Мадонна. Никто не видит моих слез
Шрифт:
Пройдет много-много лет, и обида на отца улетучится, а вместе с этим появятся крепкие теплые отношения с отцом и всей многочисленной родней, которой Мадонна станет щедро помогать деньгами. Не удивительно, что и поныне все родственники – горячие поклонники таланта Мадонны, а у ее отца имеются все ее диски. К тому же отец певицы, Тони Чикконе, проявил себя как винодел, и, воспользовавшись славой знаменитой дочери, выпустил в продажу «Вино Мадонны».
«Мой страх перед чем-то обычно означает, что я должна это сделать»
Глава 9
Повествует о том, как нищая девушка отвергла Париж и богатство, чтобы всего добиться самой
К счастью, Мадонне всегда была характерна такая
– Я действительно была в хорошей форме, и мой вес был даже немного ниже нормы, так что мышцы и скелет хорошо прорисовывались. Я была одной из лучших натурщиц, потому что меня легко было рисовать. Поэтому у меня сложилось что-то вроде постоянного круга из начинающих художников.
Когда Мадонна – темноволосая худышка с большими выразительными, но холодными глазами – снималась обнаженной для журналов, она познакомилась, а затем стала встречаться с парнем по имени Мартин Шрайбер. Он был неплохим фотографом, и платил ей больше всех – по 30 долларов за полуторачасовой сеанс. Ему нравилась ее невозмутимая красота, ей – его профессия, и она воспользовалась возможностью с его помощью подняться по социальной лестнице.
«То, что я показала людям свое тело без одежды, не значит, что я обнажила каждый дюйм своей души»
Мадонна и Шрайбер начали встречаться. Вот что пишет Х. Андерсен: «Она посещала его мансарду, а он, в обмен на ее общество, угощал ее дорогими обедами и устроил работать на своих частных курсах совершенствования фотомастерства. Порой ее богемные замашки казались ему шокирующими. «Как-то мы пошли на вечеринку в Нижнем Ист-Сайде, так она вырядилась в те самые пижамные штаны! Там были люди разного возраста, в том числе несколько малышей. Она предпочла играть с ними, усевшись прямо на деревянном полу. Я хотел, чтобы она занималась моей особой, но она и не смотрела в мою сторону. Потом Шрайбер понял, что его недолгая связь с Мадонной была вызвана не столько его мужским обаянием, сколько его возможностями продвинуть ее в модные фотомодели: «Наверное, она увидела в этом свой шанс». Каковы бы ни были, однако, ее мотивы, даже после этого краткого знакомства Шрайберу стало ясно, что Мадонна «обладала железной выдержкой и честолюбием. Я понял, что никто и ничто не устоит на ее пути»…»
Во времена, когда Мадонна «еще ночевала на чердаках», она познакомилась с братьями Гилрой, которые выступали на эстраде как музыканты и комики под псевдонимами Бил и Гил. Они научили ее играть на гитаре, и Мадонна начала выступать вместе с ними: пела, танцевала, играла на гитаре и ударных…
С одним из братьев творческого тандема девушку познакомил очередной кратковременный любовник по имени Норрис Берроуз. Уже через несколько недель знакомства Мадонна переселилась к нему, а через три месяца их связь прервалась. Однако Берроуз не забывал о Мадонне и, пригласив как-то на вечеринку, свел Мадонну и Дэна Гилроя – автора песен, музыканта и комика в одном лице. Через самое короткое время они уже жили вместе с Дэном и его братом Эдом в доме «Корона», перестроенном из синагоги. Дом был полон иудаистских символов и, возможно, воспоминание об этих символах и чувственных ночах в этой странной обстановке и приведут Мадонну в зрелые годы к желанию узнать иудаистское учение каббалу.
Фотограф Мартин Шрайбер со своей юной обнаженной Мадонной
И как только в первый вечер в бывшей синагоге Гилрой дал Мадонне в руки гитару, и она впервые тронула струны, в тот же миг наступило озарение; «у меня в голове мгновенно что-то щелкнуло», – признавалась впоследствии звезда. Будто она почувствовала, что ей стоит заниматься не танцами, а музыкой.
Мадонна не успела как следует познакомиться с Гилроем, когда два французских музыкальных продюсера, работающих на европейскую звезду диско Патрика Эрнандеса, устроили в Нью-Йорке прослушивание, чтобы подобрать в шоу-группу Эрнандеса новые таланты.
Мадонна пошла на прослушивание, где станцевала и спела нечто в стиле диско. Ее эмоциональное выступление произвело такое впечатление на продюсеров, что те сразу же предложили конкурсантке поехать в Париж, где, по их словам, они смогут превратить ее в звезду. Мадонна согласилась, и от этого известия даже Гилрой вздохнул с облегчением (по его признанию).
Так Мадонна неожиданно для всех и в первую очередь для самой себя в мае 1979 года очутилась во Франции.
Ее благодетели действительно выполнили все свои обещания, но только обещания по части новой сладкой жизни. Впервые Мадонна жила как принцесса и вела светский образ жизни. Продюсеры не раз представляли ее как новую Пиаф, что вовсе не нравилось строптивой Мадонне, а один из них – Ван Лье как-то на одном из многочисленных приемов сказал, погладив ее по голове, словно маленькую несчастную девочку:
– Полюбуйтесь, что мы раскопали в сточных канавах Нью-Йорка.
Наверное Мадонна казалась этому Лье и многочисленному пестрому европейскому бомонду кем-то наподобие редкого заморского зверька, которых в прежние времена привозили из дальних и опасных путешествий отважные ученые.
Мадонна и Дэн Гилрой
Обещанная продюсерами карьера никак не материализовалась, хотя жизнь этой «заморской» нищенки действительно походила на сказку. Вот как описывает этот период биограф поп-дивы: «Кроме изысканных апартаментов и возможности в любое время пользоваться машиной с шофером, ее новые хозяева предоставили новооткрытой диве личную горничную, секретаря, учителя вокала и неограниченные средства на туалеты. Вечера были калейдоскопом шикарных приемов, ужинов у Максима и в «Тур д’Аржан», танцев до упаду в «Режин». Где бы они не появлялись, патроны представляли Мадонну как «вторую Эдит Пиаф». Ван Лье и Пеллерен взяли на себя труд еще и познакомить ее с избранными отпрысками старейших родов Франции. Она нашла в этом мало удовольствия. «Они заставляли меня знакомиться с этими ужасными французскими мальчиками, – вспоминает она. – Я прямо бесилась, но они только посмеивались и давали мне деньги, чтобы я не дулась».
Вместо того, чтобы стать пай-девочкой и отвечать взаимностью на ухаживания аристократов, Мадонна начала встречаться с «отбросами общества». Она признавалась:
– Я связалась с алжирскими и вьетнамскими подонками, которые сидели без работы, но зато разъезжали на мотоциклах и терроризировали прохожих. Такие люди всегда меня привлекали, потому что они бунтари, не отвечают ни за что и плюют на все правила. Меня привлекают бродяги.
Ей легко было найти с ними общий язык, к тому же парижские панки буквально боготворили все американское, но одновременно они же подшучивали над незадачливыми американскими туристами. Мадонна вспоминала, как принимала участие в уличных выходках вместе с оравой новых друзей-мотоциклистов, любивших подъехать поближе к разгуливающим туристам и орать им по-французски разные гадости.
Во время своего недолгого пребывания в Европе Мадонна успела сменить несколько любовников, о которых она вряд ли что помнит (если не считать некоего симпатичного вьетнамского парня из богатой семьи, также разъезжавшего на «Харлее» по узким улочкам Парижа).
Париж
Европейская звезда Патрик Эрнандес, на подтанцовках которого изначально и собиралась засветиться Мадонна, утверждал:
– С той минуты, как она спустилась на землю Франции, отношения Мадонны с ее продюсерами не складывались. Она не хотела делать того, что для нее планировали. Ей не хотелось петь, она делала это под нажимом. Ей хотелось одного – танцевать. То, что ее собирались превратить в певицу, стало для нее большой неожиданностью. Даже когда речь зашла о танце, Мадонна и продюсеры не смогли придти к согласию. Ее интересовал авангард, а в моде было диско. Мы хотели, чтобы она танцевала как Донна Саммерс, Мадонна же хотела по-своему.