вы меня нашли?
— Просто. Я выяснил, что поставить машину боком может только хороший каскадер. Поэтому я здесь. Скажи, это ты звонил мне?
— Предположим.
— Слушай, парень, ты спас мне жизнь. Я не хочу оставаться должником. Сейчас я могу спасти твою. Расскажи мне все, что ты знаешь. Сбрось информацию. Иначе тебя убьют. Для кого-то ты очень опасный свидетель.
— Для лендзира — насмешливо спросил каскадер.
— Ты прав. Лендзиры не швыряют гранаты, но они подчиняются командам. Я не отказался от этой версии.
— Тем хуже, капитан. Я ничего не расскажу вам. Предпочитаю видеть в вас должника.
— Но почему же?
— А почему наш телефонный разговор был перехвачен? Почему тормозные шланги служебной машины, стоящей во дворе милиции, были перерезаны? Я не верю вам, капитан, я не верю закону, который позволяет бандитам разъезжать с автоматами по городу, а честным гражданам не разрешает взять в руки оружие! — В голосе каскадера прозвучала отчаянная решимость. — К тому же растерзанный в Политехническом парке человек был моим другом, — уже более примирительно добавил Влад.
— Ты решил взять в руки оружие?
— Может быть, — каскадер посмотрел в сторону поверх плеча детектива, туда, где мелькнуло роскошное платье Вики. «Ну вот и второй номер, — подумал он. — Где же третий?»
— За нелегальное ношение оружия полагается срок, — возразил сыщик. — Расскажи все, и я добьюсь, чтобы тебе, как подвергающемуся опасности свидетелю, выдали пистолет.
— Которым я не смогу пользоваться после того, как раскроюсь, — саркастично возразил Влад.
— Ну, как знаешь, — искренне вздохнул детектив.
— Капитан, а вам самому никогда не хотелось раздавить мразь, ускользающую от ответственности? — Влад испытующе взглянул в глаза детектива.
— Честно?
— Да.
— Хотелось. Да еще как! Прощай. — Повернувшись, сыщик быстро пошел прочь, чувствуя обиду, разочарование и какую-то странную душевную боль. Это был стон его совести, придавленной уступками, компромиссами, но еще живой. Ему вновь захотелось послать всех подальше.
Сделав несколько шагов, сыщик остановился:
— Как тебя зовут?
— Трюкач, просто Трюкач, — рассеянно ответил Влад, напряженно высматривая на трибуне розовое платье Вики.
Пройдя мимо нескольких занятых скамеек, Вика поняла: ей придется довольствоваться самым незрелищным местом напротив безобразной пожарной машины, стоявшей на зеленом поле стадиона. Она заслоняла ей, по крайней мере, половину гаревой дорожки, на которой должно было состояться выступление каскадеров.
Впрочем, почему это должно ее волновать? Она пришла сюда не ради зрелища или Влада, а потому, что надо было узнать последние новости от каскадера, который наотрез отказался что-либо рассказывать по телефону.
Однако то, что происходило на стадионе, показалось ей интересным. На гаревой дорожке появились бочки с горящим бензином. Они, подобно факелам на Ростральных колоннах, стояли на стойках из деревянных реек. Каскадерская машина должна была так быстро врезаться в стойку, чтобы бочка не успела упасть на ее крышу. Иначе…
Вика вспомнила обугленные куски человеческого мяса из кострища и снова почувствовала дурноту. С опаской посмотрела она на ревущие в закрытом парке машины каскадеров.
Потеряв Вику из виду, Трюкач не спеша надевал шлем, присматривая за механиками, заканчивавшими устанавливать на «волгу» металлические решетки. Они делали ее похожей на рыцарского коня в доспехах. Это сходство еще более усилилось, когда на крышу машины накинули, подобно попоне, цветастые афиши с его портретами. «Немного не скромно, но зато не надо перекрашивать машину».
— А ну-ка, ребятки, пропустите папу, — Влад озорно подмигнул механикам, которые были вдвое старше его. Усевшись в машину, он по всем правилам пристегнулся ремнем безопасности.
Запустив двигатель, он кончиками пальцев ноги легонько, словно ступая на тонкий лед, нажал на педаль газа. А потом, будто опрометью бросившись через едва замерзшую реку, резко надавил на педаль.
Рев гоночного мотора перекрыл звуки музыки, шум стадиона, голос комментатора. Двигатель сомнений не вызывал, и каскадер вырулил на гаревую дорожку, сознавая, что до встречи с номером три, возможно, остается всего несколько минут.
А в это время из джипа с затемненными стеклами вылез невзрачный человек и, придерживая студенческий тубус, направился к дереву, росшему рядом со стадионом.
Воровато оглядевшись, он вскарабкался на него и исчез в густой листве. Здесь он торопливо снял крышку тубуса, извлек из него разобранную винтовку со снайперским прицелом. Быстро собрав ее, он установил ствол на толстый сук, взвел затвор…
Трюкач остановился в начале прямой. Три огненные вышки впереди! Верная рука на штурвале и бешеный мотор под капотом! Все как надо! Влад резко газанул.