Лживые легенды
Шрифт:
– Какая ещё силушка? – всё больше накипал раздражением Егор. – Что за…
– Нечистая, сколько ещё объяснять тебе?! – жёстко оборвала его Анна Гавриловна, бросив такой недобрый взгляд, что его непроизвольно передёрнуло.
– Вот только я не без понятия, что это за сила такая, – стараясь взять эмоции под контроль, почти деликатно возразил он. – И даже если она и в самом деле у меня есть, я понятия не имею, как и когда ей пользоваться.
– Так учись! – звучно хлопнув по столу ладонью, потребовала Анна Гавриловна. – Вот только же рассказала тебе про «Поздние записи»! И даже объяснила, что нужно немного
– Что ещё за записи? – в тон ей возмутился Егор, так и не удержав себя в руках. – Чем я им заплачу?
– В этом ты сам разберёшься, Заступник, – сердито процедила Анна Гавриловна.
– Ладно, – примирительно заговорил Егор, всё больше понимая, что остальные подробности ему действительно придётся выяснять самостоятельно. Вздёрнуться в ближайшее время он определённо не планировал. – Один вопрос ещё можно?
– Учить тебя, Егор, я не смогу, если ты об этом, – с сожалением протянула она, поднимаясь со стула и, похоже, собираясь оставить собеседника наедине с собой. – Ты мужчина – мои знания для тебя не подойдут, иначе я давно бы тобой занялась.
– Я не об этом, – покачал головой Егор, глубоко вдохнув, тут же выдохнув и совершенно точно совладав с собой. – Меня интересует другое: где вас смерть застала, если можно о таком откровенничать, конечно?
– Да вон там и застала, – Анна Гавриловна, не оглядываясь, буднично махнула рукой в сторону кровати, где спал Макар. – Во сне умерла. Спать поздно вечером легла, а рано утром, как всегда и бывало, не встала. Легко ушла, тихо и без мук. И ты уйдёшь однажды без страданий и боли, если заслужишь и не запачкаешь себя грязью недобрых дел.
– А если не заслужу? – отозвался Егор, и на лице его промелькнула усмешка. – Если запачкаюсь? Или как там: принесу себя человека в жертву себе же нечистому? Тогда что? Не простите меня? Проклянёте? Или сожжёте мою недостойную душу в адском пламени?
– Не адского пламени тебе надо бояться, Егор, – предостерегла его Анна Гавриловна, внезапно оказавшись с ним нос к носу и обдав таким пробирающим холодом, что его снова начало знобить. – А того огня, что принесёт с собой ослеплённый местью своевольный Судья.
– Судья? – поразился Егор, пытаясь справиться с дрожью хотя бы в голосе. Выходило плохо. – И за что же меня судить?
– Не тебя он судит, внучек, – устало произнесла Анна Гавриловна. – Не тебе выносит приговор, не над твоей головой приводит его в исполнение.
– А кого же тогда он судит? – насторожился Егор, обхватив себя за плечи и растирая их, чтобы хоть немного согреться.
– Демонов.
Глава 8. Поздние записи
Сквозь лазейку между цветастыми занавесками в окно с улицы лился такой добрый свет, что даже несмотря на головную боль, Егор проснулся в хорошем настроении. Функцию «жаворонок» он, так и быть, отключил по просьбе Макара, но на одно утро. Завтра обещал самому себе непременно вернуться к обычному распорядку: регулярный подъём не позднее семи утра – идеальным было бы в шесть, но и про сон друзей не следовало забывать, – и обязательная пробежка.
Пока ему следовало хорошенько поразмыслить над произошедшем вчера, а поразмыслить было над чем. Ведь после затянувшегося далеко за полночь диалога с бабой Нюрой, он запутался в происходящим с ним ещё больше. Даже разобраться, где именно он находился при близком общении с призраком, оказалось нелегко, – это бабушка в гости заходила к себе же домой или он заглянул к ней в нечто сомнительное «туда», – не представлялось возможным. В любом случае первая полноценная беседа с душой состоялась. И принесла с собой больше вопросов, чем ответов. И оставила после себя разбитость.
В комнате Егор оказался один. Яны ни видно, ни слышно не было. Зато Макар, мурлыча себе под нос бодрую песню, уже во всю хозяйничал на кухне. Откуда нёсся настолько манящий аромат омлета, что Егор, совсем проснувшись, и пяти минут не смог проваляться в постели. И потому одевшись, приведя себя в порядок после сна, навестив раритетные удобства на свежем воздухе, потом умывшись и побрившись, он с завидным аппетитом принялся за завтрак.
Яна пока так и не объявлялась, что дало ему возможность поделиться с Макаром историей про ночное общение с бабой Нюрой. Про то, где умерла хозяйка дома, он предусмотрительно умолчал – Макар и без того слишком мнителен, а вот про «Поздние записи» упомянул. И тогда Макар, загоревшийся идей найти записи непременно сегодня, первым делом предложил отправиться к той двери, что чёрной ухмылкой больше всего наслала на него робости вчера.
Сегодня она ощерилась не так зловеще, как накануне. Всё равно ощущение, что она словно усмехалась над ними: «Ну что, решитесь войти? Не струсите?», не отпускало. Егор не струсил и вошёл первым. И за дверью обнаружил чулан, но и там при беглом осмотре не нашлось ничего ни недоброго, ни тем более «позднего».
За простой светло-коричневой дверью оказалась тесная коморка. Здесь хозяйничал полумрак. Осмотревшись, выключателя, как и люстры или хотя бы лампочки на потолке, как в коридоре, Егор не нашёл. Единственным источником освещения служило маленькое окно в центре стены.
Узкую комнату наполняли терпкие запахи, прохлада и приятная тишина. Однако стоило ему шагнуть к самодельному стеллажу, на полках которого обнаружились, покрытые пылью закопчённые сковородки и кастрюли. В ближнем правом углу громоздились друг на друге набитые до отказу бумажные кули, перетянутые шпагатом. На гвоздях у окна висели тряпичные мешки, такие пухлые, будто в каждом из них хранилось по мячу. В тёмном углу за стеллажом, подвешенные у потолка, таились пучки засушенных трав. У двери стоял высокий ящик, прикрытый сверху фанерой. Он оказался доверху набит солью, которая давно слежалась, и больше походила на огромный белый валун.
За спиной скрипнула дверь, Егор обернулся и тут же замер. Трудно было поверить, но почти весь левый угол чулана, куда сквозь крохотное окно всё же заглянуло солнце, играя разноцветными бликами, занимал массивный сундук. Его чёрный фасад давно потерял прежнюю величавость, был в потёртостях, царапинах и сколах. Зато навесной замок, больше похожий на крепкий кулак, внушал уверенность, что спрятанные под громоздкой крышкой сокровища бывшей владелицы защищены надёжно.
– Открывай! – раздался восторженный голос Макара за плечом, и в эту секунду Егор нашёлся. – Ну, что ты стоишь? Кашевский, я взорвусь сейчас! Открывай же! Умоляю, прекрати мои мучения. Что же там, Егор?