Мафия
Шрифт:
Женщина потянулась за сигаретами на ночном столике, совершенно голая, и когда нагнулась, ее груди на миг тяжело колыхнулись. Когда же вновь откинулась обратно, груди опять упруго легли на прежнее место. И впрямь был отличный экземпляр истинной самки.
В ее губах засветился кончик сигареты.
— Да, но я все равно не врублюсь до конца. Ты не тот, за кого себя выдаешь, но и не желаешь, чтобы я знала, кто ты на самом деле. Но кто бы ты ни был, кому-то где-то понадобилось нанять этого мужчину, чтобы убить тебя. И то, чем ты занимаешься на самом
Паркер хранил молчание. Нахмурившись, женщина изучала его, но он не проронил ни слова. Просто сидел и ждал. Ждал, наблюдал за киллером, голова которого дернулась еще раз, но глаза все еще оставались закрытыми. Синяк не увеличился в размерах, но приобрел весьма нездоровый цвет. Карминовая окраска небольшого пореза на глазах тускнела, превращаясь в каштановую по мере того, как вокруг запекалась кровь.
Через минуту Паркер поднялся. В правой руке он держал свою пушку 32-го калибра, а в левой — пистолет 25-го с глушителем. Направившись к туалетному столику, положил на него свое собственное оружие, вернулся и опять уселся, не спуская глаз с убийцы.
— Ладно, — вдруг произнесла женщина, — замнем для ясности.
— Вот и хорошо! — оживился Паркер.
Она положила сигарету и кивнула на киллера:
— А как быть с... этим?
— Мы с ним побеседуем, — ответил Паркер и пнул лежащего в ребра. — Эй, ты, просыпайся! — приказал он.
Киллер открыл глаза. Они оказались светло-серыми и слабо поблескивали в свете лампы на ночном столике. Лицо было бесстрастным, словно человек не имел никакого отношения к происходящему. А когда заговорил, голос был столь же тусклым, как и выражение лица:
— Ты не можешь передать меня в лапы закона. Не можешь и убить меня, потому что не сможешь избавиться от тела, как и довериться этой даме. Ты не можешь убить и ее — это значило бы привлечь к себе внимание блюстителей закона. Поэтому тебе придется позволить мне уйти.
— Ты можешь положиться на меня, Чак, — вмешалась женщина. Ее голос был низким, на лице играла полуулыбка, когда ее глаза уперлись в бледное лицо киллера.
Паркер проигнорировал слова женщины, он обратился к киллеру:
— Назови свое имя и имя твоего посредника. Того типа, что вычислил меня!
Киллер мотнул головой, не отрывая ее от пола и делая это с такой осторожностью, словно боялся, что она вот-вот оторвется. Лицо его по-прежнему оставалось бесстрастным.
— Нет, — решительно возразил он.
— И имя того, кто вошел с тобой в контакт в Нью-Йорке. Ведь ты работаешь за пределами Нью-Йорка, я угадал?
— Забудь об этом, — ответствовал киллер.
— Ты ведь также не можешь прибегнуть к помощи закона. — Паркер глядел мимо киллера, на женщину. — Поэтому мне придется силой выбить из него эти имена, — сообщил Паркер. — Честно скажу, мне не по душе работенка подобного рода. Может, ты попробуешь заняться ею? Я сейчас свяжу его и заткну рот кляпом, чтобы не вопил.
Она опять улыбнулась и, подавшись к самому краю кровати, заглянула в лицо киллеру.
— Да, — неожиданно согласилась она. — Правда, никогда прежде не делала ничего похожего, однако не прочь, пожалуй, попробовать. — Между губ у нее проскользнул кончик языка, она облизала губы, посмотрела вниз и снова улыбнулась.
Паркер остался доволен: он правильно оценил женщину с самого начала. Пока он еще, конечно, не задумывался, как будет от нее избавляться впоследствии, это еще успеется, еще вопрос, возникнет ли такая необходимость. Всему свое время — коли надо будет отделаться от нее, тогда найдется способ убрать ее с дороги. Нет, не убить, а просто сделать, чтобы она не путалась под ногами.
Он глянул на киллера, чтобы убедиться, что и того оценил верно. Прекрасно, он и тут не ошибся. Киллер во все глаза таращился на улыбающееся лицо женщины, нависшее над ним, подобно воздушному шару. Его светлые глаза, казалось, стали больше, и на лице опять выступил пот. Пальцы нервно сжимались и разжимались, а худые щеки запали еще глубже.
Паркер меж тем повторил свой вопрос:
— Ну и как же тебя зовут?
— Катись к дьяволу! — последовал ответ. Но голос киллера прозвучал на слишком высокой ноте, почти срываясь на визг, что явно свидетельствовало о том, что нервишки уже на пределе.
Паркер поднялся на ноги.
— Мы используем оба моих галстука, — предложил он женщине и приказал киллеру: — А ты давай на стул!
Тот не шевельнулся.
Паркер наступил ему на лодыжку. Киллер широко открыл рот — у него от боли перехватило дыхание, и Паркер, убрав ногу, приказал снова:
— Давай-ка на стул!
Вмешалась женщина:
— Прикажи-ка ему снять штаны!
Киллер зажмурился. Все его лицо сейчас выглядело мертвенно-бледным и, казалось, вытянулось еще больше. Он наконец выдавил из себя:
— Клинт Стерн. Так меня зовут: Клинт Стерн!
Паркер увидел, как женщина недовольно надула губы. Она откинулась на подушку, прикурила сигарету, упорно избегая взгляда Паркера.
А тот уже задавал следующий вопрос:
— Кто меня вычислил?
— Джек Меннер.
— Кто он такой?
— Контролер. Проверяет журналы регистрации постояльцев в отелях.
— Ладно! Кто тебя нанял?
— Джим. Преподобный Клайр.
— Из Нью-Йорка?
— Да.
— Где мне его искать?
Глаза Стерна забегали, а брови озабоченно сдвинулись.
— Ты делаешь из меня покойника, мужик, — взмолился он.
Паркер обратился к женщине:
— Может, все же тебе обломится шанс заняться им в конце концов?
Стерн не дал ей ответить:
— В любом случае мне светит одно: стать трупом. Какая тогда разница? — В его голосе прозвучала горечь, словно он сетовал на вопиющую несправедливость, проявленную к нему.
— Я не веду речь о том, чтобы сделать из тебя покойника, — пояснил Паркер. — Она не даст тебе умереть. Ведь так же, Бет?