Маэстро Воробышек
Шрифт:
Виктор медленно поднялся и взял в руки рюкзак.
— Нет, ты меня не уговоришь. А с этой воровкой уже все. Ее арестовали. И оставаться мне незачем. Я все уже думал и передумал. Ночи не спал. Ты не знаешь, как мне трудно было решиться ехать сюда, а еще труднее — уезжать. Но раз решил — все. Я буду дома работать, с гантелями, гирями… И стану сильным, увидишь. И они увидят, что я на что-то годен. А посмешищем быть не хочу. — Он проговорил все это со злостью, как будто Анюта была в чем-то виновата. —
— Как знаешь, — сказала Анюта и тоже встала. — Потом будешь жалеть.
— Не буду, — упрямо отрезал Виктор, вскидывая на плечо рюкзак. — До свидания, Анюта.
— До свидания, — Анюта помогла ему надеть лямки на плечи. — Ты хоть иногда сюда приезжай.
— Приеду. К тебе приеду в гости, к вашим ребятам.
Он сделал несколько шагов и остановился — перед ним морда к морде стояли две коровы. Животные испуганно шарахнулись в стороны. Виктор посмотрел на Анюту.
— Я тебе говорил, — сказал он усмехнувшись, — что я не матадор. А смотри, не я, а они убежали от меня.
— Если захочешь, станешь не только матадором, но и пикадором и тореадором, — рассмеялась Анюта. — Немного силы воли, внутренней дисциплины.
— Ой, боже мой. Только ты, пастушка моя, не читай лекций, — улыбнувшись сказал Виктор, повернулся и быстро зашагал по направлению к шоссе.
ЕСЛИ ДРУГОМУ ТРУДНО…
Время тянулось медленно. Анюта пробовала собирать в лесу ягоды — надоело. Потом она нарвала охапку цветов, сплела венок и надела на голову — это немного развлекло ее, но не надолго. Затем прилегла на траву, закрыла глаза. Странный этот Виктор, самолюбивый, очень мнительный. Мнительность это вроде болезни, лечить человека надо от нее. А чем? Силой удержать его? А в чем сила? Сила в дружбе… Ведь они друзья, Виктор и Николай, Виктор сам говорил. А друг это всегда…
— Анюта, вставай! — услышала она над собой чей-то голос. — Все коровы разбежались.
Анюта вскочила на ноги — слава богу, это шутка, коровы на месте. А Дуся смеется.
— О чем это ты мечтала, даже не слышала, как я подошла.
— Так шутить не надо, — придя в себя, проговорила Анюта.
— А я пожалела тебя, пришла сменить.
Теперь, когда Анюта освободилась от одного дела, у нее сразу же нашлось множество других неотложных дел. За какое браться? Конечно же, идти в правление к Александру Ивановичу — надо, наконец, договориться насчет участка для их бригады.
Тропинка петляла вдоль реки. Из прибрежного тростника с кряканьем выплыло утиное семейство. Анюта постояла немного, глядя на самого маленького утенка, смешно догонявшего своих старших братьев и сестер. Потом река круто поворачивала направо, и тут, вдалеке от себя, Анюта увидела стоявших на берегу трех женщин. Они о чем-то оживленно беседовали, затем одна отделилась от других и стала быстро подниматься вверх по обрыву.
— Эй, Женька! — крикнула Анюта, сложив руки рупором. — Постой!
Девушка остановилась, постояла, потом побежала навстречу подруге.
— Ты откуда? — спросила она на ходу.
— Тольку заменяла. Его в райсовет вызвали.
— Как же, механизатор знаменитый!
— А теперь Дуся пришла. Ну, а ты что?
— Как что?
— Что здесь делаешь? И с кем это?
— Ты видела их? — спросила Женя смущенно. — Знаешь к Паньке приехала знакомая. Мы ее провожали. Из Павлушкова она.
— Из Павлушкова? Как же вы здесь очутились?
— Как, как… Просто так… Купаться ей захотелось… А потом передумала…
— А ты при чем здесь? Что у тебя с Панькой?
— Ну, пошла допрашивать. Нельзя уже с девушкой. Попросила она помочь с вещами.
— Что-то ты завираешься, Женечка дорогая. А где вещи?
— Знаешь что, — Женя надулась и отвернулась в сторону. — Не приставай! Это Панькины дела, и я рассказывать не стану.
— Ну и не надо.
Девушки повернули от реки на тропку, которая вела прямо к деревне мимо огородов. На рыхлых грядках прыгали, перекликаясь друг с другом, воробьи.
— Я только что узнала одну тайну, — нерешительно начала Анюта.
Женя встревоженно посмотрела на нее.
— Какую тайну? Обо мне?
— При чем тут ты. Витька уехал в Москву. Он самый слабый в лагере, его все там обижают, он и уехал. Тут вообще дело, конечно, посложнее, я тебе в общих чертах рассказала.
— Понятно, — обиделась Женя, — где уж мне разбираться в сложных делах!
— Я вечером обязательно пойду в лагерь, — продолжала Анюта, — найду Николая и поговорю с ним.
Женя остановилась.
— Замечательно! Мы вместе пойдем, только не в лагерь. Я видела Николая с их начальником, полчаса назад видела. Они пошли в правление колхоза. Я даже с Николаем поговорила немного.
— Женя, ты же клялась, что все. Что больше не будешь даже на глаза ему показываться. А сама.
— Да, сказать легко! А вот как увидела его, сначала спрятаться хотела. Но как будто кто-то подтолкнул меня сзади, будто вилами, и я подошла к нему. Очень безразлично с ним говорила, поверь мне.