Магацитлы
Шрифт:
Ступеньки, расширение пещеры, стены в копоти… Жарко, душно… Последние лучи света умерли за спиной. Но он не обращал на это внимания. Крылья любви и ожидания несли его через пропасти и щели, по узким карнизам и мостикам, к убежищу Аэлиты, где они познали ослепительную радость обладания друг другом. Что он увидит там, разрушения и смерть или сообщение любимой, Лось не знал, начинал думать и бросал. Главное, что он увидит сейчас уютную пещерку и ложе, хранившее тепло и запах тела Аэлиты. Лишь бы все сохранилось так, как было. А там, может быть, появится и указание,
Стремительно перебежав в облаках пара горбатый мостик над пещерным озером, Лось, как и в прошлый раз, – в той жизни, – бросил взгляд на серебристо-палевую перспективу гор, выбежал на площадку, нависшую над гигантским каньоном. Однако поблескивающий тусклым золотом Священный Порог в глубине пещеры, открывшейся справа от уступа, не увидел. На его месте курилось струйками пара зеленовато-черное зеркало озера.
Сглотнув горькую как полынь слюну, Лось оглядел панораму Лизиазиры. Пронзительная ослепляющая тоска пробила сердце. Вот угли костра, обгоревшие ветки тамлы, примятый мох, на котором сидела Аэлита и пела песню уллы, вот запекшиеся бурые пятна – его кровь, оставшаяся на камне после того, как Гусев забрал спутника. Вот смятые гильзы – солдаты стреляли в него… И полная тишина, неподвижность вокруг. Мертвая тишина!
Лось, затаив дыхание, подошел к скале, под карнизом которой начинался вход в пещеру. Бронзовая треугольная дверь была выломана и валялась рядом. Нагнувшись, он вошел в пещеру. Глаза не сразу привыкли к полутьме. Он разглядел белое ложе, разбросанные везде подушки, одеяла – все то же, ничего не изменилось. Только не горел светильник и не было Аэлиты.
Ноги ослабли. Он повалился ничком на ложе, раскинул руки, обнимая видение. Потом сел на край, сгорбился, глядя перед собой остановившимся взором. Какие бы муки он вынес сейчас, лишь бы она оказалась рядом! Какие круги ада прошел бы!..
Застонал от бессилия, разочарования и тоски. Вот она – была, – протяни руку – и наткнешься на тело…
Рука самопроизвольно поднялась, коснулась гладкого шелка постели. Нет! Нет ее! Куда же ты пропала, любовь моя?! Как мне жить без тебя?! И стоит ли жить вообще?..
Шорох за спиной…
Пауки? Ждут своего часа? Вот вам, не дождетесь!
Он схватился за маузер… и замер, вытаращив глаза. На пороге возникла туманная фигурка… нежный абрис лица… господи! Аэлита?!
Фигурка приблизилась.
Оборвавшееся сердце вернулось обратно.
На Лося испуганно и недоверчиво смотрела Иха, служанка Аэлиты.
СВЯЩЕННЫЙ ПОРОГ
Из карих глаз Ихошки непрерывно лились слезы, она утирала их платочком, всхлипывала, смотрела на Лося преданно, удивленно – и говорила, говорила, перебивая сама себя, всплескивала руками, вспоминая ужасы и страхи. Лось видел, что ей не терпится спросить о Гусеве, но она не решается, и тогда он сам рассказал ей о своем бывшем спутнике, оставшемся на Земле. Пообещал, что тот когда-нибудь вернется, и глаза Ихи заблестели от радости, хотя тут же погрустнели.
По словам марсианки, война Тускуба с Гором кончилась скоро. Предводитель
– Ну, а как она, Аэлита?! – жадно перебил Иху Лось. – Что с ней сталось?! Она жива?!
Из глаз девушки снова полились слезы.
– Госпожа жива. Она отдала мне вот это, – Иха протянула Лосю памятный медальон на цепочке – с лапкой зверька индри внутри, – и помогла бежать.
Лось схватил кулон, прижал к губам, раскрыл. Кроме реликвии, в медальоне лежала записка. Трясущимися руками он развернул ее, прочитал:
«Муж мой, Сын Неба! Ты придешь за мной, я знаю. Да хранит тебя великий Хао! Отец разрушил наше счастье, но я не виню его. Он – только орудие в руках Зла! Мы улетаем в горы, куда – не знаю. Я слышала, отец говорил с начальником охраны о Божьей Ране. Это на севере, в самом сердце Тумыгор. Но добраться туда по воздуху нельзя, только по лабиринтам Магр. Найди меня, муж мой, единственный!»
Лось замер, вперив безумный взгляд в листок голубоватой бумаги. Вздрогнул от голоса Ихи:
– Она любит вас, господин! Она такая беззащитная!..
Лось вскочил, метнулся к выходу, опомнился, вернулся.
– Что ты знаешь о Божьей Ране? Что это такое? Аэлита мне ничего о ней не рассказывала.
– Это страшная тайна, Сын Неба! – Иха нервно облизнула губы, оглянулась. – За нее раньше бросали в колодец, к цитли! Тускубов наместник Кайбал однажды надышался дыма хавры и проговорился, и его бросили к цитли…
– Неужели никто не знает, что это за место?
– Давным-давно ходила легенда о предтече Магацитлов, боге Хао, который рассердился на них и сбросил на Туму свой Посох. Посох упал на древний город Гморра, где жили Магацитлы, все сгорело… теперь там Рана…
– Что она сказала? – послышался голос Высокого. Пригибаясь, он вошел в спальню-каморку Аэлиты.
Иха испуганно порхнула к Лосю, спряталась за плечом.
– Не бойся, это мой попутчик, – сказал инженер, приходя в себя. – Он тебя не обидит.
– Интересный схрон, – продолжал Высокий, оглядывая пещеру. – Если не знать, где он прячется, найти невозможно. Так что сказала эта голуболицая особа? Кто она?
– Служанка Аэлиты. – Лось передал спутнику рассказ Ихи. – Думаю, Тускуба надо искать в районе Божьей Раны. Знать бы координаты…
– Спроси у нее, – глаза Высокого загорелись, – она знает, куда делся потом этот… Посох бога?
Лось перевел вопрос марсианке.
Иха замотала головой.
– Об этом нельзя никому говорить! Хао разгневается и убьет всех!