Лживая птица счастья
Шрифт:
— Скажите, Вы тот о ком я думаю? — почему-то шёпотом спросил он.
— Думаю, да. Хотя сквозь щит я не могу прочитать Ваши мысли, — усмехнулся Ник. — Ну, так как, господин Идзиме? Мы с вами договоримся?
Вскочив на ноги, учёный склонился в низком поклоне.
— Господин Реази Вистанио, я и мои сотрудники почтём за великую честь работать с Вами. Приказывайте, мы в полном Вашем распоряжении!
— Большое спасибо, господин Идзиме, я рад, что нам удалось найти общий язык. Кстати, вы предлагали чай…
Донельзя довольные друг другом через час они расстались. Идзиме уговорил Ника придти к нему в гости и тот принял его приглашение. Ему было любопытно посмотреть на семейные традиции клана Драконов и завести полезные знакомства. Он не
Ник по уши увяз в организации обширного производства: в организации ОКБ по постройке космолета и сопутствующей техники, в создании новых технологических линий по производству необходимого оборудования, в подготовке нужного персонала. Он еле успевал сортировать кадры. По ходу дела ему приходилось выяснять, кто из рекомендованных специалистов чем дышит, кто из них не особо блещет умом, а кто истинный талант. Первым он с легким сердцем поручал не очень сложные дела, требующие больше аккуратности и добросовестности, чем ума, а вот со вторыми ему пришлось намучиться. Оказалось, что гении — находка только при наличии творческой работы. В противном случае, их нужно гнать взашей, поскольку толку от них мало, несмотря на всё обаяние их ума. Даже больше, когда им скучно и нечего делать, то такой тип специалистов полностью дестабилизирует рабочий коллектив.
Самое главное, что нужно для успеха, как выяснил Ник — это правильные пропорции коктейля из «чугунных задниц» и гениев, чтобы единый коллектив не коллапсировал из-за взаимных обид, при этом внешне имитируя трудовой процесс. Он быстро вошел во вкус власти, ворочая огромными средствами и массой людей, и его дело немедленно стронулось с мёртвой точки. Впрочем, так всегда бывает, когда есть тот, кто является локомотивом для остальных — личность, которая ясно представляет все этапы предстоящей работы и обладает умением грамотно распределить обязанности между ведущими специалистами в соответствии с их талантами.
Оказалось, что Ник зря жаловался Палевскому на трудности общения со своими сородичами, это были ещё цветочки по сравнению с теми же людьми, с которыми ему тоже приходилось контактировать. Среди вампиров не так сильно процветал индивидуализм, поскольку их основная масса была интегрирована в крупные семьи, и ему оставалось только договориться с их главами. Он сразу же подумал, что это очень удобно для манипуляций со стороны государства.
Причём, чем больше Ник вникал в устройство вампирского общества, тем больше удивлялся его эффективной функциональности. Оно во многом оказалось не похоже на известные ему государственные структуры, хотя не отличалось особой сложностью. Как и ожидалось, столпом всего оказалась вампирская семья, и самые большие хитросплетения в вампирской политике приходились на отношения между ними. Дальше шли кланы, а затем шёл Совет Старейшин, во главе которого стоял Палевский. Не Глава Совета Старейшин, как можно было бы предположить, а именно он. Ник быстро выяснил, что его генетический отец лишь номинально числится выборным Главой, а на деле является единоличным монархом.
Несмотря на все усилия Палевского привить демократию, та никак не хотела приживаться в вампирском сообществе, которое упорно стремилось к махровому монархизму. Он не любил, когда ему указывали на это обстоятельство. Закрывая глаза на очевидное, Палевский до сих пор предпочитал считать, что у них государство с выборной центральной властью. Его благоразумные поданные не спорили с ним и поступали просто. Решив, что абсолютно всё равно как называет себя монарх, они во всём неукоснительно следовали его требованиям. И неважно, носили его действия конструктивный характер, или слыли дурацким капризом, ничто не могло поколебать его авторитет в их глазах.
Так уж сложилось в вампирской расе, которая оказалась на редкость консервативной, что шестьдесят лет Палевский был для неё царем и богом, и по большому счёту это право никем
Как выяснил Ник, изначально государственная машина предусматривала защитные механизмы от тирании и выборность Глав СС каждые пятьдесят лет, но никаких перевыборов больше не последовало, несмотря на ярые протесты самого Палевского, ратующего за демократический порядок. Это был единственный раз когда вампиры не послушались его как Главу СС. Десять лет назад, когда закончился срок его правления, они единогласно постановили сделать его правление бессрочным, не желая обсуждать другие кандидатуры на этот пост. Больше того, по ходу дела ему открыто заявили, что было бы неплохо в дальнейшем разработать проект государства с наследственной передачей власти, как наилучше соответствующей вампирскому сообществу, ввиду их физиологических особенностей. Ник насмешливо фыркнул, увидев пространный гневный комментарий Палевского и отказ принять пост Главы СС больше чем на положенный конституцией срок.
«Ну, Ваше Величество Михаил Первый, Вы совсем заигрались в демократию! — иронично хмыкнув, констатировал он. — Что за гордыня, сир? Нужно больше прислушиваться к голосу своего народа!» Но в душе он гордился Палевским, понимая каких успехов тот добился, загнав в жёсткие рамки государственности склонных к анархии вспыльчивых сородичей.
По ходу дела Ник быстро понял, что ему не хватает кадров набранных среди специалистов рекомендованных Советом Старейшин и учёных Академии. Он выдержал целую битву с её ректором Даниэлем Смитом, который ни за что не захотел отдавать своих ведущих преподавателей, несмотря на все его уговоры. Скрепя сердце ему пришлось согласиться с доводами ректора, что подготовка новых кадров не должна останавливаться ни на минуту. «Ведь это только начальный этап строительства и вскоре потребуются ещё специалисты — убеждал его лорд Даниэль. — Где их взять, если некому будет готовить?»
Время поджимало и, имея на руках неограниченные полномочия, Ник без устали начал мотаться по всему вампирскому миру. Он заглядывал повсюду, не гнушаясь полукустарными региональными производствами. Найдя подходящего специалиста, он моментально сдергивал его к себе. В случае сопротивления руководства, не особо раздумывая, Ник давил на собеседников авторитетом отца, а особо упорных для ускорения процесса добивал, открывая собственный статус. Доверие приходило не сразу, но жесткая демонстрация им своих способностей, быстро приводила упрямцев в чувство.
Причем, общаясь с вампирской элитой, Ник был необычайно обаятелен и не стеснялся преподнести себя мучеником за идею создания новой расы, и это принесло свои неожиданные плоды. Слухи о встречах с ним мгновенно расползлись по всему вампирскому миру и многие учёные после бесед с ним настолько пересмотрели свое отношение к Старейшему и его роли в их истории, что потребовали от своих собратьев-историков переписать учебники, убрав из них его образ маньяка-убийцы.
Но и этим дело не кончилось, по нему вдруг стала сходить с ума вампирская молодежь. В их среде ещё не сложился свой фольклор и, живя в подполье, они не могли создать своих идолов, и открыто поклоняться им, как бы им хотелось. Но потребность их иметь, никуда не делась, а тут вдруг ожившая легенда появилась в их среде. В одночасье образ жестокого палача своей расы приобрел черты загадочного байроновского героя с чертами Врублевского красавца-демона. Он нашел такое количество многочисленных восторженных почитателей, что это приняло характер всеобщей мании.