Маэстро, ваш выход!

Жуков Вячеслав Владимирович

– Ну, что ж. Пусть будет по-твоему, – вздохнул Ваняшин, вынужденный принять условия предложенные капитаном Греком.

Грек первый вошел на веранду и осмотрелся. Никогда не видел такого изобилия комнатных цветов.

– А чего вдовушке еще делать, как не цветочки выращивать. На работу она не ходит, – сказал Грек, когда Ваняшин выразил свое восхищение по поводу диковинных цветов, стоимость которых явно тянула не на одну сотню баксов. – Ты только особенно рот по сторонам не разевай. Топай за мной, не отставай. – Грек шагнул к двери

и тут же отпрянул назад, натолкнувшись на Ваняшина и умудрившись наступить тому на ногу. Чтобы удержать равновесие, рослый лейтенант взмахнул руками и при этом одной рукой зацепил настенный цветник, нечто стеллажа, состоящий из нескольких полок, на которых стояли горшочки с редкими цветами.

Не успел Грек охнуть, как вся эта махина, приставленная к стене, рухнула на пол, засыпав ковер землей и опрокинутыми из горшков растениями.

– Ну ты, бляха-муха и слон, – обругал Ваняшина капитан Грек.

– Так ты же сам меня толкнул, – попытался оправдаться Леха Ваняшин. Хотя после всего случившегося, это было делом бесполезным. Бросив взгляд в приоткрытую дверь, ведущую в комнату, он увидел мадам Розовскую лежащую на диване с задранными кверху ногами и нависшее над ней потное тело любовника, задница которого то и дело вздрагивала от интенсивных толчков.

Грек едва не ввалился к ним в комнату. В последний момент все-таки сумев круто изменить траекторию своего движения, чего нельзя было сказать про Леху Ваняшина. Теперь Леха должен выглядеть перед хозяйкой не самым лучшим образом.

– Это все из-за тебя, японец недорезанный, – огрызнулся Ваняшин на Грека.

Услышав шум на веранде, Инна Розовская тут же выскользнула из-под любовника и, набросив на плечи халат, вышла. Увидев усатую морду с узкими прорезями черных глаз, испуганно ойкнула, соображая, как этот человек и стоящий за ним громила могли очутиться тут.

На ее голос из комнаты выскочил и любовник. Его мокрые полосатые трусы остались возле бассейна, поэтому он появился, завернувшись в простыню.

– Что здесь происходит? – грозно спросил любовник, вознеся руку над Греком, собираясь хорошенько встряхнуть усатого за шкирку. Но, заметив высоченного широкоплечего Ваняшина, стоящего чуть позади, эта рука описала над головой Грека всего лишь полукруг и схватилась за конец простыни. Позировать своим обнаженным телом перед этими двоими любовник, как видно, не собирался.

Видя, что опасность миновала, Грек сказал деловито:

– Спокойно. И не надо делать резких движений, гражданин. Мы из милиции. Я – капитан Грек, – поняв, что оговорился, Грек тут же сказал: – То есть, Греков. А это, – обернулся он и кивком головы указал на стоящего позади Ваняшина, – мой помощник, лейтенант Ваняшин.

Но Инна Розовская, казалось, не слушала Грека. Она стояла и изумленными глазами, из которых вот-вот должны брызнуть слезы, смотрела на разбросанные по ковру цветы.

– Боже мой, – простонала она. – Греков, вы даже не представляете, сколько стоят эти цветы. Моему мужу доставляли их со всех уголков света. Причем, за большие деньги. Он их лелеял, как собственных детей. А вы вот так, раз и все, – Инна обречено опустила голову, словно стоящий перед ней усатый Грек был не капитаном милиции, а палачом, топор которого неминуемо должен опуститься на ее красивую шею.

Видя, что такого не предвидится, Инна подняла голову, в упор глянув на Грека так, что тот попятился, опять наступив на ногу Лехе Ваняшину.

– Извините нас, мадам, – Грек хотел улыбнуться, но улыбка получилась настолько отвратительной, что Инна Розовская со вздохом отвела взгляд. Но продолжалось так недолго. Уже через пару минут, не обращая внимания на то, что ее халат распахнулся, она уставилась в отвратительную рожу Грека и со злостью прошипела:

– Как, как вы попали сюда? – За этими ее словами скрывался другой, более глубокий смысл. За каким чертом эти двое олухов пробрались в ее покои? Но будучи девушкой воспитанной, Инна воздержалась грубостей.

– Мы? – опять улыбнулся Грек, пытаясь сразить сердитую хозяйку своей улыбкой. И, кажется, у него получилось. Инна застонала, отворачиваясь.

– Вы. Вы, капитан Грек, то есть Греков. И ваш молодой лейтенант Ванечкин. – Она неправильно назвала фамилию Ваняшина, и Грек посчитал своим долгом поправить ее. Пролепетал:

– Ваняшин он, – кивнул он на приятеля Леху.

Женщина резко обернулась.

– А по мне хоть Иванов. Петров. Или Сидоров. Как вы вошли сюда? – Вопрос был задан так, что любой бы на месте Грека смутился. Но только не Грек. Не моргнув глазом, Сан Саныч Грек соврал:

– Обыкновенно. Через дверь, как все нормальные люди.

– Через дверь? – переспросила вдова, и ее лобик неприятно сморщился. Она повернулась и уставилась на любовника, требуя от него объяснений.

Но сначала тот захлопал глазами, потом пожал плечами и только потом неуверенно проговорил:

– Может я, когда входил, позабыл запереть калитку в воротах. Торопился.

– Идиот, – решительно и довольно безапелляционно высказалась о нем разъяренная вдовушка и тут же глянув на Грека, спросила: – А почему вы не воспользовались услугой домофона. По-моему, он предназначен для подобных целей. Вам надо было сообщить мне о своем визите.

– Я пытался, – сказал Грек, чувствуя себя еще более уверенней, после того, как любовник взял вину с дверью на себя. Теперь уже даже если бы десять человек попытались уличить Грека во лжи, он бы как гора стоял на своем.

– Наверное, домофон у вас отключен. Или неисправен, – сказал Грек.

Инна Розовская кивнула, вспомнив.

– Правильно. Отключен, – сказала она со вздохом.

– Вот видите, – обрадовано произнес Грек. – К чему тогда все эти вопросы?

Заметив, что Ваняшин наклонился и пытается запихать цветы обратно в горшки, Инна Розовская махнула рукой.