Мадонна — неавторизированная биография
Шрифт:
Глава 13
«Меня называли шлюхой, сукой и потаскухой и говорили, что такие как я заканчивают свою „карьеру“ на заднем сиденье машины. Если люди не могут понять, что я собой представляю, это их дело».
«Родители! Главное — спокойствие» — с этого начиналась ведущая статья «Таймс» в номере от 25 мая 1985 года, ему вторил журнал «Пипл», поместивший с разницей в какой-нибудь месяц две ведущих статьи на ту же тему: «Она резка, он очаровательна, она развязна, но застенчива, в мире попа она — воплощение личности как искусства». Статья была озаглавлена соответствующим образом: «Турне Мадонны-Покорительницы Мужчин». С той минуты, как Мадонна впервые вступила на подмостки всемирной сцены, не прошли и трех месяцев, а она уже являла собой социально-культурный феномен, с которым нельзя не считалься. Джоел Д.Шварц, профессор колледжа Уильяма и Мери, писал в газете «нью рипаблик»: «Кажется, все согласны, что в Мадонне есть что-то загадочное и непостижимое. И это ее качество во многом объясняет возведение ее в культ». Мадонна с виртуозным мастерством управляла прессой, выступая с провокационными заявлениями, которые заведомо подогревали интерес публики. Пылкие дискуссии, например, развернулись по поводу пупка Мадонны, прозванного журналом «Тайм» «Всем привет!». «Мой пупок-это само совершенство, он идеальной формы и чистоты. Когда я нажимаю на него пальцем, я чувствую, как центральный нерв в моем теле отдает в позвоночник. Я безошибочно найду свой пупок, даже если придется выбирать из целой сотни». Самые суровые критики Мадонны лишь играли ей на руку, подхлестывая споры вокруг ее имени. Сэм Дженус, адъюнкт — профессор психиатрии медицинского колледжа Нью-Йорка и автор книги «Гибель невинности», заклеймил Мадонну, назвав ее «Крысоловом дудочником, разлагающим ум и души восприимчивых девочек и ведущим их по пути наслаждений к развратному и унизительному образу жизни». Доктор психиатрии Гавайского университета Данило Понс вторил: «Образ, который создает Мадонна, — это образ потаскухи, уличной проститутки, ищущей клиента побогаче». Что касается комбинации из распятий и нижнего белья черного цвета, то Понс назвал ее «странным сочетанием, попыткой смешать в кучу секс и религию и превратить духовность в посмешище». Мадонна упивалась полемикой. Пока публика не перестала обсуждать
Это почувствовал Голливуд — и дрогнул. Студия «Голдвин» предложила ей главную роль в новой версии фильма «Огненный шар», снятого еще в 1941 году. Тогда роль стриптизерки сыграла Барбара Стенвик. Режиссер Херб Росс, который за три года до этого отверг кандидатуру Мадонны на роль Лори Сингер в нашумевшем фильме «Закусив удила», теперь настойчиво приглашал ее сняться в своем новом фильме. Кинокомпания «Тачстоун Пикчерс» также охотилась за Мадонной и чуть не подписала с нею контракт на съемки в фильме «Безжалостные люди». Мадонна подумывала сняться в фильме Рея Стака о жизни Либби Холман, сентиментальной певицы 1930-х годов, судимой и оправданной по обвинению в убийстве мужа, а потом много лет боровшейся с привычкой к спиртному. «Очень волнующая роль, — застенчиво говорила Мадонна. — В Голливуде, похоже для меня все складывается хорошо, но мне бы хотелось снимать собственные фильмы». На самом же деле она уже работала с супружеским дуэтом Эшфорд и Симпсон над проектом мюзикла «Третий калач» стоимостью в 15 миллионов долларов для «Уорнер Бразерс». Весь июнь Мадонна делила свое время между Бобби Мартинесом в Нью-Йорке и Пенном, который вот уже два месяца работал в Теннеси со своим братом Крисом Пенном и Кристофером Уолкеном над фильмом «Лицом к лицу». На выходные она инкогнито прилетала в Нэшвилл и прямо из аэропорта направлялась в номер Пенна в отеле «Максвелл Хаус». Как раз во время одного из таких свиданий Мадонна навела Пенна на мысль о женитьбе. Воскресным утром 17 июня голая Мадонна прыгала на гостиничной койке как на батуте, что, вероятно, входило в комплекс ее утренней гимнастики, как вдруг, вспоминает она, «я увидела то самое выражение в его глазах. Он делал мне предложение, хотя и молчал. У меня было такое чувство, словно я знаю, о чем он думает, и читаю его мысли». Она перестала прыгать и сказала Пенну: «О чем ты сейчас думаешь, так я согласна». Пенн понял намек и сделал ей предложение. Мадонна, как обещала, ответила «да». После этого они оделись и понеслись через дорогу в магазин-закусочную «7-11», открытую круглосуточно, где купили себе на завтрак леденцов, чем и отпраздновали помолвку. Позже они постоянно спорили о том, кто же все-таки первым сделал предложение. Мадонна улетела назад в Лос-Анджелес, где у нее была пяти-комнатная квартира в доме на Голливудском холме, под знаменитым названием-вывеской «Голливуд»; за квартиру она платила 1.350 долларов в месяц. С тех пор, как Мадонна переехала в Нью-Йорк, у нее не было машины, теперь, имея в кармане калифорнийские права, она доставила себе удовольствие, купив за 44 тысячи долларов двухместный спортивный «Мерседес» темно-синего цвета. Пластиночный магнат Дэвид Геффен узнал от нее о помолвке с Шоном Пенном на одном из приемов, какие устраивал в своем особняке на побережье. «Мадонна» — остроумно заметил бисексуальный Геффен.
– А я-то ради тебя собирался заделаться гетеросексуалом".
За неделю новость о помолвке просочилась в прессу. Агент Мадонны по связям с прессой Лиз Розенберг, которую Мадонна усадила в кресло вице-президента «Уорнер Рекордз», подтвердила, что самая невероятная пара со времен Элизабет Тейлор и Ричарда Бертона намерена сочетаться браком в следующем месяце. Эта новость застала врасплох даже самых близких друзей Мадонны. Мартин Бергойн услышал об этом по радио и сразу же позвонил Эрике Белл. «Когда Мартин сказал мне, я просто потеряла дар речи и только и смогла выдавить — „что?!“-вспоминает Белл. — Она ни одной живой душе на сказала о своем намерении выйти за Пенна. Даже его родители ничего не знали, пока не посмотрели новости по телевизору». Экс — любовники Мадонны также были ошарашены. Марк Кейминс рассказывает: «Когда мы с „Мармеладом“ узнали, что Мадонна выходит за Пенна, мы просто расхохотались. То есть, именно этого и следовало от нее ожидать — что она едет в Голливуд и выходит там за какого-нибудь сукина сына. Но самое смешное было то, что Пенн — самый настоящий псих и мы это знали». Пресса только и делала, что бубнила о их очевидной несовместимости. Чтобы выжить на этом свете, Мадонне больше шумихи и рекламы требовался разве что кислород, тогда как Пенн избегал представителей прессы. Однако он весело пригрозил журналистке, что обдаст ее струей мочи из водяного пистолета. Однако старинные друзья Мадонны искренне за нее волновались. Пенн, не скрывавший своей непримиримой ненависти к гомосексуалистам, нажил себе смертельных врагов в лице почти всех нью-йоркских знакомых Мадонны, как «голубых», так и нормальных. Джонно Дайнелл вспоминает: «Он мог запросто подойти к Мартину и ляпнуть: „Привет, гомик“. Или она с кем-нибудь разговаривает, а он ей орет: „Это еще, что за педрило?“ К ней было лучше не подходить, если он рядом. Он просто подонок, самый но, скажу вам, меня просто выворачивало, когда он обзывал ее друзей гомиками и педиками. Его ненавидели все». Белл считает, что истинная причина этой ненависти к гомосексуалистам кроется в зависти. «Шон ревновал Мадонну к ее „голубым“ друзьям, особенно к Мартину. Отношения между ними были чем-то совершенно особенным и в некотором смысле гораздо более глубокими, чем она могла бы иметь с любым гетеросексуальным мужчиной». Спустя несколько лет Мадонна сама признавалась, что ее отношения с гомосексуалистами были «самыми дружескими». «К ним относятся как к выродкам, и это вызывает во мне сочувствие. А с другой стороны, я считаю, что большинство гомосексуалов, благодаря женскому в их натуре, способны чувствовать мир несравненно более остро, чем дано гетеросексуалом. На мой взгляд, они полноценные люди, и большинство гетеросексуалов, которых я знаю, уступают им в этом».
Белл гораздо больше встревожило внезапное увлечение Мадонны агрессивностью Пенна, о которой распространялась пресса. Мадонна защищала своего жениха: «Я чувствую, что Шон похож на моих братьев. Они были отвязными неуправляемыми — поджигали подвалы, били камнями в окнах стекла.». У Пенна садистские наклонности проявились еще в школе. Рассказывают, что однажды он с дружком, надев лыжные маски, привязали другого ученика к дереву, облили с ног до головы водой из канистры из-под бензина и бросили в онемевшего от ужаса юношу зажженную спичку. Пенн хвастался Мадонне:" Парня с тех пор ка подменили". В Лос-Анджелесе и Нью-Йорке Пенн частенько носил с собой оружие, когда выезжал в город: с его подачи Мадонна тоже начала увлекаться стрельбой по мишеням. Как-то раз Пенн похвастался Мадонне, что однажды в пылу спора выстрелом сбил часы с руки Элизабет МакГоверн. Мадонна тут же отзвонила Белл, дабы поделиться услышанным. "Ей это казалось очень забавным, -вспоминает Белл.
– Я сказала: «Девочка, ты не спятила? Он же просто чокнутый». Мы все твердили ей: «Брось его, он не в своем уме, он псих». В добавление ко всему, по свидетельству Белл, «Пенн гонял на машине как стопроцентный маньяк. Я боялась, что даже если они никого не пристрелят, то обязательно грохнется с ней с какого-нибудь обрыва». Опасениям суждено было отчасти сбыться всего через несколько дней в Нэшвиле, где Мадонна и Пенн проводили очередной насыщенный уик-энд в отеле «Максвелл Хаус». Пенну досаждали слухи о том, что Мадонна якобы беременна, и когда они получили от кого-то букет из воздушных шариков и открытку с надписью «Шон и Мадонна, поздравляем вас, папочка и мамочка», он взорвался. На следующий день Мадонна как всегда отправилась делать утреннюю пробежку вокруг отеля. Пенн выглянул из окна и, заметив подозрительную машину, отправился выяснять, в чем тут дело. В машине находились два независимых журналиста, Иен Маркем-Смит и Лоренс Коттрелл, командированные из лондонской «Сан». Когда Мадонна после пробежки возвращалась в отель, журналисты вылезли из машины и хотели сфотографировать певицу. Пенн подобрал с земли огромный булыжник и направился к ним. «Не сметь снимать! — заорал он. — Только попробуйте меня щелкнуть — я вам этим вот камнем все кости переломаю!» Свидетель Лори Малренин рассказывает: «Он орал во всю глодку, лицо у него сделалось красным как свекла. Он смахивал на готовую вот-вот взорваться бомбу». То, что произошло потом, описывает Коттрелл: «Мы поинтересовались, а в чем собственно дело. Он подошел ближе, со всей силы швырнул камень и угодил мне в поясницу. После чего выхватил у меня фотоаппарат и принялся им меня избивать, так что камера вышла из строя. Мне было ужасно больно, но он не останавливался. Он методично бил меня как настоящий сумасшедший — словно окончательно спятил. Я никогда не видел выражения такой лютой злобы на лице у человека». Уложив Коттрелла на землю, Пенн взялся за второго журналиста — принялся бить его кулаками по лицу. Маркем-Смит вспоминает: «Он напал на нас как бешеный зверь или смерч». Коттреллу удалось сделать несколько снимков Пенна, обрабатывающего кулаками журналиста, но Пенн это заметил и со всей силы запустил в Коттрелла еще одним камнем, метя в голову. Репортер увернулся, и камень угодил ему в ту же многострадальную спину. После этого Пенн снова принялся топтать ногами фотоаппараты. Мадонна, прикрыв от репортеров лицо бейсбольной кепочкой, краем глаза наблюдала побоище. «За все это время, — говорит Коттрелл, — она не проронила ни слова. Она просто стояла и смотрела, как он орудует камнями». Кое-как доковыляв до машины, журналисты поехали в полицейский участок и заявили о случившемся. Вечером того же дня местный полицейский Томас Нелсон арестовал Пенна в отеле и отвез в участок, где было зарегистрировано два проступка: угроза насилием и оскорбление действием. Пенну грозило 500 долларов штрафа и/или год тюрьмы по каждому обвинению. Доставленный в ночной суд, он предстал перед уполномоченным Биллом Норрисом, который спросил Пенна, понимает ли тот, в чем его обвиняют. Пенн сказал: «Ага». Норрис отпустил его под залог в тысячу долларов. На самом деле Коттрелл и Маркем-Смит всего и хотели, что услышать от них пару слов о предстоящей свадьбе и сделать «один-единственный снимок счастливой пары».
Мадонна воздержалась от публичных комментариев по поводу вспыльчивости своего жениха. В кругу близких, однако, она стояла горой на его защиту. Что до избитых английских репортеров, которым наставили синяков, то своей парикмахерше и и конфидентке Деби М. Мадонна заявила — нападение было совершенно оправданным. «Переживут», — насмешливо заключила она. Через два дня после скандала в Нэшвилле Пенн и Мадонна вновь занялись тем же самым. На сей раз они спасались от журналистов в Нью-Йорке. Уходя от погони Пенн несся по улицам на скорости почти 90 миль в час. Он сделал лишь одну остановку — выволок на дорогу контейнер для мусора, чтобы перегородить путь преследователям. Две первые недели после помолвки парочка находилась в центре внимания средств масссовой информации почти непрерывно — Пенн бушевал, Мадонна наблюдала, но не вмешивалась. Однако ей предстояло сыграть главную роль в широкомасштабном скандале, и вызван он был событиями в жизни Мадонны шестилетней давности. Вдобавок она положила начало стоившей многие миллионы вражде между двумя ведущими американскими журналистами для мужчин.
7 июля «Пентхаус» с помпой объявил
Однако некоторым из ее ближайших родственников пришлось испытать это чувство. Ее бабушка Элси Фортин в Бэй-Сити, штат Мичиган, узнала о фотографиях из телевизионной программы Донахью. «Я пришла в ужас, — вспоминает она. — Я была дома одна и заплакала. Мне совсем не понравилось то, что я увидела на телеэкране». Местным властям города Бэй-Сити это тоже не очень понравилось: после того, как злосчастные снимки увидели свет, они взяли назад предложение вручить Мадонне ключи от города. По словам Эрики Белл, Мадонна «зашлась истерическим смехом», когда вспомнила, как три года тому назад они сидели на полу в ее комнатушке и отпускали шуточки по поводу публикации этих снимков. Но что действительно расстроило Мадонну, так это невозможность для нее — впервые за всю карьеру — контролировать положение. «Не могу сказать, что все это прошло безболезненно, — позже призналась она. — Вся история явилась для меня полной неожиданностью». Реакция ее отца также заставила ее пережить несколько неприятных минут. Сенсационную манеру, в которой «Плейбой» и «Пентхаус» преподнесли эти снимки, вряд ли можно было назвать комплиментарной. В то время, когда Мадонна для них позировала, ей, как она объясняла позднее, «и в голову не приходило, что в будущем это обернется скандалом». Не прошло и месяца, как поверенным Мадонны пришлось прибегать к тем же аргументам в тщетных попытках предотвратить выпуск на видеокассете фильма Стивена Джона Левицки «Конкретная жертва». Левицки пригласил ее на закрытый просмотр, куда Мадонна прибыла в сопровождении всей своей свиты. Во время просмотра Мадонна болтала не закрывая рта, за исключением, правда, тех моментов, когда появлялась на экране. По окончании она встала и, обратившись к Левицки, произнесла: «Ну и говнюк же ты, Стив». А затем пояснила: «Мы всегда были с тобой противниками. По мне пусть так и останется». Будучи хозяйкой своего слова, она предложила Левицки жалкие десять тысяч о обмен на обещание не выпускать картину. Левицки, как и следовало ожидать, отказался. Имея предварительные заказы на шестьдесят тысяч кассет (каждая стоимостью 59 долларов 95 центов), он ожидал не меньше трех с половиной миллионов дохода от картины, которая обошлась ему в двадцать тысяч. Левицки вспоминает: «Ее адвокат жаловался мне, что „бедная Мадонна“ изо всех сил старается заработать себе на жизнь в Голливуде и что мой фильм может серьезно подпортить ее карьеру. Ей — Богу, я чуть не расплакался».
Мадонна приказала своим адвокатам из корпорации «Бой Той» подать официальное прошение о запрете распространения «Конкретной жертвы». В письменном показании она признала, что 20 сентября 1980 года подписала разрешение на коммерческие использование ее изображения. Однако, узнала она, «на использование моего имени разрешения не было». Она указала, что выход дешевого, с размытым сюжетом фильма, в котором она несколько раз фигурирует обнаженной, «сведет к нулю тот сценический образ и представление о себе, которое я создала». И хотя она называла фильм «посредственным», а сюжет «отвратительным», больше всего ее волновало, что сыграла она в нем «очень средне». Левицки защищал свой фильм как «произведение Новой волны, снятое в нижнем Ист-Сайде эпохи пост-панка и проникнутое сексом». «Образ Мадонны едва ли можно назвать святым», — добавлял он. «Иногда она ведет себя как взбесившаяся сучка, — заметил он позже, — но она честна. Она очень много вложила в эту роль, сыграв женщину сильную, но добрую и не озлобленную на мир.В этом смысле, я думаю, она действительно являет пример женщины своего поколения». в конечном итоге суд поддержал Левицки, разом сделав в его миллионером. Напряжение, связанное со всеми этими неурядицами, вылилось 11 июля, когда Мадонна вышла на сцену перед 90 тысячами зрителей; концерт в рамках благотворительного движения «Реальная помощь» транслировался по телевидению на многие страны мира. Она чувствовала себя оскорбленной и униженной событиями прошедших двух недель, однако на репетициях не сказала коллегам ни о скандальны снимках, ни о фильме Левицки. Но позже она призналась, что в глубине души чувствовала себя «ущемленной». Все это вместе взятое настроило ее «выйти и задать перца». Ведущая концерта Бетт Мидлер осложнила выполнение этой задачи, объявив Мадонну как «женщину, которая вытянула себя за бретельки бюстгальтера и которая, как известно, периодически их спускает». Стояла одуряющая жара, но Мадонна, выдавая свои «коронки» — «Праздник», «В кайф» и «Любовь заставляет вращаться мир» («Love Make the World Go Round»), — не снимала длинного белолго парчового плаща. «Сегодня я буду в этом дерьме, — крикнула он изнемогающей от зноя толпе. — Через десять лет вы можете мне это припомнить». «Задав перца», Мадонна вернулась к заботам, связанным с предстоящей свадьбой и поисками подходящей квартиры. Когда кинопродюсер Билл Гербер выставил на продажу свою двенадцатикомнатную квартиру-лабиринт в «Сан-Ремо», кооперативном доме для избранных, Мадонна туту же перехватила ее за миллион двести тысяч долларов. Для завершения сделки было необходимо получить согласие Совета кооператива, в который входили представители квартировладельцев.
Согласно установленному порядку, Мадонне принадлежало лично предстать перед членами Совета. По этому случаю она решила одеться поскромнее: черное платье простого покроя, несколько ниток жемчуга, губы, как всегда, резко обрисованы ярко-красной помадой — и несколько массивных золотых распятий. Ее внешний вид шокировал кое-кого из пожилых членов Совета, но, принимая во внимание, что такие знаменитости, как Дастин Хофман, Пол Саймон и Диана Китон, были владельцами квартир в «Сан-Ремо», согласие Совета представлялось чуть ли не чистой формальностью. В предвкушении переезда на квартиру своей мечты с круговыми террасами и захватывающими дух видами из окон на Центральный Парк, Мадонна нарядилась в очередное черное платье и отправилась на предсвадебный девичник. Вечеринку устроили на квартире у богатой любовницы продюсера Найла Роджерса, Нэнси Хуанг, на Восточной 18 улице. Мадонна пригласила двадцать пять подруг, в том числе Аланну Карри из группы «Зе Томпсон Туинз», актрису Мариэл Хемингуэй и ближайших подружек Эрику Белл, Деби М. и Мариполь. Мужчины как бы не предполагались, но Мадонна решила, что представители сильного пола будут допущены, если вырядятся в женское платье, и на вечеринку явилось с полдюжины переодетых мужчин, среди них лучший друг Мартин Бергойн и бывший любовник «Мармелад» Бенитес. Белл вспоминает: «Одежду они одолжили у меня. Кстати, я все еще надеюсь получить назад пару платьев». Распечатывание пакетов с подарками сопровождалось треском фотоаппаратов. Дарили то, что принято в таких случаях, — драгоценности, нижнее белье, стеганое одеяло. Выделялся только один подарок: кнопочный телефон, украшенный блестками. В разгар вечера на Мадонну обрушился новый удар. Ей сообщили, что Совет кооператива в «Сан-Ремо» принял решение отказать ей под предлогом того, что ее проживание в доме привлечет толпы поклонников, что, в свою очередь, нарушит покой и безопасность других жильцов. Из всех членов совета только Диана Киртон вступилась за Мадонну. В частном порядке другие члены Совета признались, что публикации снимков обнаженной Мадонны в «Плейбое» и «Пентхаусе» сыграли решающую роль в этом деле. «Ее имидж не сделал бы нам чести, — презрительно бросила одна дама. — Пустив ее, нам пришлось бы пускать кого попало».
Выйдя на улицу после вечеринки, Мадонна, как всегда, попала в кольцо поджидавших ее репортеров. На этот раз следую примеру своего жениха, она перешла в наступление. «Шли бы вы к чертовой матери, — завопила она, — которая вас породила!» После чего вся компания, включая мужчин в вечерних платьях и при полном макияже, влезла в лимузин и отправилась дотанцовывать в «Палладиум». Во время этой короткой поездки Мадонна пожаловалась еще на одну неприятность. Ее бывший менеджер Камила Барбоун подала на нее в суд, требуя выплатить 5 миллионов долларов на том основании, что их отношения как менеджера и клиента не были официально расторгнуты. 5 миллионов, вероятно, составляли 20% от 25-миллионного состояния Мадонны в то время. Эрика Белл воспользовалась случаем и поинтересовалась, подписали ли Мадонна и Пенн брачный контракт. «Еще бы, — простодушно ответила та. — У меня денег намного больше, чем у него, и я не намерена с ним делиться». Если у Мадонны и были какие-то сомнения относительно предстоящего замужества, она держала их при себе. Как любая двадцатишестилетняя невеста, она была увлечена предсвадебными заботами и волнениями. Следуя традиции, она заказала фарфор у Тиффани: «Живерни» по эскизу Моне — 250 долларов за прибор. «Сердцевина цветка» — по 600 долларов за прибор. В офисе у Фредди Де Манна в Лос-Анджелесе Мадонна, Мелинда Купер и две секретарши засели за телефоны в поисках адресов городских знаменитостей, которых можно было бы включить в список приглашенных. На несколько недель газеты многих стран словно обезумели, и помешательство это можно было сравнить только с тем, которое предшествовало женитьбе Принца Чарльза на леди Диане Спенсер. Когда состоится свадьба, где? Кто приглашен? В чем будет невеста? Неужели осмелится надеть белое платье? Все эти вопросы пережевывались и обсасывались прессой и радио. Волнение достигло апогея 12 августа, когда Мадонну (вернувшую своим волосам их естественный темно-каштановый цвет) и Пенна видали у здания лос-анжелесского муниципалитета, где они забирали разрешение на брак. Лишь несколько избранных — по крайней мере, в то время — были удостоены чести узнать, что свадьба состоится 16 августа (день рождения обоих брачующихся) в принадлежащем земляному магнату, мультимиллионеру Дэну Ангнеру поместье Малибу на вершине скалы. У жениха и невесты, этих воплощений духа молодежного бунтарства, еще оставалось время пойти на попятную. Брат Пенна актер Крис и дружки Том Круз, Роберт Дюваль и Дэвид Кийт закатили дикий мальчишник для жениха, закупив море выпивки и пригласив стриптизерку по имени «Котеночек» Нативидад, которая сделала свое дело под аккомпанемент «Меркантильной Девицы». Актер Гарри Дин Стентон опоздал на час, и когда он появился, Пенн подозвал Нативидад, задрал ей кофточку и ткнул Стентона лицом ей в грудь. «Видишь, что ты пропустил?» — сострил он.