Маг Азидал. Лорд Альсаса
Шрифт:
Внезапной вспышкой озарения понимаю план колдуна. Как бы я сам поступил, будь на его месте? Легко обратить страх в злость, люди сами нападут на меня. На сына графа. Что произойдет? Сбегать от простого народа? Слухи убьют мою репутацию на годы. Но даже если сбегу, отец не сможет оставить это без внимания.
Сражусь или дам себя убить? Для людей здесь это значит лишь одно – смерть. Их всех здесь убьют. Обездоленные семьи будут испытывать горе, страх, ненависть. Колдун распалит эти чувства, демоны будут пить их, как изысканное вино. Всего один хитрый гаденыш
Сейчас пойдет битва за умы и души людей. Без права на ошибку. Сердце в груди бьется как бешенное. Я смотрю в лица людей. Словно вижу развилку их судеб. Спасение или смерть.
У меня только один выбор. Верить в хорошее в них. Попытаться пробудить в сердцах праведные чувства. Когда-то люди с легкостью справлялись с этим самостоятельно. Колдун, тебя на этом поле ждет поражение. Или победа. От азарта сводит пальцы, сжимаю кулак, разжимаю.
Людской гомон нарастает. Начинают искать виноватых. А кто тут у нас виноватый? Низушники. Демоны вновь усиливают злобу, нетерпимость.
– Ребятки, – окликаю детей, – Подойдите ко мне. Не бойтесь.
Сейчас магией ничего не сделать. Демонов становится больше. Для меня мир выцветает, тени густеют.
Четверо детей. Лет по восемь всего. Боятся, словно перед ними монстр стоит. Люди услужили детишкам, в спины вытолкнули вперед. Блондинистый пацан шмыгает носом, смотрит угрюмо.
– М-мы не хотели! – звонко выкрикивает пацан, – Мы в них целились!
Опускаюсь на колено. Показываю ему руку.
– Ты из-за этого переживаешь?
Мальчик косится на кровь, бледнеет.
– Это для меня мелочи, – улыбаюсь ему по-доброму, – Смотри.
Провожу ладонью над раненной рукой. Кровь осыпается засохшей крошкой. Золотистые искорки окружают рану. За секунды она заживает. Остается лишь розовая кожа.
– Видишь, все в порядке. Скажи, у тебя есть родители?
Пацан завороженно кивает.
– Есть, – звонко отвечает, – Папа есть. И мама!
Встаю, показываю рукой на низушников.
– Кэхас в Альсасе всегда почетные гости, – поправляюсь, – Были. Знаете, почему?
– С какого это они тут почетные гости?! – кричит женщина, что призывала побить низушников, – Это наша земля! Пусть валят отсюдова! К демонам на рога!
Пусть сейчас она под воздействием демонов, но ее слова задели меня.
– Сколько ты здесь живешь, женщина? – жестко смотрю ей в глаза, – Месяц? Два?
Тетка, вдруг осознает, что ляпнула она что-то не то. Да еще и перед будущим лордом Альсаса. Она выглядит обычной скандальной женщиной средних лет. Такие обожают перемалывать косточки соседям. В цветастом платье по моде прошлого века, волосы в пучок собраны.
– Да хоть бы и так, – неуверенно выкручивается.
Усиливаю поток магии на людей. Теперь от меня исходит легкий ветерок.
– Эти кэхас из клана Турдум. Ничего знакомого? Вон те пики гор, например?
Народ переглядывается. Никто не понимает, к чему я речь веду.
– Когда-то они там жили. До того, как Хэнье прокляли и отравили подземные источники. И в голодные зимы делились с людьми едой. С предками тех, кто поколениями живет на этой земле. В войне Трех Народов, именно этот клан прятал в своем подземном городе наших женщин и детей. Кэхас лили кровь бок о бок с людьми. Прямо здесь, где ты стоишь. Сейчас молодые воины этого клана каждую весну отправляются сюда, почтить землю предков. Свой исконный дом. Так чья это земля, женщина?
– Все они нелюди! Какая разница, чего они там делали! – вперед из толпы вырывается мужик с ножом.
В его глазах ни грамма разума. Чистая ненависть. С уголка губ течет слюна. Гилан обнажает меч. Толпа качнулась вперед.
– Спокойно, – мощный выплеск маны пролетает ветром через людей, ерошит волосы.
Нам миг демоны теряют над ними власть. Снова плетут свои нити. Если бы я умел доставать их в астрале! По спине бежит струйка пота, дыхание сбилось. Почти все силы потратил. Мужик с ножом останавливается, потупился, взглянув в лицо Гилана, отступил назад. Неуверенно сжимает нож, явно не понимая, когда это он его выхватил?
– Почему вы называете их нелюдями? – в упор спрашиваю его, – Когда в самих ни капли человечности.
– Ты ж из Первых! – обвинительно тычет пальцем тетка, – Чистая человеческая кровь! Почему ты на стороне нелюдей?!
Перед моими глазами встает картина видения. Израненного человека тащит на себе низушник. Делится едой. Привечает, как доброго друга.
– Потому что это правильно, – спокойно встречаюсь с ней взглядом, – Потому что здесь не правы вы. Для людей, всех людей, народ Кэхас не враги. Сколько они сделали для нас? Где ваша благодарность? Первые люди клялись в вечной дружбе, поддержке! Как вы посмели забыть это!
Под конец я, не сдержавшись, рявкнул на людей. Первые ряды аж вздрогнули. Я пальцем указываю на осколок камня на земле, со следами моей крови.
– Так вы учите детей принимать дорогих гостей? Камнями? Этот осколок летел ему, – киваю на низушника, – В глаз. Он на всю жизнь запомнил бы подобную доброту людей.
Демонские путы скользят, им труднее зацепиться. Люди чувствуют стыд. Но отнюдь не все.
– Вы можете вернутся домой, который мы вам позволили здесь построить. В тепло, уют. Так-то вы отплатили правящей семье? Графу будет плевать, что вы мне кровь пустили. Этим камнем и криками вы считай плюнули в честь властителей Альсаса.
Подхожу к тетке. Мы одного роста. Смотрю прямо ей в глаза, не моргая.
– Вы здесь тоже пока гости. Не такие дорогие и почтенные. Вам мы дали все. Дом, работу, землю. Защиту.
Женщина пятится. Отводит взгляд. Вместе с ней отводят взгляды и остальные.
– Как когда-то нам ее дали Кэхас. Все еще ненавидите их? А может, моего отца? Раз так обращаетесь с гостями графства?
– Нет, конечно нет, – оправдывается тетка.
Демоны бесполезно рыскают среди людей. Пыл толпы угас, так и не обратившись пожаром.