Маг для бастарда
Шрифт:
– Знаешь, – подумав, сообщил я, – это неплохой план, но мой все же лучше. Я не думаю, что Ратилос сядет на боях вместе со зрителями, он далеко не дурак. А искать его по всему дому, густо увешанному защитой, и потом пытаться победить – непростительная глупость. Он намного коварнее и подлее, чем мы привыкли думать о людях. И может посадить неподалеку от себя оборотней… или оборотниц. И тогда мы не сможем бросить ничего сильнее мелких неприятностей, чтоб не задеть парнишек. Или еще хуже, девчонок. Мы будем слабее, даже если ты приведешь десяток магистров. А второго случая может и не представиться. Они просто притихнут
– А что у тебя за план? – подумав с минуту, спросил Лангорис, и я только усмехнулся.
Мой план был рассчитан на внезапность и на жадность Ратилоса. И не думаю, что он мог прийтись по вкусу учителю.
– Лангорис, а давай я не буду рассказывать и доказывать одному тебе? – глядя в лицо учителю преданным взглядом, попросил я. – Вот попозже соберемся на совет, и я все расскажу. Все равно там несколько деталей еще не продуманы. Вы мне билеты сначала достаньте. И не на когото из дроу, а именно на меня, в личине я не пойду.
Он посмотрел так, словно точно знал о какомто моем неблаговидном поступке и ждал только чистосердечного признания, но не дождался. Я решительно взялся за новый пирог и не произнес больше ни слова.
Раздосадованно буркнув, что они придут после обеда, Лангорис исчез, а я продолжал жевать, ожидая появления Анэри. В том, что ведьмочка все слышала, я не сомневался, чувствовал ее присутствие поблизости драконьей шкурой, которая теперь реагировала на подругу еще острее.
И она появилась в дверях гостиной в зеленых шелковых штанах и тунике, выуженных из вороха одежды, подаренной ей матушкой, прошла к креслу и уселась на подлокотник.
– Мне тоже не расскажешь?
– Расскажу… но вместе со всеми. Ну скажи, зачем нам тратить время на этот разговор, если потом толпа магистров будет обсуждать все до самой мельчайшей подробности?! – перетаскивая подругу на колени, беззаботно осведомился я.
– Почемуто мне этот замысел загодя не нравится, – сообщила она, обвив мою шею руками, – но я не буду спорить… все равно попусту. Просто обещай быть оченьочень осторожным.
– Ну, конечно. – Не пообещать ей такой малости я не мог. – И к тому же там будут еще магистры. Да и Гуранд, думаю, шпионов подошлет… как же без него. Поэтому не волнуйся, лучше выдай мужу утренний поцелуй…
– Там Ворон заперт, – вспомнила она через некоторое время, – а я не умею клетку открывать.
– Кривая пентаграмма, – охнул я, совершенно выбилось из памяти, что Ворон заперт уже почти сутки, – идем разберемся с ним.
Вчера, после того как девушки, обиженные моим «коварством», получили в утешение не только нарядные платья, но и на целый день в полное владение наш сад, мое создание подверглось настоящей атаке. Его кормили, гладили, на нем катались по двое и по трое и в конце концов так затискали, что Ворон начал громко возмущаться и отбиваться. Вот тогда Анэри вызвала меня маленьким тревожным вестником, и я построил созданию возле северной ограды домик в виде дуплистого пенька, окруженный плетенной из колючих веток решеткой с дверцей и засовом, который можно было запирать только изнутри. Никому не объясняя, что эта ограда была, по сути, его надежным убежищем, так как сам я мог позвать Ворона в любой момент.
Когда мы добрались до ограды, ворон вовсе не сидел взаперти, а расхаживал по полянке между яблонь и рассматривал еще недозрелые яблоки. Магистры специально посадили тут деревья, на которых плоды поспевали не в одно время, и созданию это очевидно не нравилось. А отходить от клетки подальше наученный вчерашним опытом Ворон опасался.
– Иди гулять, сегодня тут чужих не будет, – приказал я созданию и с раскаянием взглянул на подругу. – Мне нужно проверить, как дела у Ренгиуса и дроу. Тебя не зову, не стоит тебе пока ходить по деревне.
– Я и сама не собиралась. Пойду на кухню, там Орисья хотела с утра прийти, мы договорились, что они с Таем привезут назад посуду.
– Какую посуду? – не понял я, мне вчера никто ничего не говорил.
– Ну там еще оставалось много наготовленной еды, Мильда спросила, что с ней делать. Вот я и велела отдать в гостиницу и общие дома. А котлы они вернут.
– Ты умница, но посуду они могли бы и не возвращать, если она там нужна, – похвалил я ведьмочку, давая себе обещание, что в следующий раз, объявляя праздник, буду умнее. Заранее соберу совет и все обсужу с ними, а заодно распределим, кто за что отвечает.
– Я так и сказала, – весело хмыкнула она, – а еще Ренгиус ночевал во дворце, в комнатах для гостей, ты сам ему предложил.
– Знаю. Но он же отвечает за заставу, поэтому уже ушел. Хотя я не против, чтоб он всегда там жил.
– А я бы хотела, – внезапно сказала она и прямо посмотрела мне в глаза, – чтоб еще там жил Таилос. Я ходила наверх… там много комнат. А праздники не так часто. Но только если ты не против.
– Ято не против, но ведь они получили свой дом… а оборотни в этом похожи на маглоров. И где Орисья будет варить зелья?
– У Мильды в доме. А некоторые я сама буду варить. Да и твоя матушка обещала дать готовых.
– Анэри, – заглянул я в зеленые глаза и сказал очень нежно: – мне очень нравится, что ты начинаешь чувствовать себя тут настоящей хозяйкой. И если тебе чегото хочется или ты считаешь это правильным, не нужно меня спрашивать, просто распоряжайся, и все. Только не позволяй никому тобой помыкать, ты же знаешь, какие они настойчивые. Кстати, ключ от подвалов тебе Мильда отдала? Нет? Вот тебе второй, он зачарован на тебя. А теперь я ухожу, а ты не ходи одна, пусть Ворон тебя возит и защищает.
Само собой, ушел я далеко не сразу, и если бы не тревога за неотложные дела, и совсем бы не стал уходить. Но в конце концов всетаки взял себя за шиворот и отправил по намеченному ранее маршруту: застава, мастерская, скалы, гостиница.
На холм я вернулся только после обеда, получив вестника от учителя с сообщением, что все маги уже собрались в моем доме и ждут только меня.
В этот раз соотечественники были серьезны и собранны и сразу объявили, что Анэри лучше на совете не присутствовать. Иначе потом придется ставить ей на память щиты. Моя ведьмочка встала с кресла и вышла из моего кабинета, расположенного на верхнем, пятом этаже башни, где мы устроились в этот раз, с невозмутимостью королевы, но я ощутил, что ее это задело. И хотя я отлично понимал, что магистры правы, и верил в рассудительность и незлопамятность моей подруги, однако мое настроение както незаметно ухудшилось.