Лжебогиня
Шрифт:
За спинами стражников заметила две любопытные мордашки. Алет и Мабель. Предательницы! Я из кожи вон лезла, им помогая, а они вон как со мной обошлись. Наябедничали королю.
Встретившись со мной взглядами, подружки пристыженно отвернулись.
– Ведите ее в храм, – распорядился правитель. – Все готово для ритуала.
Вот тут-то я вспомнила и про проклятый ритуал, и про жрицу, собирающуюся вынести мне приговор. Вспомнила и пожалела, что не попробовала сбежать сразу. Но менять что-либо было уже поздно.
Глава
Не гневите богиню!
Самое высшее наслаждение – сделать то, что, по мнению других, вы сделать не можете.
Путь от замка к храму был неблизким. Пришлось миновать полгорода. Несмотря на поздний час, улицы столицы кишели народом. С праздным любопытством толпы зевак взирали на ужасную богиню. То тут то там раздавались возгласы смельчаков, готовых самолично расправиться с проклятой, то бишь со мной. От их громких воплей меня бросало в дрожь, а в душе нарастала паника. Спасибо хоть тухлыми яйцами не закидали. Такого позора я уж точно бы не пережила.
Ли сидела напротив меня в старой скрипучей повозке, готовой в любой момент развалиться на части, грозила кулаком неугомонной толпе, отвечала на самые обидные оскорбления не менее обидными репликами и посылала на головы жителей Волдиона самые страшные проклятия. Правда, толку от этого было мало, Ли все равно никто не слышал.
Я старалась не смотреть по сторонам и молила богов, чтобы они наконец вспомнили обо мне и спасли от этих маньяков. Помощи из Астархада ждать было глупо. Не прошло и дня, как я покинула родной мир. Маги понимают, что на выполнение миссии требуется время, и начнут бить тревогу не раньше, чем через пару недель. Но к тому времени уже будет поздно, мой прах благополучно развеют по ветру.
Мой муженек тоже не шевелился. Не далее как вчера бахвалился, что благодаря кольцу он будет знать о каждом моем шаге. Неужели не видит, каково мне сейчас приходится? Хотя, наверное, данная ситуация его скорее забавляет, чем тревожит. Небось валяется сейчас на кровати в своей роскошной темнице и ржет, наслаждаясь моею беспомощностью.
Генриэтта горевать тоже не будет, случись что со мной. Наоборот, окажется в выигрыше: не придется делить наследство с подкидышем. Так обзывала меня сестра в детстве. Скорее всего именно ее мне стоит благодарить за веселые каникулы в Анрилине.
Единственный, кому я действительно небезразлична, – это Орин. Но он не в курсе последних событий, а значит, на его помощь рассчитывать не приходится.
– В каких облаках витаем? – вернула меня в суровую реальность рийя. – Взгляни-ка туда!
Я проследила за ее рукой, указывающей на мужчину в темном плаще. Высокий, худой. Лица не разглядеть из-за надвинутого на глаза капюшона. Незнакомец внимательно смотрел на меня. Заметив, что я тоже обратила на него внимание, он поднял вверх посох. Начертал его набалдашником в воздухе какой-то символ. Знак замерцал холодным голубоватым светом и растаял в ночи. Вместе со странным незнакомцем.
– Что это было? – Я протерла глаза, гадая, а не привиделся ли мне странный тип.
– Толком не разобрала. Смахивало на какую-то птицу.
– Я не про знак, а про незнакомца. Ему-то что от меня понадобилось?
– Не знаю, но он за нами от самого замка следит, – сказала рийя и показала не самый приличный жест очередному забияке.
И где только нахваталась?
– Невозможно! Хоть мы и движемся со скоростью полудохлой черепахи, он все равно не смог бы следовать за повозкой. В такой-то толчее.
– Говорю тебе! Я заметила его еще у стен замка. И посох сразу врезался в память с этой его странной загогулиной на верхушке и рубином в половину моей ладони, – завистливо вздохнула Ли.
Небось уже спит и видит, как половчее спереть понравившуюся ей безделушку. Надо признаться, моя рийя страдала особой разновидностью клептомании. Питала слабость лишь к драгоценным камням и при всяком удобном случае без зазрения совести присваивала их себе. Сколько я ей ни вдалбливала, что это верх неприличия, все без толку.
Отвлекшись на незнакомца, я и не заметила, как мы подъехали к храму. Один из солдат грубо пихнул меня в бок, давая понять, что это конечная остановка. Смерив его яростным взглядом, отчего у хама затряслись поджилки, а нахальства заметно поубавилось, я выбралась из «экипажа». Неуклюже спрыгнула на землю. Холодная сырая почва колола ступни, через многочисленные прорехи в платье прокрадывался ледяной ветер, а в довершение ко всему неожиданно грянул гром, и на землю обрушился настоящий ливень.
Народ воспринял это как глас божий и с еще большим остервенением стал призывать проклятия на мою голову. Получается как-то нелогично, я ведь и так уже вроде проклята.
Оглянувшись на беснующуюся толпу, Морант торопливо приказал:
– Заводите ее в храм! Живо!
Да я и сама уже была не прочь укрыться в нем от дождя и не в меру возбудившихся аборигенов.
В центре зала стояла жрица. Ее я узнала сразу. Высокая стройная эльфийка с разноцветными рисунками по всему телу. Правда, весьма пристойными. Я имею в виду видимую часть. Какие картинки скрывают одежды, не берусь судить. На вид эльфийке было лет тридцать по человеческим меркам, но вот глаза выдавали ее древний возраст.
Она приблизилась к алтарю, окруженному множеством свечей в бронзовых канделябрах. Рядом сгрудились маги. Все как на подбор в мрачных балахонах, с массивными медальонами на груди и непроницаемыми рожами. Надо сказать, лицо жрицы тоже не сияло радушием.
Возле колонн, упиравшихся в расписной свод храма, толпились немногочисленные зрители. В основном стража и привилегированные придворные – те, что поближе к королевской кормушке. Они смотрели на меня надменно, задрав носы. Я бы их с удовольствием им пооткручивала.