М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
поживший, окончивший курс в университете и потом не
знаю вследствие каких обстоятельств добровольно про
менявший полнейшую свободу на затворническую
жизнь в юнкерской школе. В эпоху, мною описываемую,
ему было уже двадцать два или двадцать три года. Эти
два человека, как и должно было ожидать, сблизились.
В рекреационное время их всегда можно было застать
вместе. Лярский, ленивейшее создание в целом мире
(как герой «Женитьбы»
490
лежал с расстегнутой курткой на кровати. Он лежал бы
и раздетый, но дисциплина этого не позволяла.
Из наук Лермонтов с особенным рвением занимался
русской словесностью и историей. Вообще он имел спо
собности весьма хорошие, но с любовью он относился
только к этим двум предметам. Курс в юнкерской школе
для получения офицерского звания был положен двух
летний, но вряд ли из этих двух лет ему довелось
провести с нами полных шесть месяцев. <...>
МОЯ ИСПОВЕДЬ
15 июля 1871 года, село Знаменское.
Сегодня минуло ровно тридцать лет, как я стрелялся
с Лермонтовым на дуэли. Трудно поверить! Тридцать
лет — это почти целая жизнь человеческая, а мне па
мятны малейшие подробности этого дня, как будто про
исшествие случилось только вчера. Углубляясь в себя,
переносясь мысленно за тридцать лет назад и помня,
что я стою теперь на краю могилы, что жизнь моя окон
чена и остаток дней моих сочтен, я чувствую желание
высказаться, потребность облегчить свою совесть откро
венным признанием самых заветных помыслов и дви
жений сердца по поводу этого несчастного события.
Для полного уяснения дела мне требуется сделать ма
ленькое отступление: представить личность Лермонтова
так, как я понимал его, со всеми его недостатками,
а равно и с добрыми качествами, которые он имел.
Не стану говорить об его уме: эта сторона его лич
ности вне вопроса; все одинаково сознают, что он был
очень умен, а многие видят в нем даже гениального че
ловека. Как писатель, действительно, он весьма высоко
стоит, и, если сообразить, что талант его еще не успел
прийти к полному развитию, если вспомнить, как он
был еще молод и как мало окружающая его обстановка
способствовала к серьезным занятиям, то становится
едва понятным, как он мог достигнуть тех блестящих
результатов при столь малом труде и в таких ранних
годах. Перейдем к его характеру. Беспристрастно го
воря, я полагаю, что он был добрый человек от при
роды, но свет его окончательно испортил. Быв с ним
в весьма близких отношениях, я имел случай неодно
кратно замечать, что все хорошие движения сердца,
всякий порыв нежного чувства он старался так же тща-
491
тельно в себе заглушать и скрывать от других, как
другие стараются скрывать свои гнусные пороки.
Приведу в пример его отношения к женщинам. Он счи
тал постыдным признаться, что любил какую-нибудь
женщину, что приносил какие-нибудь жертвы для этой
любви, что сохранил уважение к любимой женщине:
в его глазах все это было романтизм, напускная экзаль
тация, которая не выдерживает ни малейшего анализа.
Я стал знать Лермонтова с юнкерской школы, куда
мы поступили почти в одно время. Предыдущая его
жизнь мне была вовсе неизвестна, и только из печат
ных о нем биографий узнал я, что он воспитывался
прежде в Московском университетском пансионе; но,
припоминая теперь личность, характер, привычки этого
человека, мне многое становится понятным нынче из
того, что прежде я никак не мог себе уяснить.
По существовавшему положению в юнкерскую школу
поступали молодые люди не моложе шестнадцати лет
и восьми месяцев и в большей части случаев прямо из
дому; исключения бывали, но редко. По крайней мере,
сколько я помню, большинство юнкеров не воспитыва
лись прежде в других заведениях. По этой причине
школьничество и детские шалости не могли быть в боль
шом ходу между нами. У нас держали себя более
серьезно. Молодые люди в семнадцать лет и старше этого
возраста, поступая в юнкера, уже понимали, что они не
дети. В свободное от занятий время составлялись круж
ки; предметом обыкновенных разговоров бывали раз
личные кутежи, женщины, служба, светская жизнь. Все
это, положим, было очень незрело; суждения все отли
чались увлечением, порывами, недостатком опытности;
не менее того, уже зародыши тех страстей, которые при
сущи были отдельным личностям, проявлялись и тут
и наглядно показывали склонности молодых людей. Лер
монтов, поступив в юнкерскую школу, остался школя
ром в полном смысле этого слова. В общественных за
ведениях для детей существует почти везде обычай
подвергать различным испытаниям или, лучше сказать,
истязаниям вновь поступающих новичков. Объяснить