Лютица
Шрифт:
Радка догадывалась, что так случится. У неё было ощущение что по-другому, и быть не могло. Закономерный конец скотской жизни в этом государстве. Она не хотела плакать, серьёзно. Но, слёзы без эмоций сами шли. Девушка только спросила подругу:
— ты сходишь со мной, когда солнце встанет, проведать их?
— конечно Радка, конечно! Зачем ты спрашиваешь!
— спасибо Виола — они обнялись, и Радка прошептала подруге на ухо. — это мой возлюбленный и его отец, не бойся их. Я тебе потом всё расскажу, если успею.
Виола хотела было улыбнуться, но момент был не совсем подходящий.
— хорошо Радка. Ну, проходите в дом, я вас всех познакомлю что ли! — обратилась чёрненькая девушка к мужчинам.
И они зашли в дом.
***
— святые мощи! Вы говорите, что вы главнокомандующий армии Румен Драгич? Я не могу в это поверить! — хватаясь за голову сказал Петко Маринов, отец Виолы.
— что здесь удивительного? — спросил Румен.
— Елена сделайте чаю гостям! Вы же будете чай господин Румен?
— не стоит меня звать господином, я такой же простой человек! И я ваш гость, а не царь. — махнул рукой главком.
— мне как-то даже неудобно!
— успокойтесь Петко. Представьте, что я ваш давний друг, и вы меня знаете тысячу лет. Я благодарен, что есть такие люди в Болгарии, которые не бросают своих земляков в беде, если даже те погибли. Вы позаботились о телах родителей моей невестки, и это достойно похвалы и уважения.
— невестки?! — вскрикнула Елена. — Радка выйдет замуж за вашего сына? — женщина чуть не уронила кастрюлю с водой.
— я не уверен, что эти молодые дети об этом думали, но я как отец всё сразу понял, мне не нужно проводить с влюблёнными сто лет, чтобы понять, как они обожают друг друга. — смотря на Любомира говорил главком. Чем весьма смутил сына. Он кажись, покраснел, и только борода спасала его от этого обнаружения.
— Любомир это правда? — с интересом спросила женщина.
— как бы вам ответить тётя Елена…
— не мямли, говори как есть! — улыбаясь, подбодрил отец.
— да, я люблю её. — признался Любомира как будто совершил преступление.
— боже! Как же это прекрасно, а мы то думали, что Радка никогда в жизни не найдёт себе жениха! — причитала Елена. — Она хорошая и работящая девчонка, нам было невыносимо смотреть на её страдания, особенно помня, какой она была весёлой и озарной до этой проклятой войны.
— ох Елена, не напоминайте о тех счастливых временах, а то это действует на меня, как нож под ребро. — сказал Румен проводя ладонями по морщинам на лице.
— я согласен Румен, раньше было намного проще и лучше жить. А сейчас сводим концы с концами и считаем часы в сутках. Румен вот скажите, вы же близки были к царю… — говорил Петко.
— я и сейчас к нему максимально близок, сегодня я лично его уговорил, чтобы спасти бедных детей из лап его мерзкого правосудия.
— вах… Вы поистине великий человек, если смогли уговорить самого царя! — восхищаясь, сказал Петко, разливая кипяток в чашки с чаем.
— нет ничего великого в том, чтобы уговорить мерзавца, сделать одно зло, вместо другого.
— что вы имеете в виду? — спросил Петко.
— не берите в голову. Это не так важно. — Румен не хотел распространяться о казни детей, и о том, что их казнь заменили на других людей.
— ладно, не буду навязываться, но вот скажите, зачем Калояну война? Мы же вот простые жители не понимаем! Сколько же можно воевать? Уже пятнадцать лет эта резня длится и нет ни конца, ни краю…
— разве вам не видно ответа? — спросил Румен.
— мы не столь умны как вы! Вы всё-таки из высших людей и министров, а мы простые крестьяне, а я вообще простой торговец.
— всё закономерно и просто. Люди сами идут на войну. Достаточно им указать, кто враг и они пойдут его убивать.
— не может быть! Я знаю многих, кто не готов идти на войну и не хочет! — возразил Петко.
— это единицы дядя Петко. — встрял Любомир. — Люди ценят деньги и насилие. Вы думаете если бы солдатам не платили гроши, чтобы они имели возможность лакать вино и посещать бордели, до момента, когда им вспорют живот на битве, то они бы бесплатно шли на войну? Подумайте сами. А второе — это обычная жестокость. Люди в большинстве своём примитивные создания и не любят думать, ведь от этого болит голова. Поэтому для подлецов, которые умеют правильно говорить, не составит труда, сделать так, чтобы человек готов был убить друга или брата, только из-за того, что его обозвали предателем или врагом Болгарии.
— возможно, вы правы Любомир. Не думал, что такой молодой человек, обладает таким умом! — снова восхитился Петко, а Румен был горд, что его сын без поучений это понял, находясь в режиме выживания.
— я не обладаю выдающимся умом, я просто не люблю ложь, которую говорят все вокруг, пользуясь недальновидностью и необразованностью людей. Они просто прячут истину от них, которую те не в силах разглядеть.
— и в чём же истина молодой человек? — спросила Елена.
— истина в том, что правители чтят только свои интересы, а гибнут обычные люди ведомые лже принципами. Это не их принципы, и не их война. Когда говорят, о независимости Болгарии я хотел бы спросить, а зачем она мне была нужна?
— просто называться болгарином? Быть независимых от других. — спросил Петко.
— это обман дядя Петко. Все зависят друг от друга в той или иной степени. Не бывает в мире вещи или живого создания, которая бы существовала в вакууме. Независимость это ширма, для привлечения людей биться за чужие интересы. А что они получат взамен? Потерять деньги, еду, возможность растить детей и любить жену, жить в страхе, что тебя убьют солдаты, а жену изнасилуют в подворотне и прирежут, чтобы лишнего не сказала. Такая цена называться болгарином и быть независимым? Извините, оставьте меня в зависимости, каким я был при Византии. Я буду платить налоги Алексею III, который был в сотню раз хуже Калояна, но не вёл войну со всеми подряд, и его налоги были в десять раз меньше, а солдаты не ходили по дворам и не думали, чью бы дочь сегодня изнасиловать на благо Болгарии.