Мафиози и его одержимость 2

Джеймс Лайла

Его таз терся о мой клитор, посылая шокирующие, незаконные волны через мое тело. Его стон вибрировал в груди, и я почувствовала его у своего сердца.

– Валери, - проскрежетал он, дернувшись во мне.

– Я с тобой, - сказала я ему. Мои ногти царапнули его по затылку, прежде чем я обхватила руками его шею. Казалось, он не мог остановить свои бедра от того, чтобы вонзиться в меня, гоняясь за нашим освобождением и заставляя приятную спираль сжиматься

внутри моего живота. Его движения стали быстрыми и отрывистыми, немного неукротимыми—как у дикого зверя. Его лицо напряглось, и потемневшие глаза впились в мои.

Там я увидела свой мир.

Я видела все наши обещания, все наши разбитые сердца и всю нашу любовь.

Моя грудь сжалась, и когда мои легкие сдавило, я подавила беззвучный крик.

– Я люблю тебя, - прошептала я.

Его шея была покрыта мускулами, его тело блестело от пота, когда он продолжал толкаться в меня почти наказывая.

Виктор низко зашипел, прежде чем толкнуться так сильно, что мое тело двинулось вверх по кровати. Мои глаза чуть не закатились на затылок, когда восхитительные искры пробежали по моему телу.

Мои ноги обвились вокруг его бедер, соединяя нас вместе. Я никогда не хотела отпускать его.

– Прости меня, - еще один прерывистый шепот от меня. - Мне так жаль.

Он не произнес ни слова. Его ворчание и стоны были моим единственным ответом.

Комната теперь была пропитана нашим запахом, запахом секса—трахом и занятием любовью.

Я не могла отвести глаз от его лица, в то время как его взгляд был прикован ко мне. Наши губы встретились, как яростная буря. Тяжело. Грубо. Дико.

Поцелуй, полный муки.

Поцелуй преданности.

Поцелуй...просьба о спасении.

Прерывистый поцелуй, молящий о возрождении надежды.

Как поцелуй может быть таким красивым и в то же время таким жестоким?

Таким изысканным—почти небесным, но таким мучительным?

Я не знала, где он заканчивался, а я начиналась. Мы стали одним целым, когда наши души и тела столкнулись. Я носила его любовь и его гнев, как теплый плащ.

Губы к губам. Поцелуи за поцелуями, он вонзался в меня, крадя кусочки меня, которые я так долго прятала, кусочки, о существовании которых я даже не подозревала.

С

каждым прикосновением я все больше убеждалась, что эта история любви была написана в звездах сотни лет назад, пока она ждала подходящего момента.

Наши взгляды были глубокими, и я обняла Виктора.

Его темные глаза остекленели, а тело на мне содрогнулось. Он просунул руку между нами, где мы были соединены. Его палец скользнул по моей киске, дразня меня. Виктор терся о мой клитор, входя внутрь с каждым неукротимым толчком.

Всё это было поглощающим и диким. Он занимался со мной любовью, забивая часть себя в меня. Похоть и боль. Ярость и страсть. Буря эмоций, топящая нас под грохочущими водами. Это был поистине бесконечный цикл безумия—деликатный в том смысле, что безумие выглядело бы нормальным.

Удовольствие пробежало по моему телу, начиная с живота. Моя киска сжалась вокруг его твердости, и я почувствовала его пульс. Мы двигались синхронно, наши тела находили друг друга в сводящем с ума ритме войны и нежности. Еще один толчок, такой сильный, что я думала, будто никогда не забуду его ощущения. Виктор Иваншов глубоко укоренился во мне.

Я нашла свое освобождение первой, мое тело выгнулось над кроватью, голова откинулась назад. Его член прижал меня к себе, когда я задрожала от последствий обретения освобождения. – Валери, - его голос превратился в гортанный шепот. Виктор уткнулся лицом мне в шею. Его губы коснулись моей вены, где мое сердце, казалось, билось насквозь.

Я сжалась вокруг него, но он вытащил свою длину из меня, а затем погрузился внутрь в последний раз.

Мы застонали вместе, когда он тоже нашел свое собственное освобождение, укоренившееся глубоко внутри.

Волны удовольствия, казалось, прокатывались по его телу, и я тоже их чувствовала. Я дрожала с каждым вдохом, мое тело теперь чувствовало себя вполне удовлетворенным и слабым.

Казалось, этот миг длился целую вечность, но все закончилось слишком быстро.

Мои руки ласкали его спину, его мышцы напряглись под моим прикосновением. - Я люблю тебя, - повторила я. - Я люблю тебя, Виктор.

Он издал гортанный звук. Это прозвучало болезненно. - И мне очень жаль. За то, что наказывала тебя. За то, что наказывала нас.

Когда он ничего не сказал, я решила спросить. - Скажи что-нибудь.

– Валери...
– начал он, но тут же осекся. Виктор откашлялся, прежде чем наконец заговорить. - Я провел две недели, думая и живя с мыслью, что ты собираешься бросить меня и уйти.

Это чувствуешь, когда тебе разбивают сердце?