Маг-менестрель

Сташеф Кристофер Зухер

Но с другой стороны, он решил не походить и на отца — по крайней мере теперь. Принц Касудо был хорошим человеком, очень хорошим, почти что святым, но все обстояло именно так, как сказал канцлер Ребозо: именно его хорошие качества мешали ему стать настоящим королем. Кстати говоря, эти же качества делали принца и непригодным для жизни. Он ни о чем не подозревал и получил удар ножом в спину. А Бонкорро хотелось бы стать хорошим королем, когда придет его время, но еще больше ему хотелось жить. И еще ему хотелось отомстить —

отомстить собственному деду.

Лодка пристала к берегу, Ребозо выпрыгнул и протянул руку принцу. Их уже ждали лошади, привязанные к дереву, черные как ночь. Ребозо подсадил мальчика в седло, сам уселся верхом на вторую лошадь и взял поводья у Бонкорро, хлестнул своего коня коротким хлыстом, и они тихо, почти бесшумно тронулись в путь. Спустились с замкового холма, проехали по темной равнине. И только тогда, когда они оказались под покровом леса, принц Бонкорро осмелился заговорить:

— Почему ты служишь королю Маледикто, Ребозо? Почему ты ему подчиняешься? Разве ты считаешь, что его приказы справедливы?

— Нет, — ответил Ребозо и содрогнулся. — Он злой человек, ваше высочество, и приказывает мне совершать дурные поступки. Скажу вам как на духу: порой мне самому тошно, хотя я понимаю — выполнять такие приказы необходимо, чтобы в королевстве был порядок. Но бывают и другие задания, которые он мне поручает. От них мне страшно, и я не вижу, какая от них польза.

— Ну так зачем же ты тогда выполняешь эти приказы? Зачем?

— Затем, что боюсь, — откровенно признался Ребозо. — Боюсь его ярости, его гнева, боюсь тех пыток, которым он может меня подвергнуть, если я его ослушаюсь, но больше всего я боюсь тех ужасов, которые он может сотворить с помощью черной магии.

— А ты не мог бы стать таким же хорошим, каким был мой папа? Разве тогда... о нет, конечно, силы Добра не защитят тебя, — горько проговорил принц Бонкорро. — Папу же не защитили? Может быть, защитят в будущей жизни, но не в этой.

— Даже если и так, — быстро сказал Ребозо, чтобы отвлечь мальчика от печальных мыслей, — меня-то они точно не защитят, я совершил слишком много грехов, ваше высочество, служа вашему деду, очень много грехов, и многие из них поистине страшные.

— Но у тебя не было выбора!

— Был, — со вздохом отвечал Ребозо. — И что того хуже, я знал об этом. Я мог сказать «нет», я мог отказаться.

— Если бы ты так сделал, дед бы тебя убил! Тебя бы пытали, а потом убили бы!

— Это точно, — согласился Ребозо. — И у меня не хватило мужества встретиться с этим лицом к лицу. Нет, я трусил, я дрожал и повиновался, и потому душа моя проклята и обречена на муки Преисподней.

— А мой папа не такой. — Бонкорро вдруг выпрямился в седле, глаза его широко открылись, словно он внезапно что-то понял. — Наверняка папа отказался совершить дурной поступок, а дед убил его за это!

— Ваше высочество, какая разница? — умоляющим голосом проговорил

Ребозо. — Он мертв, и этим все сказано.

— Не все! — воскликнул юный принц. — Отец был храбр, и его храбрость спасла его от Ада и тебя может спасти, Ребозо, даже сейчас!

Он произнес это так, что Ребозо поежился — собственно, он и так весь дрожал от мыслей, что король может найти его. Но вслух он сказал другое:

— Ваш отец теперь там, где ему лучше, чем здесь, ваше высочество!

— Может, так оно и есть, — согласился принц. — Но мне не хотелось бы оказаться там раньше времени. Почему отец не изучал магию?

— Потому что магия бывает только черная, ваше высочество.

— Я в это не верю, — отрезал принц Бонкорро. — Отец рассказывал мне о святых, которые умеют творить чудеса.

— Чудеса, это верно. Не сомневаюсь, ваш отец теперь способен творить чудеса или скоро будет способен. Но чудеса — это не магия, ваше высочество, и творят их не святые, а Тот, кого они почитают. Тот, кто действует через них. Просто быть хорошим — этого еще недостаточно. Нужно быть по-настоящему святым, чтобы стать проводником для светлой силы...

Принц Бонкорро упрямо мотнул головой.

— Должно быть что-то такое, канцлер Ребозо... Должна быть другая магия, хорошая, добрая, иначе бы весь мир уже давным-давно объяло Зло.

«Почему ты думаешь, что этого до сих пор не случилось?» — с горечью подумал Ребозо, но промолчал. Да и потом, о злобных волшебниках из Меровенса слыхал даже принц Бонкорро, а канцлеру Ребозо не хотелось бы, чтобы мальчик слишком долго размышлял об этом. Разве есть более короткая дорога к смерти, чем занятия добрым волшебством в стране злых колдунов?

— А дедушка когда-нибудь умрет? — спросил Бонкорро.

Ребозо покачал головой:

— Это известно только двоим, ваше высочество, и один из них — демон, который поддерживает в вашем деде жизнь.

Другим, как догадывался принц Бонкорро, был Бог, но он понял, почему Ребозо не отважился произнести этого имени вслух. Он боялся произносить имя Бога в Латрурии и вдобавок имел неподходящий душевный настрой.

* * *

Минуло полгода, прежде чем канцлер Ребозо снова постучался у ворот поместья барона Гарчи.

— Добро пожаловать, милости просим, лорд-канцлер! — воскликнул добродушный и мягкосердечный помещик. — Входите да отдохните с дороги. Да выпейте кружечку пивка!

— Пиво это, конечно, хорошо...

Поняв намек, Гарчи вздохнул и сказал:

— Если вы предпочитаете вино, то у меня и вино имеется.

— О, с удовольствием, — с большим энтузиазмом отозвался Ребозо. — Я бы, пожалуй, выпил охлажденного белого вина, которым так славятся ваши края.

— Сейчас-сейчас, есть у нас и такое! — воскликнул Гарчи, поднял было руку, чтобы хлопнуть канцлера по плечу, да передумал. — Давайте уйдем в тень.