Маг для особых поручений. Время лжи
Шрифт:
Урмак едва не утонул от ужаса, не веря своим глазам. Не может быть, чтобы один из джигли – черных всадников из легенд, которыми матери Ксантины пугали своих детей, – стоял сейчас на берегу воплоти!
«Да никакой это ни джигли. Просто очень загорелый человек», – попытался убедить себя Темьян. Но тут он разглядел на поясе незнакомца свернутый кольцами яркий необычный бич, и сомнения сразу отпали.
На берегу действительно стоял джигли – черный всадник!
Согласно легендам, живой, сверкающий алмазным блеском бич являлся единственным, но смертельно
Темьян потрясенно смотрел на черного всадника во все глаза. Конечно, правильнее было уплыть, скрыться на другом берегу реки. Но разбойник не тронулся с места, повинуясь могучему чувству любопытства – тому самому, которое заставляет людей, несмотря на опасность, глазеть на извержение вулкана или цунами буквально в двух шагах от разбушевавшейся стихии. Дремучее, извечное и неистребимое любопытство…
Черный всадник будто понял обуревавшие невольного зрителя чувства. Он ухмыльнулся и поманил Темьяна рукой. Словно под действием чар колдуна, парень послушно поплыл к берегу.
Совершенно позабыв о своей наготе, он выбрался на твердую землю и встал в растерянности. Черный человек указал на штаны. Разбойник поспешно оделся. Вода теплыми струйками сбегала по его дрожащему, как в лихорадке, телу, и это придавало происходящему ощущение реальности. Иначе Темьян решил бы, что еще спит.
Всадник указал рукой вверх по холму. Разбойник подхватил бурдюк с водой и стал поспешно подниматься, чувствуя за спиной чужое дыхание.
Когда Темьян под конвоем вышел к костру, то увидел обалдевших разбойников в окружении десятка всадников джигли. Черные люди деловито обыскивали пожитки банды, выгребали золото и самоцветы, а один снимал с вертела истекающую ароматным соком тушу кабанчика.
Разбойников в банде Келвина было чуть больше полусотни, все люди очень отчаянные, но ни один из них даже пальцем не пошевелил, чтобы отстоять свое, кровно награбленное имущество.
Приведя Темьяна, всадник джигли сразу потерял к нему всякий интерес.
Урмак немного потоптался на месте, а потом подошел к сумрачному Келвину. Главарь сидел у костра и кривился так, словно у него болели все зубы разом.
– А чего это они, а? – громким шепотом спросил Темьян.
Главарь бросил в ответ злобный взгляд, но промолчал.
– Что им надо? – не отставал Темьян и даже потеребил Келвина за рукав зеленой щегольской рубахи.
Главарь отпихнул урмака в сторону и прошипел сквозь зубы:
– Ты заткнешься или нет, придурок?
Один из джигли поднял голову и с интересом уставился на Темьяна.
– Да ты никак урмак? – голос черного всадника звучал вполне по-человечески, только выговор был странноват, словно саарский язык давался ему с трудом.
– Урмак, – не стал отнекиваться Темьян.
– Понятно. У вас, на Ксантине, говорят: «Тупой как урмак». Это правда.
Темьян насупился. Может, урмаки и уступают в уме людям, но он не собирается молча выслушивать оскорбления в адрес своей расы от всяких черных тварей, будь они хоть трижды порождениями Тьмы!
– А знаешь, как на Ксантине называют вас? – с вызовом спросил урмак.
– Знаю, – кивнул джигли. – Вот только меня не интересует мнение жалких людишек вашего задрипанного мирка. Мы из другого мира, и там нас называют героями.
– А зачем же вы пришли в наш мир, герои? Вам что, в своем грабить некого?! – начал яриться Темьян. И тут же получил чувствительный пинок по ноге от Келвина.
Черный человек бросил насмешливый взгляд на главаря местных разбойников и пристально вгляделся в Темьяна:
– Ты глупый, но смелый парень. И ты мне нравишься. А вот зачем мы прибыли в ваш мир, тебе лучше не знать. Если хочешь жить, конечно.
Джигли отвернулся, показывая, что разговор окончен, и отошел к своему коню, больше ни разу не взглянув в сторону Темьяна.
Закончив обыск и упаковав понравившиеся им вещи, черные незнакомцы вскочили в седла и быстро растворились в зарослях.
2
Деревня была небольшая – домов тридцать. Обычная рыбацкая деревушка, приткнувшаяся возле излучины широкой реки, которая давала пищу и скудный, но верный заработок ее жителям.
Откровенная нищета деревушки не смущала разбойников. Сегодня их интересовали молоденькие девушки, которых можно выгодно продать. Банда Келвина потеряла большую часть ценного имущества после встречи с джигли, и теперь захватом наложниц надеялась хоть отчасти поправить свои дела.
Разбойники, сидя на лошадях, вглядывались с заросшего березняком холма в лежащую перед ними деревню и негромко переговаривались, обсуждая выгодность мероприятия. Наконец Келвин принял решение и подал знак к нападению. С гиканьем и свистом пришпоривая лошадей, шайка понеслась к беззащитной деревне, на ходу обнажая мечи.
Первой опасность заметила какая-то девка, достающая воду из старого, но ухоженного колодца. Уронив ведра и схватившись за голову, она истошно закричала и, подобрав длинные юбки, бросилась со всех ног в деревню.
Там начался переполох. Забрехали собаки, заплакали дети, заорали женщины. Большинство мужчин находились в лодках далеко от берега, оставшиеся взялись за вилы и топоры.
Впрочем, дружного отпора не получилось. Деревенские защищались больше для вида. В Саарии разбойников боялись и знали, что лучше отдать им то, что они хотят, но остаться в живых, чем потерять и голову, и имущество.
Зарубив несколько собак и одного не в меру ретивого мужика, банда захватила деревню. Разбойники выгребали небогатые сбережения рыбаков, приторачивали к седлам кур и свиней и сгоняли молодых девок в дом деревенского старосты, где Келвин и несколько особо приближенных проводили осмотр добычи.