Людовик XIV. Личная жизнь «короля-солнце»
Шрифт:
Анна Австрийская тоже чувствует бессилие и опустошенность.
Теперь и она, и король заложники у фрондеров и у парламента.
Ей не остается ничего иного, как подписать приказ об освобождении принцев.
И Конде с триумфом въезжает в Париж.
«Он намеренно держит себя вызывающе но отношению к Анне Австрийской, — пишет Эрик Дешодт. — 31 июля, проезжая вместе с герцогом де Немуром по Кур-ла-Рен и встретив карету короля, он не останавливается, что является неслыханной дерзостью. Людовик в ту пору не нравится Конде: он считает короля вялым и глупым. Придет день, когда он вынужден будет признать, что заблуждался».
И этот день наступит уже скоро.
Не за горами
Период регентства заканчивался, Анна Австрийская и Мазарини ждали этого с нетерпением, рассчитывая на то, что смутам наступит конец. Совершеннолетний король уже не нуждается в опеке своих подданных, он может править сам и сам принимать решения, кого он хочет видеть в кругу своих друзей и советников.
Мазарини в изгнании, он вынужден покинуть Францию и уехать в Германию, где живет у архиепископа-курфюрста Кельнского и ведет постоянную переписку с королевой, поддерживая ее, давая советы и утешая в одиночестве.
То, что творилось в те дни в Париже, понять было практически невозможно. Принцы метались, принимая то одну, то другую сторону, заключали тайные коалиции, и тут же разрывали их, чтобы создать новые.
«Мне крупно повезет, если среди этих интриг и предательств я не сойду с ума… Я теряюсь среди бесконечного числа лиц, ведущих переговоры», — писал Мазарини королеве из-за границы.
А принцы во всю развлекались, пока Джулио пытался разобраться в их политических играх, они сочинили указ, где приговорили его к смертной казни:
…за то, что он, прибегая к различным ухищрениям, сорвал заключение Всеобщего мира;
за то, что совершил множество убийств, чему есть достаточно доказательств;
за то, что похитил и вывез за пределы Франции деньги короля;
за то, что открыто продал бенефиции, вакантные со времен регентства;
за то, что хотел уморить голодом город Париж и из-за ненависти решил пожертвовать горожанами;
за то, что тайно собрал хлеб королевства и продал врагам государства;
за то, что чарами и колдовством пагубно влиял на разум королевы;
за то, что нарушил обычаи Франции и преступил все божеские и человеческие законы;
за то, что признан виновником гражданских войн, длившихся два года;
за то, что обложил налогами подданных короля и тиранически выбивал из них огромные суммы денег.
Все это было установлено, доказано и проверено всеми парламентами Франции и квалифицировано как преступление против Его и Ее Величеств. Виновник был приговорен к повешению и удушению руками палача, а поскольку пока не был пойман и задержан, его портрет привязали к виселице и выставили на двадцать четыре часа в общественных местах и на площадях, где казнят преступников, а именно на Гревской площади, у Парижских ворот, у Центрального рынка, на площади Мобер, там, где кончается Новый мост. Настоящий указ был прочитан и развешан в Париже третьего ноября тысяча шестьсот пятидесятого года».
Париж в руках Конде, и он чувствует себя здесь хозяином.
На что он рассчитывает, понять сложно.
Он не собирается устраивать переворот и захватывать власть. Он говорит: «Я Бурбон и никогда не стану расшатывать трон». И между тем он хочет править государством, быть первым министром у Людовика XIV, таким же, как некогда Ришелье был у его отца.
Понимая, что своими силами ему ничего не добиться, Конде обратился к Испании, — к той самой Испании, армию которой он разбил при Рокруа, — за помощью в борьбе с французским королем! Ход странный, непонятный и близкий к идиотизму… Французы ненавидят Мазарини, но еще больше они ненавидят Испанию, это старинная, генетическая ненависть.
Дело закончится тем, что Конде покинет Париж, соберет армию и при поддержке испанцев будет захватывать города и разорять провинции, бессмысленно и беспощадно. В один прекрасный момент он будет разбит Тюренном и вынужден будет бежать к своим друзьям. При дворе испанского короля Филиппа IV он проведет несколько лет, страдая, раскаиваясь и желая вернуться на родину, где он справедливо назван изменником и где ему грозит смертная казнь. Филиппу IV, видимо, невозможно печально наблюдать это унылое зрелище, поэтому он всячески будет ратовать за то, чтобы Конде был прощен. Он даже поставит этот пункт в соглашение к договору о Пиренейском мире, который Франция и Испания заключат в 1659 году. Мазарини, слишком счастливый своим политическим триумфом, уговорит Людовика XIV разрешить Конде вернуться. Король вернет Конде его владения. А спустя еще восемь лет он даже снова возьмет его к себе на службу. И Конде совершит еще немало успешных военных операций во славу французской короны. Он действительно будет искренне раскаиваться в ошибках молодости… И король будет уверять его, что простил… Но вряд ли так и было на самом деле.
Глава 9
Герцог де Бофор: король рынков
Описывая события Фронды, совершенно преступно было бы не рассказать чуть подробнее о герцоге Бофоре, ибо он очень деятельно в ней поучаствовал. И был, пожалуй, самым любимым принцем у парижан. Отчаянно храбрый, красавчик, и вместе с тем простой в общении и близкий к простому народу. Как такого не любить?
Франсуа де Вандом, герцог де Бофор, родился 16 января 1616 года и был вторым сыном Сезара де Бурбона, незаконнорожденного и однако же официально признанного сына Генриха IV и Габриэль д'Эстре.
Не получив ни подобающего аристократу воспитания, ни образования, Бофор был груб в манерах и до крайности косноязычен, что тоже безмерно трогало и умиляло парижан.
«Часто в разговоре герцог де Бофор употреблял одно слово вместо другого, созвучного. Так, об одном человеке, получившем контузию, он сказал, что его «сконфузило»; а, встретив однажды г-жу Гриньян в трауре, рассказал об этом в следующих словах: «Я видел сегодня г-жу Гриньян, она имела очень печальный вид», но вместо lugubre (печальный), он сказал lubrique (похотливый). Поэтому и г-жа Гриньян, со своей стороны, описывая одного немецкого вельможу, заметила: «Он очень похож на герцога де Бофора, только лучше его говорит по-французски»», — пишет Александр Дюма в книге «Жизнь Людовика XIV».
Про него даже была сочинена сатирическая песенка:
Гремит он и сверкает в сече, Своим врагам внушая страх; Когда ж его мы слышим речи, У всех усмешка на устах. Гастон к сраженьям непривычен, Зато слова ему легки. Зачем Бофор косноязычен? Зачем Гастон лишен руки?Эта песенка упоминается в романе «Двадцать лет спустя», в нем Дюма описывает герцога с явной симпатией и даже восхищением. Рассказ о пребывании Бофора в Венсенском замке совершенно великолепен и, главное, — вполне достоверен. Разве что в организации побега его высочества из заточения не принимали участия ни Атос, ни его слуга Гримо.