Маг Азидал. Лорд Альсаса
Шрифт:
– Мы много о магии размышляли, какая она будет. Вот и дали мане свое название, примерно продумали свойства. А теперь вот проверили... На практике все иначе.
– Ясно. Ну с теорией всегда так. На словах все просто. Вы только не отчаивайтесь.
Надо же, нас уже подбадривают.
– Ладно, пробуем стихии, потом проверяем задумки.
Под словом задумки я подразумеваю все знания о магии из Кирна. Хоть что-то должно сложиться на ману? Вот и проверим.
– Давай, ты первый, – Фрес отходит на пару шагов, – Начни с огня.
–
– Не опасней, чем с мечом, – отвечаю я, сосредотачиваясь.
Эфир можно было преобразовать в стихию огня. Получался огненный эфир, который можно было направлять в заклинания. Или использовать прямо так, как чистое, управляемое пламя. Теперь узнаем, можно ли такое провернуть с маной.
Внутри тела сейчас лучше подобного не проворачивать. Каналы еще слабые, не дай Даргал сожжет. Формирую над ладонью сгусток маны. Припоминаю ощущения, для преобразования. Срабатывает неожиданно быстро. И ярко.
В ладони вспыхивает сгусток красного пламени, захлестывает пальцы, стремится вверх. Был бы я начинающим, тут же потерял бы контроль. Возможно, что сжег бы руку. А так я контроля не теряю ни на миг. Гилан дернулся, но остается на месте. Завороженно наблюдает, как пылает моя рука. Кожа не краснеет. Рукав простой белой рубахи объят огнем, не тлеет. Но тут нужно быть внимательным. Я забыл о снеге под ногами. Снег потек, плавится, открывая притоптанную землю.
– Пиши. Огненная мана. Она же Стихия Огня. Требует жесткого контроля, стремится сжечь все, даже создателя. При нужном навыке, не причинит никакого вреда любому объекту.
Подумав, добавляю:
– Вероятно, можно использовать в медицине, ремеслах и для простой повседневной жизни.
– Колбаски на огненной мане должны получить особый привкус, – хихикнул брат, стремительно заполняя бумагу убористым подчерком.
Дальше мы быстро проверяем остальные стихии. Оказалось, что тут тоже играет свою роль предрасположенность. Меня охотно слушается Огонь, немного хуже Воздух. Земля и Вода очень слабо. У Фреса же иная картина. Вода, Воздух, Огонь, все едва повинуется. Зато Земля, как и в первой жизни – его стихия. Невероятна послушна его воле.
– Оп-па! – Фрес вскидывает руку вверх.
Из снега вырываются мелкие камушки. Пролетают вокруг Фреса, он выставляет ладонь, камешки влетают в руку один за другим.
– На сколько оценишь наши ранги? – спрашивает меня он.
– Твердый третий, – уверенно отвечаю.
– В принципе, в нашем возрасте это неплохо.
– Но не более того, – заканчиваю фразу за брата, – Будем больше тренироваться.
– Приступим к задумкам? – еще больше загорается энтузиазмом Фрес.
– Ты не устал?
– Нет, – он слегка удивляется, прислушиваясь к себе, – Магия восполняется бодро и легко. Только каналы уже потихоньку тянуть начинает. Первая нагрузка, как-никак.
Прислушиваюсь и к себе. На волне эйфории и энтузиазма не заметил, как тоже тянут легкой болью каналы. Как натруженные мышцы, только спектр ощущений немного иной.
– Давай-ка закончим на сегодня, – предлагаю я, – Терпение, есть благодетель мага.
– Хорошо, – недовольно, но с пониманием отвечает Фрес, – Пойдем спать. Но завтра...
– С утра до ночи! – клятвенно обещаю, приложив руку к сердцу.
Мы оба слишком соскучились по магии.
– Спасибо, что присмотрел за нами, Гилан. Мы пойдем.
Убегаем, оставив воина в недоумении. Это он еще не знает, что получившийся беспорядок ему убирать. Чучела разлетелись поломанной соломой, земля как перепахана, от воды и огня образовалась грязь.
Вот мы теперь и маги! Осталось вытерпеть нравоучения матери за ночные выходки. То, что она узнает, сомнений нет.
Иногда нам приходят видения. Те самые, которые наслал Даргал, с наказом и историей мира. Такое ощущение, что тогда, без тела, мы не могли вместить все. А теперь редкие видения нас догоняют, осколками дополняя картину прошлого. Видения приходят по ночам, когда только начинаешь засыпать.
Сегодня я увидел, как Первые и Кэхас заключили Договор. Договор, которого нет ни на одной бумаге, не высечено в камне. Я узрел самое начало.
Хэнье гонят человека по лесу, он одет в лохмотья, отбивается простой палкой! Стрелы пронзают его ноги. Человек падает. С яростью ломает концы стрел, морщится, встает.
Острые мечи ранят тело. Маги Хэнье швыряют его в деревья порывами ветра, как тряпичную куклу. Хэнье смеются, приказывают стоять на коленях, лизать сапоги и молить о пощаде. Они не стремились убить, нет, они хотели безмерно унизить, чтобы жизнь стала не мила человеку. Чтобы он сам взмолился о смерти. А они, милосердно подарили ее.
Первый встает, шатается. Голова не склоняется, он не кричит, когда раны прижигаются безжалостным огнем магии. Он бросается в бой с голыми руками. Снова и снова. Его раны затягиваются, глаза горят зеленым, неукротимым огнем.
Я чувствую, что это лишь видение далекого прошлого. Но эмоции того Первого ощущаю здесь и сейчас. Гордость, непреклонность, решимость, мудрое понимание происходящего и причины. Никакой злобы, обиды. Он чувствует уверенность в себе, что его не сломить, готовность принять все, даже смерть, но не склониться. Дни сменяются ночами, погони отрываются, но находят человека снова. Иногда Первого просто бросали помирать, уверенные, что не выживет. Он выживал.
Видение смазывается, показывает другую картину. Тот же Первый человек, плетется к маленькой деревне. Деревня Кэхас. Видны ее низкие ростом жители. Первый падает на землю, окровавленный, истощенный, изнуренный голодом и болью. Его раны больше не заживают.