Лживая птица счастья
Шрифт:
Тут небо властно позвало Мари к себе, и она без капли сомнения раскинула руки и устремилась ввысь — к пронзительной синеве небесного храма с редкими снежно-белыми облаками. «Рени, я лечу! Матушка, посмотри, у меня есть крылья. Я птица!» Воспарив в вышине, девушка бросила взгляд на землю. «Здорово! Дух захватывает от такой красотищи!»
Неожиданно пейзаж разительно переменился. Исчезла идиллическая зелёная Аркадия, сменившись картиной загаженного индустриального мира. Но его разрушения с огромной высоты показались Мари не такими ужасными. «Если не обращать внимания на безобразные мегаполисы, напоминающие раковую опухоль на теле планеты, то внизу всё те же зелёные квадраты полей и извилистые русла рек, мирные
8
Лимб — в первоначальном христианстве — обозначение пространства на границе ада и рая.
Невидимый обладатель длани насмешливо фыркнул и отозвался знакомым голосом: «К твоему сведению, я тоже не увлекаюсь маникюром — это натуральный цвет когтей, доставшийся мне при рождении. Что поделаешь, моя мамочка большая любительница весёленьких расцветок. Спасибо, что фантазия Лилит не пошла дальше, и она ограничилась только моими когтями… эх, дом, милый дом! — последовал грустный вздох, и её собеседник нетерпеливо добавил: — Быстрей, детка! Не медли, у меня дел невпроворот».
«Ой, прости, Николс!» Ухватившись за предложенную руку помощи, Мари оказалась на небесах среди райских кущ. «Красиво. Но такое ощущение, что я нахожусь на подоконнике с комнатными растениями…»
«Неблагодарная! Находясь в гостях, могла быть вежливей! Неужели сложно похвалить меня за усердие?.. К твоему сведению, эдемы не являются моей сильной стороной», — обиженно произнёс невидимый собеседник Мари. Не выдержав, та засмеялась.
«Не обижайся, Николс. Можешь сплавить меня в ад за неуместную критику, но тебе стоит поработать над своими дизайнерскими навыками».
«Нахалка! У самой-то никакого вкуса!»
«Зато я умею оценить чужую работу».
«Фу, на тебя! Ладно, осваивайся, Мари. Не скучай, с праведниками познакомься, а я побежал».
«Умереть не встать!» — ошарашено воскликнула девушка, заметив какое множество людей в раю. «Вот это прорва! Налицо явная нехватка свободного пространства! Теперь я понимаю, почему некоторые товарищи не рвутся сюда. Всё-таки в аду есть свой персональный котелок и личная сковородка, что уже радует. Хотя как чертям удаётся организовать такое, большая загадка. Наверняка, у них ещё не изжита частная форма собственности».
Критически осмотрев соседей-праведников поголовно одетых в полупрозрачные балахоны, Мари насмешливо фыркнула. «Ну, дела! Ощущение как будто я нахожусь в общественной бане. Сразу видно, что у многих далеко не идеальная фигура и потому, несмотря на шаловливый наряд, полностью отсутствует сексуальное влечение». На благостных физиономиях близстоящих праведников появилось осуждение, но ей никто не сделал замечание. «Думаю, при таком перенаселении здесь строгая дисциплина и за ссору можно в два счёта вылететь из рая», — решила девушка. — Ладно, где наша не пропадала! Жить можно. Во всяком случае, в раю не хуже, чем в городе в час пик, только воздух значительно чище и кругом масса зелени, — она хихикнула. — К тому же большой плюс, что в отличие от рая Марка Твена здесь не выдают арфу в комплекте к балахону». Не успела Мари порадоваться этому обстоятельству, как тут же раздался нежный музыкальный
— Вот чёрт! — прошипела девушка, не обращая внимания на негодующие взгляды праведников, и тут же пропали и снежно-белый балахон и арфа. — Слава Богу! — облегчённо воскликнула она.
Откуда-то с высоты эдема раздался густой заразительный смех, и Мари снова оказалась в своей комнате на Старой базе.
— Ты уж как-нибудь определись, детка, кого ты предпочитаешь меня или моих рогатых шалунов.
— Николс, не знаю, кем ты себя вообразил, но я однозначно выбираю тебя. Только, умоляю, не надо арфы, а балахончик можешь оставить. Он мне вполне подходит. Очень и очень симпатичная ночнушка!
— Фиг тебе! Райское одеяние без арфы не полагается!
Девушка немедленно возмутилась.
— Жмотина! Уж лучше кандалы с ядром, чем этот неподъемный инструмент в руках. Сам-то свою арфу поднять пробовал? У меня до сих пор руки от неё трясутся. Нет уж, уволь! Я совсем не мечтаю о грыже!
— Хорошо, капризуля! Вот тебе другое одеяние, надеюсь, оно тебе больше придется по вкусу. Но оно тоже выдаётся на определенных условиях.
В комнате появился ухмыляющийся огромный таракан зеркально-черного цвета, который держал в передних лапках небесно-голубое эрейское платье. Мари взвизгнула от неожиданности и, подпрыгнув, повисла высоко в воздухе. Не понимая, как такое возможно, она завопила во все горло. Таракан знакомо захохотал и, отсмеявшись, произнес:
— Ладно, не визжи. Слезай вниз.
— Интересно как? — сердито сказала Мари, тщетно болтая ногами в воздухе. — Николс, ты же говорил, что ты не жук!
— Где ты видишь жука? Я Таракан-Тараканище! — пробасил огромный инсектоид. Лихо подбоченившись, он с важным видом покручивал длинный ус.
— Не соответствуешь образу! — безапелляционно отрезала девушка. — Если ты изображаешь того таракана, то должен быть рыжим! — она снова поболтала ногами в воздухе и взмолилась: — Николс, хватит дурью маяться! Опусти меня на пол и прими нормальный вид.
— Это который? — спросил таракан, насмешливо покосившись на девушку фасетчатым глазом.
— Тебе виднее, но только что-нибудь менее ксенофобное.
— Хорошо. Клянусь иметь исключительно ангельский облик в твоем присутствии!
При этих словах огромный инсектоид сверкнул такой белозубой мультфильмовской улыбкой, что Мари от души рассмеялась.
— Зубки класс! Особенно хороши клыки! — она вытерла выступившие слёзы. — Знаешь, Николс, наверно это дурость, но я тебе верю.
— Солнышко мое! — умилился таракан, забавно шевеля усами.
В какое-то мгновение образ жутковатого насекомого бесследно растворился, и в комнате снова появился принц Хаоса в своем прежнем неотразимом обличье чернокожего красавца. Улыбаясь, он опустился в удобное белое кресло, сотканное из воздуха. Набирая силу, зазвучала чудесная неземная мелодия. По царственному мановению руки, совершенно счастливая Мари в окружении переливающихся эфемерных радужных шаров и цветочных лепестков плавно опустилась на пол. Придерживая широкий подол голубого эрейского платья, она опустилась на колени и склонила голову.
— Простите, до меня не сразу дошло, что Вы…
На прекрасном лице промелькнула досада, но голос удивительного существа звучал по-прежнему мягко и ласково:
— Не нужно поклонения, девочка. Ведь у нас неофициальная беседа. Постарайся и дальше вести себя как можно непринужденней: мне это приятно. Поверь, меня уже достало созерцание задниц и ползанье на брюхе, вкупе с алчно блестящими глазками. Давай, и дальше будем считать, что я обычный инопланетянин. Хорошо, детка?
— Как скажете, Николс! Но всё-таки я на редкость тормознутая! — расстроено сказала Мари.