Маг Азидал. Король Азгамара

Дракмир

Предательская мыслишка скользнула в голове, а ведь будь Азидал все еще Жрецом Бога Магии и обладай судьбой, на которую Даргал мог бы влиять - этого бы не произошло. Или бы разрешилось куда проще.

Да, брат стал таким сильным, что рождает трепет у тех, кто мощь эту способен ощутить. Но стоило оно того? Для Фреса уж точно нет, сила никогда не решала ничего в желаниях и взгляде на мир.

Куда более маг ценит саму жизнь, ее прелести и возможности, и даже толика магии уже сближает человека с миром и жизнью в нем куда крепче любых уз.

Дарует иные чувства, глубину и открывает суть вещей. Этого достаточно.

Азидал другой, всегда голодный до успехов и новых вершин, рвется к большему, пылает по жизни так ярко, что иногда ослепляет и опаляет окружающих.

Из-за такой разницы во взглядах им всегда было интересно друг с другом, было что обсудить и поспорить, открыть глаза, показав иную точку зрения. Сначала знакомые, потом соратники, следом товарищи, а уж потом, друзьях из тех, за кого жизнь не жаль отдать.

И вот теперь, надо же, настоящие, кровные братья, родня. И будь Фрес проклят, если позволит родному брату, последней родной крови, так глупо исчезнуть.

Мастер Земли перебрался с прохладного пола на кровать, ни капли не смущаясь грязных одежд, прямо в сапогах уселся рядом с братом, скрестил ноги и просто ждет.

И ожидания не проходят бесследно. Дыхание Азидала полностью выравнялось, став глубоким и размеренным. Потом плоть медленно налилась силой, прямо на глазах истощенное тело возвращает форму, кожа перестает походить на тонкий белый пергамент, даже отросшие волосы перестали выглядеть ломкими, как сухие соломинки, и налились густотой.

Когда истекла половина часа, сила внутри тела брата дрогнула, будто Дар очнулся и послал волну в пространство. Очень медленно и плавно магия Азидала возвращается к хозяину. Аура, что пронизывает дворец невидимой грозовой тучей, собирается в комнате.

Фрес поежился от неприятного покалывания на коже, будто мелкие молнии как иголочки пощекотали и отступили. Но, не смотря на это, маг рад, ведь сила Азидала вернулась под контроль, пусть пока бессознательный, но это уже означает многое. Хотя бы то, что контроль над собственной маной возвращается к нему. А значит, Пыльца Погибели теряет эффективность.

Когда Фрес досчитывал последние минуты назначенного им самим часа, веки Азидала дрогнули и резко открылись. Горящая зелень глаз впилась в лицо мага уверенным взглядом, без малейшей мутности или безумия, чего так опасался Фрес.

Мастер Земли не шевельнул и мускулом, не стал орать или бурно выражать радость. Хрен знает, как отреагирует только вышедший из кошмаров разума одаренный. Фрес просто... молчал. И ждал.

Когда тишина стала становиться неуютной, а молчание глупым, губы лежащего шевельнулись. Азидал тихо прошелестел сухим голосом:

– Фрес?

Осторожный кивок в ответ.

– Скажи мне то, чего я не могу помнить.

Мозги Фреса на пару секунд чуть не задымились, пытаясь выдать нужный ответ. А так и не найдя сходу, он выдал нелепую шутку. Она стара и так бородата, что возможно Азидал ее и не слышал.

– Я недавно трахнул Дриаду в Гондарском Лесу.

Азидал, сам еще не соображающий нормально, только и мог, что поддержать тему:

– О... И как она?

– Как бревно.

Наконец, Азидал врубился. И невинная, глупая шутка от брата сказала ему о реальности окружающего куда больше, чем самые искренние заверения. Он сам не заметил, как губы разъехались в улыбке.

В груди нет боли, могущество магии наполняет каждую клеточку тела бодрящей силой и уверенностью, которой был лишен так долго, что время казалось бесконечным. Вдох знакомых запахов спальни, а от брата тянет спокойной силой, знакомой, будто почти прислонился к нагретой солнцем скале.

В тех ужасах, он ни разу не встречал никого, кто мог бы дать ему надежду и уверенность. Фреса, Учителя Амона или Архимагов Даргамара. А былые друзья и соратники только погибали на глазах.

Он почти забыл новую жизнь, окунувшись в ужасы старой. Но сейчас, все это исчезло как дым, развеянный ветерком из открытого окна.

Рука удивительно легко, после месяцев без движений, послушалась и поднялась, пальцы дотронулись до лица, губ. Улыбка? Надо же, он почти забыл, как это. Выдержал. Смог.

Ярко вспомнились последние мысли перед забвением темноты. Сам Кардас не сломил, и вы, его шавки, не сможете. Будь он одиноким, странствующим Первым, каких раньше хватало в этом мире - сдох бы, без сомнений.

Но кое-чего Друиды не учли. Король Азгамара не одинокий сиделец на троне, ненавидимый окружением и объятый завистью ближних. У него есть могущественные союзники, друзья и семья, у Азидала еще остались те, на кого можно опереться в трудную минуту. Он верил в них там, как они верили в него здесь. И не прогадал.

Он вернулся.

И сломит чертовых шавок дохлого Бога, спущенных с цепи, в ответ. Но это будет потом, а сейчас... Урчание живота напомнило рычание голодного зверя.

– Кгхм, - прочистил горло восставший из грез маг.
– Нам, конечно, много о чем надо поговорить. Но есть чего пожрать?

Фрес бросил взгляд на запечатанные магией двери, которые так быстро не откроются. Честно говоря, он не уверен, что на эмоциях не превратил весь проход в монолит камня.

– Сейчас, - спохватился Фрес, зашарив в необъятных карманах плаща.
– Что-то у меня тут завалялось...

Сегодня сухие фрукты и орехи прямиком из карманов Фреса показались вкуснее самых изысканных блюд королевских поваров. И даже непонятный песок и пыль скрипели на зубах вкусом лучше любой приправы.

С голодухи и глина за еду сойдет, а тот жидкий супчик, которым его пытались кормить месяцы по ложечке за нормальную пищу вряд ли сойдет. У Азидала в животе такая пустота проснулась, что он засомневался, кормили ли его вообще. Лучше ему не знать, какими составами Вельда его пичкала с подачи Алхимиков...