Лютица

говорит о болгарском царе Калояне и его окружении. Здесь же произойдет важная встреча царя со своими союзниками половцами

Крепость, в которой восседал царь Калоян и вся его свита, была непреступной подобно божьей цитадели. По крайней мере, так казалось многим жителям, что проходили мимо неё. Мощные, армированные башни с часовыми лучниками, большие водяные рвы с копьями, неприступные, высокие стены, десятки караулов в ближайшей округе. Такая защита была одной из лучших на Балканском полуострове, который погряз в междоусобных войнах. Поэтому большую часть своего времени и принятия решений царь проводил именно там, иногда выезжая в свой роскошный дворец в городе Тырново.

После восстания поднятого братьями Калояна во многих регионах бывшей Болгарии, которая прежде была частью Византии, последний занял царский трон. Он провозгласил себя болгарским правителем, сразу после смерти старшего брата. Царь не был легитимен в глазах всех окружающих держав. Византия, Сербия, Венгрия, Римская империя, Греция — никто не признавал его как настоящего правителя. Многие считали, что это всего лишь бессмысленный мятеж, который закончится отлучением от церкви всех его участников и возвращением территорий во владения Византии, Венгрии и Сербии. Но, все было не так просто. Новый правитель заключил союз с половецкой ордой. Царю Калояну была выдана в жены половецкая женщина из высших чинов, сестра хана Сутоевича, что принесла крепкий и сильный по военной точке зрения союз. Как покажет история, вместе они натворят много шума на Балканах. Война, начавшаяся как мятеж и гражданское восстание, была успешно подхвачена и продолжена младшим братом. Калояна ждут в будущем множество битв со всеми окружающими державами, включая тех, что даже не окружали царя. К сожалению царя будут ждать по большей мере победы аж до самой смерти, которые достигались колоссальной кровью, ведь царь не жалел солдат для достижения своих целей. Калоян был символом войны и разорения, и хотя в глазах одних он был чуть ли не божеством, освободившим болгар из лап Византии и даровавшим им свободу. В глазах других он был демоном и сатаной, который грабил и убивал тысячами, как своих, так и чужих. Факт остается фактом, конкретно при его правлении, погибло и осталось без жилья, средств для существования невероятное множество людей, при чём его же земляков болгар. Десятки тысяч разбитых и разъединённых семей. Цена за такую свободу была невероятно высока, для бедняков, естественно, которые в основном и воевали.

Май 1200 года, поздний вечер. Зал приема гостей в крепости Лютица.

Большущий прямоугольный зал располагался на первом этаже крепости. Его угрюмые стены украшали ковры и гобелены болгарских художников и ткачей, это придавало им более дружелюбный и живой вид скрывая холод камня. Там были изображены цари и известные деятели Болгарии, как в политике, так и в духовном спектре. На немногочисленных колоннах и местах около окон висели подсвечники с толстыми свечами, а возле входа в зал и царского трона с обеих сторон тлели масляные лампы изысканной на то время формы. Освещения было более чем достаточно для ночного времени. Почти на всю длину зала тянулся массивный стол с белой скатертью расшитой узорами красного цвета, по традиционному, культурному мотиву. На самом столе ждало и издавало ароматы множество блюд болгарской кухни, включая незамысловатые мясные приготовления из свинины и птицы. Вино и брага лилось рекой. Настроение у собравшейся знати было весёлое и беззаботное. Служанки носились, подливая питье и принося новую еду, а стражники прохлаждались у стен и трёх входов в зал. Один из входов вел к общим коридорам крепости, в то время как два других вели в личные покои царя. Там располагалась его собственная библиотека, спальня, комната приема специальных гостей, и другие менее значимые комнаты.

Во главе большого стола сидел царь Калоян и его супруга Анна-Анисия. Царь был белым мужчиной с волосами до плеч черного цвета, выразительным сильным подбородком и челюстью. Что интересно он был весьма молодой — всего то тридцать лет от роду. Тем не менее, определенный склад ума и характер позволяли править куда лучше некоторых более опытных персонажей в истории правителей Европы. Его низ лица украшала черная не очень длинная борода. На лице красовался прямой нос — больше среднего, и маленькие хитрые глаза, которые излучали то злобу, то благоразумие, что невозможно было определить в определённый момент. Убранство царя всегда было великолепно и дорого, согласно болгарской культуры. В этот поздний вечер он был одет в расшитый тысячами золотых и красных узоров халат, подвязанный черным поясом. Халат доходил до колен с большими гравированными пуговицами. На груди висела толстая серебряная цепь с крестом размером в пару дюймов, показывающая всем, кто здесь настоящий христианин. На пальцах красовались перстни с дорогими камнями из золота и серебра.

Его супруга выглядела совсем не так богато и шикарно как царь, а ее внешность была уникальна на фоне присутствующих. Ей как и царю было тридцать лет. Она была не похожа ни на одного из тех людей, кто жил в Болгарии. И это естественно. Анна была чужестранкой здесь. Собственно имя было даже не её, а взятое на нынешний болгарский лад. Её черты лица были немного грубоваты и мужественны. Смуглая кожа и слегка раскосые азиатские глаза, производили впечатления смешения многих кровей в ее родословной. Некоторым она нравилась, некоторые считали ее весьма черствой и некрасивой. Одно было ясно, никого равнодушным она не оставляла, особенно молодого племянника царя Борила. Тот был еще и одним из главных советников при царе. Обычно женщина предпочитала молчать на собраниях и всякого рода мероприятиях. Болгарский язык она уже изучила за то время, что прожила с царем, но свои мысли обычно держала при себе. Анна-Анисия даровала царю сына и дочь, которые в данный момент были совсем маленькими, шести и четырехлетними детьми соответственно. Тем самым она выполнила свой долг женщины и была лишь изредка интересна царю. Поэтому царя больше интересовали другие женщины для плотских утех. Её убранство было простым, состояло из платья белого цвета с немногочисленными нашивками. Привыкшая носить совсем иного рода одежду, женщина была вынуждена выглядеть так, как принуждал её статус.

По бокам стола сидело человек пятнадцать важнейших персон, обычно принимавших участие в докладах царю. Калоян их поил и кормил из царской ложки для того, чтобы задобрить каждого, и показать тем самым кто главный и откуда берётся хлеб и соль. Какой эффект оказывали такие жесты добродетели станет ясно чуть позже. Всех сидящих и уплетающих яства перечислять нет смысла. Остановимся лишь на главных персонажах.

Как уже упоминалось, сразу возле царя сидел его советник, он же племянник Борил. Молодой парень с не очень выразительной внешностью, но с хорошим аналитическим умом, что позволяло эффективно помогать царю в решение сложных вопросов. Борил в перерывах меж ковырянием ложкой в каше, то и дело посматривал на жену своего дяди. Та в свою очередь даже взглядом не одаривала парня, что очень сильно ранило самолюбие парня. Анна знала с первого дня о заинтересованности племянника ею, но прекрасно понимала, чем чреваты такого рода интересы и не подавала виду, по крайней мере, на виду у посторонних глаз…

Рядом со стороны Анны сидел жирный хряк по имени Григорий Белич. Та еще персона с лысой башкой и тройным подбородком всем на загляденье. Главный экономист и счетовод царя, он же казначей всея Болгарии. Он руководил казной и всеми тратами государства. Дело своё прекрасно знал, но был далеко не безгрешным человеком.

Возле него восседал главнокомандующий армией Петер Иванов — жёсткий и прямолинейный как труба. Вид он имел обычного работяги с поля, коротко стриженный, начинающий лысеть военачальник с побитым шрамами лицом; по привычке носивший кожаные доспехи и гравированный искусно кованый меч на поясе. Он докладывал царю о количестве войск и трат на них, военных орудий и снаряжения, а также о всех успехах и неудачах в сражениях. Калоян очень доверял ему и советовался относительно военных вопросов, защиты городов и полевых стычек и всех планов на войну. Также он и его подсобные рабочие, они же военные картографы рисовали подробные карты Болгарии с уже имеющимися городами и деревнями, что очень помогало ориентироваться на местности и планировать наступления.

Среди прочих важных персон присутствовал тощий землемер Младен Дунев с тонкими, жилистыми пальцами и выпуклыми глазами. Длинный тонкий нос прибавлял запоминаемости этому персонажу. Он распределял и вёл учет всех новоприбывших и уже имеющихся территорий. Также решал вопросы по переписи населения, раздаче территорий определенным особям царского и около царского рода; учёт имеющихся производств и их принадлежности определённым управленцам из знати.

Последний из тех, на ком стоит остановиться в этот вечер, это главный священник Болгарии Богдан Здравков. Тоже толстый, как и подобает честному попу с длинными, чёрными, седеющими волосами. Которые были связаны в хвостик и большой чёрной бородой; картофеле-видным носом и массивными щеками за которыми едва виднелись синие глаза. Поп сидел в своей апостольской рясе и уничтожал одну за другой куриные ножки.

Калоян был в хорошем настроении после очередной шутки которую выдал главный судья Николай Стайков; потом пригубил вина, и поднявшись дал знак приуменьшить пыл бесед, чтобы нести свое слово.

— уважаемые гости, сегодня в столь прекрасный вечер, мы собрались на очередное заседание, где уже по традиции мы вместе вкушаем дары божьи! — говорил Калоян, чуть повысив голос, чтобы все его слышали.

— Аминь! — сказал епископ и перекрестился, после чего взял полотенце и начал вытирать бороду от жира.

— не хотелось бы прерывать столь благое занятие, но вы все сами прекрасно понимаете, что еда едой, а дела сами себя не сделают!

— верно подмечено… — поднял тонкий, указательный палец Младен.

— поэтому я жду от вас доклада о происходящем в нашей Богом благословенной Болгарии. — Калоян окинул взглядом сидящих, все внимательно слушали.

— прошу, отец Богдан, скажите доброе слово о нашей религии и Иисусе Христе, мне не терпится услышать, каковы дела там, где так долго правила проклятая Византия. Не утратили ли веру в Бога люди за время войны и пребывания в оккупации Византией.