Людская предательница

Sayar

— Она написала, — тихо проговорила девушка и протянула конверты ротному.

Тот схватил их, аккуратно распаковал первое попавшееся и стал читать.

— Дочка растёт, — прошептал он, улыбаясь шире. — Сестра пишет, что она уже хочет в школу.

— Скоро пойдёт, — улыбнулась Джасти.

Но Юджин, кажется её не услышал. Дочитав первое письмо, он принялся за второе.

Медсестра решила оставить его наедине с этими старыми, но очень дорогими листами бумаг.

Пусть на полчаса, но в роте воцарилось недолгое счастье. Глаза бойцов

слезились, грязные и измученные войной лица светились от счастливых улыбок. Джасти так же получила письмо, которое прочитала лишь в своём домике. Писала коллега по работе, которую тоже забросили в какую-то глушь.

Они потерпели поражение. И не смотря на то, что эльфы больше не нападали, её солдаты и сама коллега умирали от голода. О них так же забыли, никто не давал приказа об отступлении. В этом письме Джасти видела своё будущее и будущие своей роты. Не далёк тот день, когда и им будет нечего есть. Два варианта — голод или стрелы остроухих.

Написав углём короткий ответ, который не особо отличался позитивом от пришедшего, Джасти устало потёрла ладонями лицо и тяжело вздохнула. Казалось, эта ночь была каким-то сном. И тот сказочный лес, и Леголас, и рождение ребёнка. Очень быстро Джасти стала забывать свежесть того дивного места, в котором война будто бы отсутствовала. А точнее, она действительно отсутствовала, сражения происходили только здесь, на людских землях.

Как бы хотелось вернуться в тот сон… Лишь трубка незнакомого эльфа доказывала, что Джасти это не привиделось.

***

— Этому введи внутривенно кетонал с физом, — строго приказала Джасти.

Генри очень быстро нашёл в лотке нужную ампулу, открыл, набрал препарат в шприц, добавил физраствор, но, смотря на оголённую руку солдата, и на то, как Джасти накладывает жгут, замер.

— Давай. Мы с тобой это проходили несколько раз, — сказала девушка.

— А если я не попаду? — испуганно спросил мальчик.

— Значит будешь пробовать до тех пор, пока не попадёшь.

— А меня спросить не хотите? — возмутился Роб, чья рука стала подопытной для мальчика.

— Больной лежит и помалкивает! — буркнула Джасти. — Откажешь в помощи, я тебя в лазарете продержу ещё неделю.

— Но ты обещала, что я скоро выйду!

— Скоро — это понятие растяжимое, — Джасти подмигнула Робу и нетерпеливо взглянула на Генри.

Мальчик подавал надежды. За неделю он освоил почти все сестринские манипуляции — благо практиковаться было на ком. Да и информацию впитывал, как губка. Если им удастся выжить в этой войне, Джасти будет настаивать, чтобы малец шёл учиться на врача.

Вот и сейчас, не смотря на свою неуверенность, он со второго раза всё-таки попал в вену. Вводил раствор медленно, как и полагается. Не забыл снять жгут, обработал ранку… Замечательный ученик. Медсестра ни разу не пожалела, что попросила Юджина отдать мальчишку ей.

В свободное время он пропадал с братом, который учил его армейским премудростям. Как бы Юджин не допрашивал, братья не рассказали,

как двенадцатилетний мальчик оказался на фронте. Никто не верил, что его специально отправили на верную смерть.

Новые солдаты вели себя спокойно, хотя пару раз один чуть не сцепился со «стариком». Да и к самой Джасти пару раз подходил не без двусмысленных намёков.

— Сестрёнка, — «подкатил» он. — А что это, когда болит вот здесь? — спросил он и приложил свою ладонь к паху. — А отдаёт сюда, — ладонь переместилась к сердцу.

Джасти окинула его хмурым взглядом, приблизительно представляя, что за тип стоит перед ней, отвернулась и, как подобает медсестре, ответила:

— Соболезную, голубчик. У вас какое-то венерическое заболевание. Какое — покажут только анализы. Я же могу вам посоветовать чаще мыться.

Как там зовут этого солдатика? Стьюи, кажется… Стьюи уже хотел было ответить в грубой форме, но, благо, рядом стоящие товарищи быстро намекнули тому, что сестра неприкосновенна.

Леголас и его мир так и остались прекрасным сном. Больше Джасти никто не похищал и не просил спасти того или иного эльфа. Даже как-то было скучно — не хватало какого-то адреналина — работа девушки стала такой рутинной…

— Молодец, Генри, — улыбнулась сестра. — Этот был последний на сегодня. Можешь идти отдыхать.

Генри, гордый собой, распрощался со всеми и выбежал из лазарета.

— Так что, когда меня выпустишь? — поинтересовался Роб.

— Если утром болеть не будет, можешь уходить. Но я скажу майору, чтобы тебя сильно не нагружал. А ты не напрягай руку, иначе останешься тут жить.

— Договорились.

Перед уходом, она, как и каждый вечер сыграла на гитаре и спела пару песен. Обе были военные. Одна о победе, другая про возвращение домой.

…Старый солдат идёт домой,

Храбрый солдат. Теперь герой…

…Дома мать и дочь

У окна

В эту мрачную ночь

Ждут отца…

Солдаты засыпали под эти тихие напевы.

***

Прежде чем отойти ко сну, Джасти сходила к колодцу недалеко от лагеря, чтобы завтра Генри мог наконец-то помыться.

— Проводить, сестрёнка? — но досада. Сегодня в караул выступал Стьюи. И вместо того, чтобы сменить своего товарища на посту, он увязался за Джасти.

Она даже не взглянула на солдата. Взяла пустое ведро и быстрым шагом попыталась оторваться от назойливого ухажера. Но тот не торопился выполнять свои воинские обязанности.

— Может помочь?

— Как видишь, я и сама справляюсь.

И как назло, чем дальше она отдалялась от деревни, тем пустыннее становились улицы. Кричать, как последняя истеричка, она не собиралась. Но вездесущий Юджин был бы тут как нельзя кстати.

Стьюи так же смекнул, что девушка остаётся без защитников. И пользоваться ситуацией он начал очень скоро. Его рука приобняла девушку за талию, за что та немедленно ударила его ведром. «Жаль, пустое».

— Ещё раз сделаешь это… — прошипела Джасти.