Маг для финального поединка
Шрифт:
– Первое начало термодинамики, - подсказала Дина.
– Оно же закон сохранения энергии. До Виктора уже всё дошло, так что я думаю, ответ тебе не требуется.
– Да, принцесса, не требуется, - согласился с ней король.
– Чудес не бывает, даже если используешь магию. Итак, Витя, ты понял, что положение дел аховое. Изменить его можно только чем-нибудь экстраординарным. И я кое-что придумал. Не сегодня и не вчера, а примерно двадцать пять лет назад. Вас обоих тогда и на свете не было. Вот слушайте.
Король вкратце изложил свой план.
– Идиотизм, - высказался
– Да, план несколько авантюрен, - признал Эдуард Сергеевич.
– Но идиотским я бы его назвал только в том случае, если он не приведёт к успеху. А если мы победим, тебя, Витя, назовут величайшим королём.
– Почему меня? План же твой?
– Неужели непонятно? Королём к тому времени будешь уже ты.
– Или трупом, - дополнил Виктор.
– Тоже не исключено, - согласился Эдуард Сергеевич.
– И даже намного более вероятно. А теперь идём пообедаем.
– Ты же говорил, у вас тут напряжённо со жратвой.
– Не настолько. Да и для последнего обеда приговорённого - не жалко. Ты же, Ваше Высочество, не забыл, что ты - приговорённый судом смертных?
***
Какими бы странными ни были факты, майор Нежный всегда мог выдвинуть версию, которая бы к ним подходила. Почти всегда версия получалась простая и правдоподобная. Эта его способность вызывала чёрную зависть коллег. Она, и ещё умение вести допросы, после которых подозреваемые охотно писали явку с повинной, даже если никакого преступления не совершали.
По всем странностям перестрелки в зале суда у Нежного тоже сложилась простая и правдоподобная версия. В том, что террористы были призрачными, майор не испытывал ни малейших сомнений. Кто-то прокрутил для присутствующих трёхмерное кино, причём настолько хорошее, что в его реальность все поверили. Сомнения у некоторых зрителей возникли только потом, когда сеанс закончился. Судья утверждала, что догадалась сразу, но майор считал, что она в этом вопросе не совсем искренна.
Старик Хоттабыч, утащивший подсудимого куда-то в Зазеркалье, просто не мог существовать в реальности. А раз не мог, значит, и не существовал. Судья его, конечно, видела, но точно так же она видела и террористов. Следовательно, Хоттабыч, как и они, был персонажем трёхмерного кино. Если публике показали один фильм, почему бы одновременно не показать и второй?
А на самом деле, пока шла перестрелка с призраками, кто-то открыл дверь клетки, и подсудимый спокойно ушёл. Судья же в это время видела понуро сидящего на скамье парня, которого там уже не было. Когда он благополучно скрылся, публике прокрутили эпизод с Хоттабычем.
Может, проделано всё это было как-то иначе, в одном только можно было не сомневаться: нападение виртуальных террористов служило ничем иным, как прикрытием, отвлекающим манёвром, обеспечивающим побег подсудимого. И потерпевшая, скорее всего, тоже участница этого пока непонятного спектакля, то есть, сообщница организаторов побега. Не зря же судья утверждает, что девица на своего насильника смотрела с симпатией.
А
Ответ на этот вопрос был очевиден, но Нежному совсем не нравился. Кто-то явно хотел, чтобы делами и делишками полиции плотно занялись федералы. И этот кто-то, вполне возможно, своего добьётся. На свет выйдет такое, что желательно было бы сохранить в тайне. Непонятно одно - против кого конкретно направлена эта сумасшедшая акция? К сожалению, пока это выяснить невозможно. Вот когда федералы что-то вопиющее найдут, всё станет кристально ясно. А если сами не найдут, те самые организаторы побега при необходимости им подскажут, что и где искать.
Версия получилась отличная, теперь требовалось её проверить. Потерпевшая, если Нежный на её счёт не ошибся, должна исчезнуть. Роль сыграна, актриса может снимать грим, переодеваться и идти отдыхать. Скорее всего, найти её не удастся. Майор снова позвонил своему начальству, и попросил проверить данные потерпевшей. Он совсем не удивился, когда через полчаса выяснилось, что девушка устроилась на работу за неделю до предполагаемого изнасилования, по указанному в деле адресу не проживала, а предъявленный ею паспорт числился у кого-то украденным.
С одной стороны, майор гордился своей проницательностью. С другой - содрогался при мысли о том, какой именно компромат федералы накопают в уголовном розыске. В работе Нежного было немало эпизодов, которые он хотел бы навсегда скрыть от посторонних глаз. Впрочем, он успокаивал себя тем, что у его коллег подобных эпизодов не меньше, да и выглядят они отвратительнее. Но при этом майор отлично понимал, что каждый из сослуживцев думает так же. Полицейские, как и большинство людей, склонны прощать себе намного больше, чем другим. А вот федералы им наверняка не простят.
Но можно было проверить ещё кое-что, и Нежный немедленно этим занялся. Руководитель следственной группы был крайне удивлён, застав полицейского в довольно странной позе: тот лежал на животе в проходе между креслами прямо на грязном полу и, прикрыв голову руками, пытался смотреть на клетку, из которой сбежал осуждённый. Пиджак майор снял, но брюки и рубашку испачкал очень сильно.
– Здравия желаю, товарищ майор. Вы смотрите, не спрятался ли под креслами кто-то из террористов?
– поинтересовался подполковник.
– И вам не хворать, - откликнулся Нежный, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.
– Не подскажете, кто сидел на этом ряду?
– Мы составили схему, кто где сидел, но с собой у меня её нет. А зачем вам?
– Те, кто сидели в этом ряду, могли видеть, что происходит в клетке и возле неё. С других мест обзор кресла закрывают, разве что кто-нибудь сидел с самого края.
– Нет, с краю никто не сидел. И никто ничего не видел.
– Даже волшебника в голубом вертолёте? В смысле, халате.