Мафия по-японски
Шрифт:
В 60-х годах якудза из «Сумиёси рэнго», из «Инагава кай» заключили политический союз, образовав «Канто кай». Объединиться гангстерам помог Ёсио Кодама, военный преступник, закулисный политический воротила, подсудимый по «делу Локхид», обвинявшийся в получении и даче взяток на общую сумму 1,5 миллиарда иен. Кодама не дожил до вердикта. Он умер в 1984 году. А незадолго до смерти он довершил свой политический портрет, заявив в журнальном интервью: «Есть 50 или 60 организаций якудза, которые считают меня своим лидером».
Кодаму прозвали «куромаку», то есть «руководителем, действующим за черным занавесом». Обычно он не афишировал свои связи, а если говорил о них, то старался придать им скромные масштабы. Поэтому цифру гангстерских банд, что считали Кодаму лидером, следует
Кадзуо Таока импонировал Кодаме. В совершеннейший восторг привела Кодаму беседа Таоки с газетным корреспондентом, в которой гангстер со свойственной ему безапелляционностью изложил кредо мракобеса. «Знаете ли вы, к чему привели так называемые свобода и либерализм? К дикой инфляции и растущему беспорядку, — зло отчитал якудза журналиста, который, начиная интервью, посмел усомниться в правомерности идей Мицуру Тояма. — Как вы думаете, — справился далее гангстер у журналиста, — кто извлекает выгоду из всего этого? — И сам же поспешил ответить, не желая, видимо, чтобы журналист, отрицавший идеи Тояма, мучился в догадках: — Коммунисты. Япония нуждается, — подытожил Таока, — в очищении нации от социалистической заразы». О подобной «очистительной» работе Кодама и повел разговор с Таокой в Кобэ, в ресторане, километровый путь до которого от вокзала Кодама проделал по живому коридору: его образовала тысяча якудза, выстроившихся в два ряда.
После хлебосольного ужина в ресторане пройдет время, и вместо «Канто кай» на свет появится «Дзэнъай кайги» — «Всеяпонский патриотический совет», организация не столько политическая, сколько террористическая. Помните, вице-президент «совета» на сборище гангстеров в префектуре Тиба призывал отдать жизнь во имя нации, но прежде, чем погибнуть, убить 50 врагов?
И якудза — те, кто еще в убийстве не поднаторел, — приступили к тренировкам. В горных лагерях гангстеры обучались разгонять митинги и демонстрации, стрелять, орудовать мечом и кинжалом. Кодама оплачивал «туристические поездки» гангстеров на Гавайские острова — там стрельба из боевого оружия входила в программу «культурного обслуживания» гостей наряду с «сёрфингом» — катанием на досках в волнах океанского прибоя — и с приобретением в местных лавках ярко расписанных рубашек «алоха».
В спортивном зале, арендованном гангстерами, — тренировка рукопашной схватки. На стене лозунг: «Убей одного — и в живых останутся многие». Ниже — подпись тех, кто намеревается воплотить кровожадную сентенцию на практике: «Антикоммунистические ударные силы». За тренировкой следил главарь банды. Обращаю его внимание на татуировку, что покрывала тела низколобых недорослей, самозабвенно дубасивших друг друга.
— Ну и что? — вызывающе сказал главарь. — Общество ставит якудза вне закона, но мы выше личных обид. Как раз мы, — главарь повел рукой по залу, где упражнялись полсотни гангстеров, — и спасем страну от нашествия коммунистов.
— Кого вы считаете коммунистами? — попросил уточнить я.
— Не только Россию, — уверенно ответил якудза, — но и японских радикалов, социалистов…
— Знакомы ли вы с Ёсио Кодама? — следующий мой вопрос.
— Конечно! — Гангстер даже растерялся от моей наивности. — Он для нас — учитель.
Не исключено, что именно после общения с бандой «Антикоммунистические ударные силы» Кодама сказал: «Время от времени я встречаюсь с молодежью, которая серьезно задумывается о будущем нашей страны, выступая против коммунистов, социалистов и даже против либерально-демократической партии. — Кодама явно гордился своими выучениками. — Я потрясен пылом этой молодежи — он тот же самый, каким горел я в годы моей юности. — Ностальгические нотки в повествовании Кодамы быстро сменились, однако, деловой интонацией. — И я помогаю молодежи деньгами и другими способами», — сообщил Кодама.
Что касается пыла, обуревавшего Кодаму в молодые годы, то он был сродни маниакальной горячке: Кодама подымал руку на премьер-министров и министров каждый раз, когда фашисту мерещилась медлительность довоенных правительственных кабинетов в подготовке к агрессии в Китае и к нападению на СССР.
Кодама стремился заразить такой же «горячкой» нынешних якудза и преуспел в этом. В 1981 году полиция зарегистрировала 349 общественно опасных выступлений правых и фашистских организаций, носивших политический характер. За шесть месяцев 1982 года подобных выступлений полиция насчитала 265, в том числе покушение на жизнь председателя Генерального совета японских профсоюзов Мотофуми Макиэды.
Депутаты, полицейские и воры
В фешенебельном токийском районе Роппонги в шикарном многоэтажном доме, соседствующем с особняками американского и шведского посольств, на дверях одной из квартир появилась табличка с японской и английской надписями: «Общество поддержки Сигэмаса Камоды». В полном соответствии с законом общество зарегистрировалось в министерстве по делам местного самоуправления как организация, оказывающая помощь кандидату в депутаты верхней палаты японского парламента. Перестроенная из квартиры контора «Общества поддержки» обставилась канцелярскими столами, шкафами, мягкими креслами и диваном. На стене — японский флаг в раме и под стеклом. У телефонного аппарата — девушка, ворковавшая в трубку: «Спасибо, что звоните нам. Контора Сигэмаса Камоды слушает». Словом, все как всегда в тех случаях, когда люди задаются целью попасть в парламент, и как везде, где люди ищут голоса избирателей.
К факту возникновения «Общества поддержки Сигэмаса Камоды» остались бы равнодушными даже соседи по лестничной площадке, не говоря уж о прессе, если бы не биография кандидата в депутаты: Сигэмаса Камода входил в восьмерку высших, после Таоки, руководителей «Ямагути гуми», лично возглавлял 39 банд синдиката с 585 гангстерами и контролировал 14 префектур, провел девять лет в тюрьме за тайный игорный бизнес, торговлю наркотиками и убийство.
Напрасно думать, что телевидение, газеты ударили в набат общественного возмущения в связи с тем, что преступное подполье пытается проникнуть в среду «слуг народа». Еженедельник «Сюкан Санкэй» ограничился меланхолично заданным риторическим вопросом: «Если комедийные актеры и исполнители рок-н-ролла могут быть избраны в парламент, то почему боссу гангстерской банды не стремиться попасть в одну из палат нашего законодательного органа?» Публицист Кэндзи Иино с невозмутимостью летописца, знакомого со всяческими гримасами человеческого бытия, констатировал: «Не будет ничего нового, если якудза окажутся в числе депутатов парламента. В 1925 году, например, парламент на треть состоял из гангстеров». Бывший премьер-министр Такэо Фукуда с иронией, свойственной человеку, который за долгую жизнь в политике многого насмотрелся, заметил: «Что ж, это неплохо, если в нашем кругу появится человек с иным цветом волос». Зато бурную хвалу японской демократии воздал председатель «Общества поддержки Сигэмаса Камоды», гангстер из «Ямагути гуми», лидер антикоммунистической «Азиатской лиги» Тоёюки Нагамото (36 приводов в полицию за подпольные азартные игры и букмекерство, отсидка за дебош): «В нашем свободном обществе действительно свободно все. Даже якудза может заняться политикой и сделаться членом палаты советников».
Пропагандистская брошюрка, сочиненная Нагамото, открывалась словами: «Сигэмаса Камода вступает в политический мир с намерением посвятить всю оставшуюся жизнь борьбе за ликвидацию наркомании — главного зла, коверкающего здоровье и судьбу молодежи». Говорят, что ложь — тот же лес: чем дальше, тем труднее выбраться из нее. Наркотики приносили синдикату «Ямагути гуми» 60 процентов всей прибыли. Поэтому Нагамото и не собирался искать дорогу из дебрей и продолжал громоздить новые небылицы. «Я решил заняться политикой, — процитировал Нагамото в брошюрке самого Камоду, — чтобы защищать свободный мир, чтобы сделать наше общество спокойным, радостным и процветающим».