Маг Азидал. Лорд Альсаса
Шрифт:
– Камера для него давно готова, – знакомый голос Элвейна за спиной.
– И ты здесь, наглая муха, – хотел глянуть назад, но получил латной перчаткой по затылку.
В глазах мутно, чуть сознания не лишился. Но как бы я не ярился, как бы не пытался использовать магию, все впустую. Лишь зря трачу силы, мана утекает из тела бесполезным потоком.
Плеваться Огнем бесполезно. Это поражение. Я ничего не могу предпринять, задавленный защитой дворца. Будь при мне все возможности...
– Увести, – лениво взмахнул кистью король. – Отправьте сокола
Он сказал Серебор? В ушах звенит, слышу плохо. Еще одни предатели, так и знал, что там что-то готовится... Как же я был слеп!
– А что насчет Первых? – тихо спросил Элвейн, но я услышал. – Я узнал, там их три десятка собралось.
– Такая язва на теле королевства, – задумался король на секунду. – Всех убить. Без исключений. Распорядитель, проси следующего.
– Да, мой король, – мелодичный басок гремит на весь зал: – Посол Розарии...
Ощущение, что я тут никто, пустое место. Решили и забыли. Меня волокут, а сверху, с балконов, провожают взгляды десятков людей. Не сомневаюсь, они все так же в шоке от происходящего, как и я. Что за бредовая иллюзия реальности!
Да еще и Чародейка смотрит с таким торжеством и презрением! Но есть там и капля удивления, ведь тварь прекрасно чувствует мою решимость и уверенность. Серебор обломает зубы об Альсас, а следом мои люди придут за своим лордом. Тогда я спрошу с вас сполна.
– Не на того ты поставил, король.
Маркус предпочел не услышать. Сыгравшие свое пешки королей не интересуют.
***
Еще совсем недавно я был уважаемым графом Альсаса. А сегодня преступник, враг целого государства. И тем обидней было так легко проиграть. Всего пятерых гвардейцев положить успел!
Уже немало времени прошло с того момента. С того судьбоносного, но короткого разговора. Я понял все только тут. Все уже было решено заранее.
Альсас лишь разменная монета, я всего лишь разменная монета. Никто не позволит мне устанавливать свои правила. Никто не позволит отколоться такому жирному куску Гондарии.
Есть много пыток, что не причиняют вред от рук палачей. Одна из них весьма интересная, и называется Ящиком Рабов. Обычно рабы это ценная вещь, и никто не портит товар просто так. Эту пытку придумали Хэнъе, для рабов людей, как и большинство мерзопакостных вещичек.
Ящик Рабов – это куб из прутьев, и ничего больше. Вот такая простая задумка. Но внутри человеку не вытянуть ноги, ни лечь, даже калачиком свернуться места не хватит, а о желании просто встать можно забыть. Заключенный в него человек сидит на коленях или скрестив ноги, и сидит так долго. Дни, недели, месяцы...
Уже через часы покажется, что прутья становятся уже, что ящик уменьшается сам по себе и давит. Вот только давит он не на тело, а на разум. До тех пор, пока сознание не рассыплется в труху страха и бесконечной боли от застывшего тела.
Будет еще веселее, если человеку внутри ограничить возможность узреть свет. Это просто, все лишь поставь ящик в комнате без окон и щелей, в полной темноте. Особенно хороши для этого подземные казематы для пленников, настоящие каменные мешки, где воздух настолько застоялся, что кажется, дышишь чистым ядом, влажным и мерзким.
Будет еще более невыносимо, если ограничить человека в общении, в еде, даже в воде. И тогда, в темноте, не в силах сделать абсолютно ничего, сломается любой. Вот что такое Ящик Рабов.
– М-м-м, – тихонько напеваю под нос незамысловатую мелодию.
Довольно иронично размышлять о Ящике Рабов, когда сам в него попал. Когда все эти "веселые" штучки приходится испытывать на собственной шкуре.
А прутья еще и зачарованны. Я уже получил ожог на тыльной стороне ладони, когда коснулся случайно.
Темно, холодно, трудно дышать, почти не шевельнуться. Я приподнял руки, но выше груди не поднял, звякнули цепи. Кандалы в два пальца толщиной обхватывают запястья тяжелым железом. Цепи уходят вне Ящика Рабов, но даже не могу представить куда. Не видно ничего, абсолютная тьма, прутья Ящика с трудом различаю.
Мастер Контроля, граф Альсаса, великий Азидал... Гниет в заточении уже третий день, как жалкий раб, лишенный свободы по воле хозяев.
Здесь трудно определять время, и только три звука сопровождают тишину. Стук сердца в груди, мерное дыхание, редкий перезвон цепей, когда разминаю руки. Дико ноют суставы в коленях, тут никак не разогнуть ноги. Даже сидя не могу выпрямить спину, в макушку упираются обжигающие прутья. Я так горб скоро заработаю.
– Ну, я знал, на что шел, – от тишины хочется слышать хоть что-то, хотя бы свой голос.
В животе урчит, а говорить трудно, в глотке сухо, как в пустыне. Здесь давление на магию еще сильнее, чем наверху, во дворце.
Тот, кто строил мое пристанище, знал что делал. Здесь можно держать демонов, и не выставлять охрану, не сбегут даже в свой План.
Я уже пробовал использовать магию, если получается выдавить хоть каплю за пределы тела... Шкворчит мясо под обручами кандалов.
Когда их надевали, я был без сознания и сильно избит, буквально до состояния отбивной, только на жаровню положить осталось. А так бы в жизни не дал нацепить на себя кандалы с подозрительными, незнакомыми рунами. Дело рук Чародейки, без сомнения, слишком новенькие на ощупь, никакой ржавчины или царапин, только колют иголками выбитые руны. Интересная магия...
Слишком хочу пить. Железо на запястьях раскаляется, но я смог до того, как получу новые ожоги. Во рту появился шарик льда. Рассасываю его, словно величайшее лакомство в мире. Еще один бесполезный день в заточении, почему бы не побаловать себя парой глотков воды?
Слышу, как гремят засовы с той стороны, распахнулась дверь, впуская двух гвардейцев, а следом сам король Маркус!
Свет факелов слепит, подобно солнцу прямо в глаза, невольно щурюсь, как крот. Факелы развесили в держатели на стенах, впервые толком осмотрел свое пристанище.