Люся, которая всех бесила

Алатова Тата

— Доводилось, — сдержанно кивнула Люся.

— А теперь скажи мне, отчего тебе неучтенные доходы покою не дают?

— Вы же читали наш материал, Игорь Никитич. Навь сообщила, что в клубе они не только исполняли стриптиз, но и занимались проституцией. Иногда — с летальным исходом. Вот мне и интересно: частная ли эта инициатива Терентьева или согласованный с Ветровым бизнес-проект.

— Слова нави ничего не доказывают.

— В нашу редакцию через анонимные каналы прислали фото, где Федор Горелов

занимается всяким непотребством с навью. Мы уже передали снимок полиции. Так что проституцию, скорее всего, докажут.

— О как, — прокурор хищно осклабился. — Тот самый Горелов? Бетонный завод? И чего людям не хватает?

— Мозгов.

Он засмеялся:

— Не факт, что Терентьева удастся прижать по этому делу. Сама же знаешь, как бывает: найдут какого-нибудь администратора, назначат его козлом отпущения и заявят, что директор знать не знал, что у него в клубе творилось.

— Угу.

— А прижать Терентьева страсть как хочется. Давно у меня на него руки чешутся.

— Угу.

— Вот ты и сходи к нему на встречу, Людмила Николаевна.

— А? — поразилась она. — И что я ему скажу: здравствуйте, я ваша Люся? А он меня взашей — после публикации про навь!

— Может, и взашей, — согласился Суслов невозмутимо. — Ты, главное, не забудь сообщить, что настучала на клуб в прокуратуру и сейчас я нахожусь в задумчивости: начинать проверку или не начинать.

— А вы мне что? — насупилась Люся.

Так она и знала, что рамки были неспроста.

— А я тебе — информацию по денежным средствам клуба.

— И как вы наличку отследите?

— Отследим, — он улыбнулся, невинный аки агнец, — если Терентьев после встречи с тобой поступит как нормальный мудак и припрется ко мне со взяткой. Будет нам повод и закрыть его, и обыски провести.

— На что вы меня толкаете, Игорь Никитич, — хлопнула ресницами Люся. — Прям только эксклюзивный комментарий прокуратуры по этому делу для нашего портала и придаст мне отваги…

— Начи-и-и-ина-а-ается, — закатил глаза он. — Будет тебе комментарий, хватит торговаться.

— Вам легко говорить! А если он псих? А если он меня тоже того, как навей этих?

— Ну Осокина. Кто же в наше время журналистов того. Больше хлопот, чем пользы. Нет уж, максимум — пострадает твоя гордость.

— Знать бы, что это вообще такое, — проворчала она.

Клуб был опечатан, но офис, располагающийся на третьем этаже, — нет.

Отчаянно стуча тростью по скользким плиткам на полу, Люся прошла длинным коридором и оказалась в приемной, где нервная секретарша с кем-то ругалась по телефону.

— Никаких комментариев! — горячилась она. — Нечего тут обсуждать!

Дождавшись, пока та шмякнет трубку на аппарат, Люся широко улыбнулась:

— Добрый день! Людмила

Осокина, портал «Город не спит».

— Совсем уж озверели, — тут же завопила секретарша. — Сначала порочите имя честного бизнесмена на своих помойных ресурсах, а потом и лично заваливаетесь, как ни в чем не бывало!

— Милочка, вы на меня не вопите, вы на себя вопите. Работаете черт знает на кого, а потом свободная пресса у вас виновата, — холодно сказала Люся. — Передайте-ка своему боссу, что ему лучше поговорить со мной, чем нет. Для его же пользы.

— Даже не подумаю! Глеб Иванович вас ни за что не примет!

— Ну и ладно, — пожала плечами Люся, быстро пересекла крохотную комнатку — пока там еще секретарша из-за своего ресепшена выберется, и потянула на себя дверь с табличкой «Директор».

Лучше бы охранника наняли, чем эту истеричку.

Терентьев — обрюзгший, седой, пятьдесят пять плюс, вскинул на нее глаза:

— Что за…

— Осокина, «Город не спит», — отчеканила Люся. — К вам — прямиком от главного прокурора.

Секретарша догнала наконец ее и пребольно вцепилась в локоть, стерва.

— Глеб Иванович… — жалобно начала она, но тот махнул на нее рукой.

— Мы сами, Варвара Георгиевна. Идите к себе.

Сразу бы так.

Под выразительным взглядом, полным презрения и подозрения, Люся прошла вперед.

Секретарша закрыла дверь.

С той стороны.

— И что вам угодно, Осокина, «Город не спит»? — спросил Терентьев сдержанно.

Весь его вид кричал о том, сколь неприятно ему это вторжение.

Ничего, переживет.

— Как что? — вскинула брови Люся. — У наших читателей вопросы к вашему клубу…

— Что вам нужно на самом деле? Денег? Не находите, что с такими вопросами нужно было приходить до того, как публиковать фантазии нави, ничем не подкрепленные? Вы понимаете, что я на вас в суд подам?

— Это сколько угодно, — щедро дала позволение Люся. — А что касается денег… Навь обвинила вас в серьезном преступлении, но мы солидное издание и не любим освещать точку зрения только одной стороны. Поэтому и решили дать вам возможность публично высказаться в свою защиту… За определенную плату, конечно.

Терентьев недоверчиво уставился на нее, а потом его шея начала краснеть.

Как бы его прямо тут удар не хватил, испугалась Люся. От ярости.

— Продажные вы все-таки твари, — процедил он. — Так и щелкаете пастью, где бы урвать.

— Ну а что вы хотели, — развела она руками. — Вторая древнейшая! Традиции и все такое.

— Выставить бы вас вон… но что вы там чирикали про прокуратуру?

— Ах это, — Люся поморщилась. — Я написала жалобу на ваш клуб, но прокурор никак не расчехлится начать проверку. Сами знаете, этим лишь бы не работать.