Маг для бастарда
Шрифт:
– Вот здесь? – спросила Мэлин, останавливаясь возле пологого склона к речке, усыпанного обломками скал, между которыми росли кусты и карликовые горные ивы.
– Проверим. – Я поискал внутренним зрением сородичей нашего тролля, мечтая, чтобы они не нашлись.
Они страшные индивидуалисты, и первое, что делает троллиха, едва на малыше затвердеет каменистая шкурка – уносит его подальше. Иначе потом с обжитого места придется уйти ей самой.
Вроде ни одного, вот и замечательно. Я, не слезая с лошади, развязал на мешке заклинание, подхватил камень воздушной петлей и опустил под
А потом той же петлей мягко спеленал Мэлин, подвел под спину и голову воздушную подушку, оставив свободными только руки. А напоследок крепко привязал девчонку к седлу и на всякий случай даже к лошади.
– Усыпить, или сама уснешь? – Я ждал в ответ взрыва ругани, возмущенного шипения или обиженного молчания, возможно, даже слез.
– Сама усну, – тихо буркнула Мэлин и набросила на лицо капюшон мантии.
– А она не упадет? – через некоторое время забеспокоился Ганик, наблюдая за странно обвисшей в воздухе бастардой, поматывающей в такт лошадиным шагам головой.
– Нет, я крепкое ложе сделал, – поправляя под головой девчонки невидимую подушку, сообщил я, – она всю ночь не спала.
– Так обманула же, – едва не заплакал парнишка, сразу забыв, что только минуту назад о ней заботился, – обещала разбудить после полуночи. А сама чегото в чай подлила, я, как лег, сразу уснул.
Вот это хорошо, что он мне напомнил, больше я из рук Мэлин ничего без проверки пить не буду. Я, конечно, понимаю, что это последствия воспитания бабушкойведьмой. Всем известно – настоящие ведьмы потому и живут одиноко и на отшибе, что очень самостоятельные и решительные. Но не для того учился двадцать три года, чтобы ведьмочка решала за меня, когда мне нужно спать.
– Маглор Иридос, – вывел меня из задумчивости настойчивый голос Ганика, – а кто были эти люди… которые утром наше мясо ели?
– Ну, ты же помнишь, что я вчера вечером победил вожака оборотней? – Врать мне не хотелось, тем более что еще предстоит с ними встреча, но и всей правды говорить не стоит.
– Ага! – с воодушевлением поддакнул парнишка. – Ужасть как интересно было.
– Ну а что бывает на вашей улице, если ктото побьет главаря компании?
– Снова бьются или идут мстить, – уверенно пояснил он, заставив меня заподозрить, что данные у наблюдателей, которые они выдают выпускникам для изучения, не совсем точные.
– Ну а если они уверены, что не смогут отомстить или победить новичка?
– Да разбегутся… по другим компаниям. Или наймут вышибал, чтобы поймали и надавали.
Мда… Похоже, нужно отправить его к наблюдателям и попросить рассказать все о нравах столичных окраин.
– А вот у оборотней подругому, – нарочито строго поведал я. – Они меня теперь уважают и будут помогать… по мере возможности.
– Ну да, – подумав, согласился Ганик, – вы же насквозь видите, если они врут.
Что ж, молодец. Почти точно повторил мои же слова, сказанные ему в один из первых дней службы. Думаю, у него потом было довольно случаев убедиться, что я не лгал.
– А куда мы теперь едем? – вдруг вспомнил Ганик часа через два, когда солнце начало припекать и я принялся оглядываться, где бы устроить привал.
– В одно место, где нас ждут стражники и гувернантка, – буркнул я, припоминая, что он уже интересовался этим вопросом.
– А если они уехали?
– Ганик, не волнуйся, никуда они не денутся, – не понимая, чего он добивается, отрезал я и решил, что сейчас подходящий момент для того, чтобы начать подготавливать его к известию о принятом мной решении. – А вот я уже пожалел, что взял тебя в это путешествие.
– Потому что я много ем? – насторожился он.
– Ну при чем тут еда, если я все равно охочусь? Нет, я просто не думал, что поездка будет такой тяжелой. Твоя матушка меня бы лично прибила, если бы узнала, каким опасностям я тебя подвергаю.
– Она не справится, – уверенно фыркнул паршивец.
– Но я вовсе не желаю, чтоб у нее даже намерение такое появилось. Поэтому я тебя оставлю в Черуне у хороших людей, а потом заберу, когда сдам контракт.
И не желая, чтобы мальчишка начал спорить или уговаривать меня, свернул к кустам, которые выбрал для привала.
После привала Мэлин спать не пожелала, и мы двинулись в путь уже устоявшимся порядком: впереди я, на несколько шагов позади они. Несмотря на то что меня занимали собственные мысли и тренировка навыка управления амулетом, которой я занимался с большим усердием, понимая, что вчера именно амулет помог мне избежать большой неприятности, не подслушать, о чем переговариваются подопечные, просто не мог.
И был несколько озадачен. Когда Ганик попытался пожаловаться бастарде на мою несправедливость, девчонка равнодушно буркнула чтото далеко не сочувственное. Мне даже жалко немного стало мальчишку, он за время совместных тренировок привык считать ее кемто вроде товарища по несчастью. Да и три дня, проведенные подростками в той избушке, где мой организм обрастал новой шкурой, их заметно сплотили.
Но вмешиваться я не стал, здраво рассудив, что если Ганик привыкнет к мысли о неизбежности расставания с нами, ему будет легче привыкать к жизни на новом месте.
Каменный столб я увидел издали, а едва подъехал поближе, рассмотрел двоих оборотней, сидящих на камне. Эта встреча меня обрадовала, видимо, и вправду тайные тропы короче. Солнце к этому моменту уже перевалило за полдень, и нам следовало спешить.
– Пообедаем немного дальше, – сообщил Ках, не давая нам остановиться, – сюда направляются путники.
– Сядете на коней? – спросил я с признательностью за эту новость, встречаться с кем бы то ни было не входило в мои планы.
Если чужие маги станут нас искать, а искать они обязательно будут, то опросят всех, кто встретится по дороге. И вполне возможно, даже с помощью магии, так что люди будут вынуждены все рассказать.
– Тут близко, – быстро пошел он впереди, сворачивая на незаметную звериную тропу, – там и вода, и трава для лошадей.
Место, расположенное в тысяче шагов от развилки и впрямь напоминало затерянную в складках гор жемчужинку. В неожиданно раздавшемся за поворотом ущелье речка, остановленная естественной преградой из когдато рухнувшей скалы, разливалась в озерцо. По его берегам росло несколько деревьев и кустов, а из щелей между камней пробивалась яркозеленая трава.