Лжесвидетельствующий попугай
Шрифт:
– Конечно, как у единственного сына, – заметил Мейсон, – у вас имеются определенные права.
– Одна из причин, – устало ответил Сейбин, – побудивших меня приехать к вам, несмотря на траур, это необходимость предпринять решительные действия, мистер Мейсон. Она умная женщина, хорошо осведомленная о своих правах, а враг беспощадный и не слишком разборчивый в средствах.
– Понятно, – кивнул Мейсон.
– У нее есть сын от первого брака, Стивен Вейткинс, – продолжал Сейбин. – Знаете, такой маменькин осведомитель. К его физиономии навечно прилипла приветливая улыбка завоевателя человеческих сердец. Методы политикана, характер ужа и беспринципность уличной девки. В течение некоторого времени он жил на восточном побережье. А уж оттуда направился в центральную Америку. Там он встретился со своей матерью и завтра вместе с ней прилетит сюда.
– Сколько ему лет? – поинтересовался Мейсон.
– Двадцать шесть. Мамаша ухитрилась протащить его через колледж. Он смотрит на образование как на волшебное слово, которое даст ему возможность прошагать по жизни, не работая. Ну, а когда его матушка вышла замуж за моего отца, он стал получать значительные суммы, считая это само собой разумеющимся. С тех пор он относится с презрением к тем, кто не может похвастаться большими доходами.
– Скажите, – спросил Мейсон, – лично вы имеете хоть какое-нибудь представление, кто убил вашего отца?
– Никакого. А если бы у меня и возникли подозрения, я бы постарался их сразу же вытеснить, пока у меня не появится очевидных доказательств, мистер Мейсон. Я хочу, чтобы все было по закону.
– Есть ли у вашего отца враги?
– Нет. Если не... Я вас скажу кое-что, что, возможно, будет вам полезно, мистер Мейсон. Про один факт полиции известно, про второй нет.
– Что это за факты? – спросил Мейсон.
– В газетах об этом не упоминалось, – заявил Сейбин, – но в домике отца находилось несколько предметов женского нижнего белья. Я думаю, что их там специально оставил убийца, чтобы скомпрометировать отца, настроить против него общественное мнение и, наоборот, вызвать симпатии к вдове.
– Что еще? – спросил Мейсон. – Вы упомянули, что второй факт полиции не известен?
– Возможно, это очень важный момент, мистер Мейсон, – ответил Сейбин. – Наверно, вы обратили внимание на газетное сообщение о том, что отец был нежно привязан к попугаю?
Мейсон кивнул.
– Казанову отцу подарил года четыре назад его брат, страстный любитель попугаев. Отец всюду возил его с собой... Но только попугай, которого нашли в домике возле тела отца, вовсе не Казанова, ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЙ ПОПУГАЙ.
В глазах Мейсона отразился неподдельный интерес.
– Вы уверены? – спросил он.
– Абсолютно уверен.
– Откуда вы это знаете?
– Прежде всего, – ответил Сейбин, – этот попугай неприхотлив к еде. А Казанова был невыносимым гурманом.
– Весьма вероятно, – заметил Мейсон, – что тут дело в перемене обстановки. Ведь попугаи иногда...
– Прошу прощения, мистер Мейсон, – перебил Сейбин, – я еще не все рассказал. Этот попугай все время сквернословит. К тому же, у Казановы на правой лапе не хватало одного ногтя. У этой птицы все в порядке.
Мейсон нахмурился.
– Черт возьми, но зачем кому-то вздумалось подменять попугая? воскликнул он.
– По-видимому, попугай играет гораздо большую роль, чем это кажется с первого взгляда, – сказал Сейбин. – Я не сомневаюсь, что в момент убийства с отцом находился Казанова. Возможно, он каким-то образом мог об этом если не рассказать, то как-то высказать свое отношение... вот его и заменили другой птицей. Отец вернулся домой в пятницу второго сентября, у него было сколько угодно времени, чтобы взять Казанову с собой. Мы не ждали его до пятого сентября.
– Но убийце было бы гораздо проще убить попугая, – заметил Мейсон.
– Я это понимаю, – ответил посетитель. – И я отдаю себе отчет в том, что моя теория, возможно, нелепа. Но никакого другого объяснения я найти не могу.
– Почему, – спросил Мейсон, – вы не сказали про попугая полицейским?
Сейбин покачал головой.
– Я понимаю, что полиция просто не в силах скрыть все факты от прессы, – устало сказал он. – Ну а потом, признаться, у меня нет особой веры в способности полиции. Мне кажется, им просто не по зубам такое сложное преступление. Я рассказал полиции только то, что посчитал абсолютно необходимым, не выскакивая со своими соображениями и наблюдениями. Сообщая вам о фактах, я надеюсь, вы не побежите с ними в полицию. Пусть они работают самостоятельно над этим делом.
Сейбин поднялся с кресла и потянулся за шляпой, давая тем самым понять, что разговор закончен.
– Я вам очень благодарен, мистер Мейсон, – сказал он. – Я с большим облегчением оставляю это дело в ваших руках.
2
Мейсон вышагивал из угла в угол по кабинету, на ходу бросая замечания Полу Дрейку, главе «Детективного агентства Дрейка», который уселся в большом черном кресле для посетителей в своей излюбленной позе навалившись спиной на один подлокотник и перекинув длинные ноги через другой.
– Подмененный попугай, – сказал Мейсон, – тот ключ, который мы получили раньше полиции... Это какой-то попугай-богохульник. Позднее станет ясно, зачем прежнего попугая подменили этим сквернословом. Ну, а пока надо разузнать, где раздобыли этого богохульствующего попугая. Мне думается, это окажется не особенно сложно. Надеюсь, в этом вопросе мы не будем соперничать с полицией.
– А что в отношении розовой шелковой ночной рубашки? – спросил Пол Дрейк. – Будем что-либо предпринимать?
– Нет, – ответил Мейсон. – Наверняка, полиция постарается выяснить все, связанное с этой ночной рубашкой. Еще что-нибудь выяснил об этом деле, Пол?
– Ненамного больше того, что напечатано в газетах, – ответил Дрейк. Один мой друг-журналист выспрашивал меня об оружии.
– Что его интересовало? – спросил Мейсон.
– Из какого оружия убили.
– Почему так важно из какого оружия убили? – удивился Мейсон.
– Некоторым образом, это хитрое оружие, – ответил Дрейк, – какой-то полуигрушечный револьвер старинного образца, такой маленький, что его можно спрятать в жилетном кармане.