Лживая птица счастья
Шрифт:
— Ты, дорогой! Думаешь, бить женщин — это не подлость? Между прочим, ты первый начал! — не менее гневно проговорила я, хоть и почувствовала радостное облегчение оттого, что он больше не путает меня со сводной сестрой, которую жутко ненавидит.
Ник смерил меня недобрым взглядом. Заметив на моём лице обширный след от своего удара, он болезненно поморщился и, сразу же угаснув, пробормотал с досадой:
— Вот крейд! Прости, я не хотел.
Внезапно меня отпустило страшное внутреннее напряжение, державшее на взводе и, разом ослабев, я плюхнулась на пятую точку. Что-то меня совсем не держали ноги. Поневоле пришло осознание, насколько плохо обстояли мои дела, и меня затрясло от запоздалого
Тут мои мысли переключились на Ника, и в сердце полыхнула слепая ярость. «Идиотка! С чего я взяла, что люблю его?.. Суток не прошло, а я уже получила от него море неприятностей — вплоть до реальной угрозы отправиться на тот свет! Хватит! Он мне не нужен!» Я исподлобья посмотрела на него. Притихший Ник со смиренным видом сидел в кресле и не спускал с меня глаз. Но мне было наплевать на его раскаяние.
— Если ты уже очухался, то я ухожу. Насовсем. Думаю, теперь яснее ясного, что нам не быть вдвоем и пора ставить точку. Может у тебя другое мнение, но лично мне хватило за глаза и за уши сегодняшних ужасов. Я не хочу всё время остерегаться за свою жизнь, находясь рядом с тобой.
Я вскочила на ноги и толкнула дверь, собираясь выйти, но не тут-то было. Она заблокировалась, перекрыв мне выход из лаборатории. Бросив быстрый взгляд на Ника, я постаралась взять себя в руки.
— Надеюсь, ты не ждешь, что перед отъездом я организую тебе примочки на больное место? — как можно холодней сказала я, при этом всячески стараясь унять поднявшуюся панику.
Ник мгновенно оказался рядом со мной и, несмотря на моё сопротивление, прижал к себе.
— Постой! Не уходи, детка. Понимаю, что ты вполне заслуженно злишься на меня. Я совсем напугал тебя, но это вышло случайно. Поверь, больше такого не повторится! Честное слово! Даже не знаю, отчего я поехал по фазе… наверно, совсем переработал, вот и набросился на тебя как ненормальный, — виновато произнес он и, слегка отстранившись, заглянул мне в глаза. — Тс-с! Ничего не говори!
Снова прижав меня к себе, Ник до боли сжал меня в объятиях. «Чёрт! Больно-то как!» Какой-то прибамбас с его комбинезона неслабо проехался по моей несчастной опухшей щёке и основательно её царапнул. Он сразу же отстранился и озабоченно произнёс:
— Очень больно? Прости меня, Мари. Сейчас я залечу твою щеку… крейд, не получается! Что-то я совсем не форме!
— Не нужно. Утром восстановится регенерационный запас и всё пройдет само собой, — холодно сказала я, и сделала безрезультатную попытку уклониться от его руки. Но он удержал меня на месте и снова приложил ладонь к моей щеке.
— Стой смирно! — резко приказал он и, спохватившись, добавил с извиняющейся улыбкой: — Потерпи немного, детка, сейчас всё получится. Конечно, я не очень преуспел в искусстве сиа, [9] но раньше на такой ерунде у меня не было осечек.
В его голосе прозвучало столько нежности, что я пришла в отчаяние. «Дура! Дура в квадрате! Дура в n-степени! Этого просто не может быть!» — ругала я себя на все корки, но всё бесполезно. Вся подлянка заключалась в том, что моя злость на Ника таяла как снег под лучами ясного летнего солнышка. Ну, как такое возможно, а? Человек только что чуть не отправил меня на тот свет, а я уже готова растаять от его внимания и ласки. В моей душе постепенно нарастала злость, причем не столько на Ника, сколько на самое себя. «Нет! Так дело не
9
Сиа — эрейские гильдии врачей-телепатов с особыми способностями к лечению
— Как ты себя чувствуешь? — перебил он мои мысли.
— А?.. Так себе, — буркнула я и, накручивая себя, мстительно добавила: — Пока ты утречком не выколотил из меня весь регенерационный запас, я была в значительно лучшем состоянии.
Мне не хотелось говорить Нику, что я чувствую себя просто превосходно. Ещё никогда у меня не было такого прилива сил, и я с трудом заставляла себя стоять на месте. Если бы не это, то я уже пританцовывала бы на месте, как застоявшийся конь, пардон, кобыла. Н-да, насчет своих способностей к врачеванию он явно поскромничал!
— По-моему, ты выглядишь замечательно, моя алин. Настоящая красавица… — ласково произнес Ник.
Его поцелуй был долог и нежен и у меня опустились руки — пришлось собирать волю в кулак.
«Теперь я понимаю, почему женщины сами не могут вырваться от мужей-садистов!.. — стиснув зубы, подумала я. — Ну, нет! Со мной такой фокус не пройдет! К чёрту тебя! Не надейся, ты не купишь меня на ласку!» При мысли о расставании с Ником мое подлое сердечко болезненно заныло, но я отстранилась от него и как можно безразличней сказала:
— Ясненько. Улик больше нет, и теперь никто ни о чём не догадается. Можешь смело отправлять меня домой. Не провожай, я знаю дорогу в ангар.
— Ты это о чём? — приподнял он бровь в деланном удивлении.
— Развод и девичья фамилия! Вот о чём! — процедила я, поняв, к чему опять идёт дело. — Не хочу ничего слышать об эрейской помолвке и о том, что я твоя собственность!
Ник вздохнул, и выражение его вытянувшейся физиономии меня не порадовало. Козе было ясно, что он не переменил своего мнения и сейчас опять упрётся рогом, доказывая мне, что соблюсти старинные обычаи есть дело его чёртовой эрейской чести. Причём, сделает это с таким видом, как будто если бы не она, то он с чистой совестью уже давно послал бы меня куда подальше. Я стиснула зубы. «Да провалитесь вы оба в тартарары и ты, и твоя грёбаная честь!.. Н-да. Уйди шаман! Я не ошиблась в своих предположениях».
— …постарайся примириться с мыслью, что теперь ты моя алин, и полностью зависишь от моей воли.
«Мари, не смей затыкать уши!» — загремел его телепатический голос. Я поморщилась. «Не ори! У меня нет другого способа избавиться от твоих нотаций!» Но деваться было некуда и я поневоле выслушала его панегирик мужскому шовинизму: «… пойми, это не та помолвка, которая принята в среде людей и вампиров… это как кровные узы, их не разорвать: они навеки… в этом тандеме я главный, как мужчина, у нас эреев нет такого понятия как равноправие полов… Хочешь или нет, но ты будешь делать то, что я прикажу!»
Вот-вот! Как всегда начнём за здравие, а кончим за упокой! Конечно же, Ник завёл ту же песню. В его властном телепатическом голосе слышалось столько убежденности в своей правоте, что я окончательно впала в уныние. Исподволь пришло осознание, что сложившаяся ситуация стала безвыходной, и остаётся только смириться с ней, — мне никогда не вырваться со Старой базы без ведома Ника. Почувствовав своё полное бессилие, я начала проваливаться в бездну отчаяния. К глазам подступили слезы, а из горла рвался бессмысленный вопль протеста. «Нет! Я так не хочу! Выбор должен быть свободным!» И вдруг откуда-то из глубины моего существа, застлав глаза мне красной пеленой, поднялась спящая до поры тёмная вихревая ярость. Вздёрнув подбородок, я подбоченилась.