М+Ж. А черт с ним, с этим платьем!
Шрифт:
Не успели мы сказать друг другу «привет», появился Слава.
– Вот ты где, красавица. Карета у подъезда. Разрешите, я у вас ее похищу?
И тут я все поняла. Рядом с Сергеем Слава смотрелся, как Барби рядом с настоящей девушкой. Безусловно шикарнее, безусловно совершеннее, просто супер-пупер-распупер, но Сергей был живой.
Слава нежно обнял меня за плечи. Честное слово, я уже собиралась сказать, что никуда с ним не пойду, но тут к Сергею подошла его девушка и повисла на нем, как на пальме. Интересно, если он сейчас отойдет, она рухнет? По всем законам
– Ты встретил знакомую? – пропела девушка.
– Я уже ухожу, – тут же ответила я.
Аккуратный поворот вокруг своей оси, так чтобы показать ноги, интимно положить руку на Славину широкую мужественную грудь, слегка повернуть голову:
– Было очень приятно встретиться!
И взгляд, только не прямо, а чуть искоса, но в глаза. И, улыбаясь, чуть облизнуть якобы пересохшие губы. А теперь уйти не оглядываясь, но медленно, ме-е-едленно… А вот теперь можно и побыстрее, даже побежать, как будто мне просто не терпится уединиться с этим эталоном мужской красоты.
Все! Номер отработан. Не знаю, зачем мне это нужно, но если его не зацепило, то я прямоугольный параллелепипед.
Сказка продолжалась до утра. Вчетвером (с Наташкой и ее другом) мы сбежали с банкета и протанцевали до четырех в каком-то клубе, потом уже вдвоем со Славой поехали встречать рассвет на Ленинские горы. Но все это было продолжение того самого кино, я все время как будто видела себя со стороны. Вряд ли я еще когда-нибудь буду бегать босиком (каблуки десять часов подряд, это невыносимо) по Ленинским горам в практически бальном платье. Возле университета мы наткнулись на догуливающую свадьбу, тут же были присоединены к общему веселью, выиграли бутылку шампанского за самый зажигательный рок-н-ролл. Эта сволочь еще и танцует прекрасно!
Неужели у меня всего четыре дня назад была жесточайшая депрессия? Жизнь прекрасна и удивительна! Мы уже час сосредоточенно целовались в машине, но тут я, видимо, начала трезветь, потому что перед глазами появилась картинка: Сергей и висящая на нем девица. Настроение продолжать мгновенно пропало, но, как ни странно, Слава ничуть не расстроился, он как будто этого и ждал.
– Отвезти тебя к Наташке или еще погуляем?
– Еще погуляем.
Мы нагулялись до полного протрезвления и уехали, только когда стали появляться первые спортсмены. На их фоне мы смотрелись совсем дико.
У Наташки Слава сдал меня в руки хозяйке квартиры, мы с ней выпили выигранную бутылку шампанского и наконец в десять часов утра рухнули спать.
Всю ночь я глушил грусть-тоску пивом вперемежку с сочинением литературы. Периодически останавливался, задумывался, зачем я это все делаю, – и не понимал. Во-первых, Катя мне никто. То есть вообще. Меньше чем незнакомка. Потому что женщина, которая провела у меня ночь и ничего от меня не дождалась, имела полное право послать меня куда глаза глядят и ноги ходят. Во-вторых, коммерческой ценности «Хутора» не имели никакой. Выходил не детектив, не фэнтези, не матерщинная проза. Если уж бороться за читателя (и за Катю) силой пера, то нужно подналечь на «Лабиринты
А то что это – история какого-то незаконнорожденного пацана в непонятной стране с непонятными людьми, которые и говорить-то не умеют толком. Интересно, а песни они поют? Разве что частушки. И в частушках этих осколки прежнего, довоенного… Я тут же сочинил частушку:
Налетайте на частушки,Разбирайте поскорей.Выпьем с горя, где же кружка,Сердцу будет веселей!и вложил ее в уста Васьки Патлатого, неудачливого врага Петьки, Чтобы по справедливости.
Не успел я сохраниться, как компьютер завис. На будильнике было полчетвертого. Я допил пиво и бухнулся на кровать прямо в одежде. А пусть знают! Блондины хреновы!
Разбудила меня SMSKa. Может, от Димы? Я попыталась прочитать ее, не открывая глаз, но получалось плохо. Ну, ладно, один глаз откроем. Прочитав сообщение, я практически проснулась. На мой счет поступила оплата в 100 у. е. Офигеть! И кто, интересно, этот добрый самаритянин? Может, кто-нибудь номером ошибся?
Пока я раздумывала, чего я больше хочу, пить или наоборот, телефон зазвонил, и я услышала:
– Мамочка!
– Ой, котенок, привет! Как ты?
– Мама, я соскучилась, я к тебе хочу.
– Зайка, совсем чуть-чуть осталось. Ты там купайся. И за меня тоже. И ешь за двоих.
– Ага. За себя и тетю Лизу. Она не ест, папа ей сказал, что она толстая. А ты нет, правда?
Солнышко мое. Надо же, как замечательно день начинается!
Когда я допивала чай, телефон снова зазвонил. Директор.
– Кать, ты там как?
– Хорошо. Уже все хорошо.
– Слушай, я тебе денег на телефон закинул, а то роуминг, вдруг тебе не хватит.
– И что мне за это нужно будет сделать?
– Катька, ты не можешь вернуться пораньше? Тут такой бардак, нужно месяц закрывать, бухгалтер в отпуске, у меня с издательством полный аврал, а?
– А что, Лена не справляется? – не удержалась я. Неожиданно на меня обрушилась целая буря. Послышался отчетливый «хлобысь» по столу.
– А вы не можете без этих вот ваших женских штучек?
– Нет. Не можем. – Неожиданно я поняла, что соскучилась по работе. – Значит, так. Высылай мне все что можно электронкой, посмотрю прямо сейчас. А с остальным разберемся послезавтра. Я на завтра возьму билет.
– Катя, ты настоящий друг.
– Я меркантильный друг.
– Я разве не сказал, что давно собираюсь поднять тебе зарплату?
– Значит, заплатишь за весь этот срок, с процентами. А то я тут в салон красоты зашла…
– Ого! Но ты приезжай.
День прошел между диваном и компьютером. Очень трудно сконцентрироваться, если общее состояние организма, как утром первого января. Единственное, на что мы с Наташкой были способны, это выползти вечером в магазин – и то только потому, что в квартире кончилась жидкость.