Магазин под диваном
Шрифт:
– Уголовное дело? – удивился Мигель.
– Торгуете контрафактным товаром, – объяснил полицейский.
Мигель вопросительно посмотрел на Оскара.
– А вы директор? – спросил главный, обращаясь к молодому человеку, который медленно опускал руки, выходя из образа. – У меня ордер на ваш арест.
Полицейский подошел к молодым людям.
– А вы, Саша Петров, партнер Оскара? – спросил полицейский у рыжеволосого.
Саша молчал. Полицейский подошел ближе. Затем еще ближе. Саша втянул живот.
– Я? Почему? Не-ет, – с испугу соврал Саша. – Мне срочно надо в туалет.
Главный забрал телефон и разрешил выйти. Саша заперся в кабинке, стал на колени, словно собрался помолиться, опустил голову в унитаз и блеванул завтраком. Оскар появился в туалете, когда Саша был в процессе, прошел мимо кабинок и остановился у окна. Секунду он боролся со шпингалетом. Потом Петров услышал глухое «пух!», окно открылось, и Оскар сказал:
– Не бойся, тебя не тронут. А мне надо бежать.
Саша вылетел из кабинки. Оскар прыгал из окна туалета на улицу, как в замедленной съемке. Петров подбежал к окну и застыл. Оскар скрылся за углом здания. Саша перелез через подоконник и очутился на улице. В этот момент он услышал команду: «Стоять». Саша обернулся. Главный тоже пытался пролезть в окно.
– Не двигайся, парень! Стой, где стоишь.
Размеры главного были явно больше размеров окна. Выбраться на улицу полицейскому не позволяли физические законы.
– Ага, щас! – сказал Саша и побежал к своему старому «Форду».
От волнения Саша долго пытался вставить ключ в зажигание. Промедление на старте ликвидировало его преимущество перед массивным соперником. Тот уже показался в зеркале заднего вида. В одной руке он держал фуражку, другой рукой жестами показывал: «Постой, да подожди ты». Саша не стал ждать и ударил по педали газа. Через несколько минут Петров выехал на оживленную магистраль.
Полдень вторника – не час пик, но это был последний день карнавала. Центр города перекрыли, что создало нагрузку на объездные дороги. Солнце нагрело воздух до плюс сорока по Цельсию, асфальт плавился, машины стояли в безумных заторах. Пешеходы не соблюдали правила движения и приличия, орали песни каждый на своем языке и скандировали «Рио» и «карнавал», которые на всех языках мира звучали одинаково. Возбуждение и желание нарушать запреты передалось водителям, они сигналили, показывая свою сопричастность толпе, и объезжали заторы по тротуарам и газонам.
В дорожной суете Саша не сразу услышал звук сирены. Заметив, обернулся: полиция висела на хвосте. Впереди был глухой затор из машин. Саша резко свернул в узкую подворотню. Набрал скорость. По сторонам замелькали ободранные некрашеные фасады, подъезды с раздолбанными ступеньками, развешенное для сушки белье, домашние кошки в окнах, цветы в горшках на мини-балконах. Улица становилась все уже. Редкие прохожие, завидев издалека мчавшийся «Форд», а за ним полицию с мигалкой, прижимались к стенам домов. Бездомные коты шарахались от визга шин. Вдали Саша увидел тупик и приготовился свернуть в первый попавшийся переулок. Решение было правильное, но исполнение подкачало. При входе в поворот, зад машины занесло, Саша ударил по тормозам, «Форд» бросило об угол дома. Удар оказался не сильный, по касательной, но этого было достаточно для того, чтобы машина замерла. Сработала подушка безопасности. Петров кое-как выбрался из «Форда» и поднял руки вверх.
В кино погоня длится достаточно долго, до десяти минут экранного времени. Трюки с обгонами, проездом по встречке и разворотами эффект-но смотрятся на большом экране. В этой истории преследование заняло всего пару минут, но Саше показалось, что погоня длилась вечность: когда адреналин бьет в голову, ощущение времени теряется. К нарушителю подбежал полицейский. Остановился в пяти шагах и направил на Сашу пистолет. Главный подошел через минуту и молча, тяжело дыша, застегнул «браслеты» у Петрова за спиной, а потом посадил его в машину, которая все еще сверкала красно-синими мигалками.
На заднем сиденье полицейской машины было тесно и жарко. Оказавшись в замкнутом пространстве, Саша запаниковал. Он стал задыхаться и попросил приоткрыть окно. Крупный пригрозил Петрову электрошокером. Саша кивнул, и – возможно – чтобы установить доверительные отношения со стражами порядка, спросил про «силу тока у этого чудо-прибора». Полицейский ответил: «Если сердце здоровое, отключишься всего на пару минут». Сразу после этих слов машина резко вильнула, Сашу мотнуло, и он блеванул себе под ноги.
Глава 2
Шесть месяцев назад
Видавший виды «Рено Логан» вез пассажира из аэропорта в центр города. В салоне чувствовался стойкий запах цитрусовых, который производил освежитель воздуха. Пузырек с желтой жидкостью болтался и подпрыгивал на нитке, подвешенной к зеркалу заднего вида. На поворотах пузырек раскачивался, словно маятник, отвлекал пассажира и пару раз чуть не угодил ему в лицо. Таксист не мог не замечать этого, но не реагировал и развлекал иностранного туриста фактами о своем родном городе.
– Бог сотворил мир за шесть дней, а на седьмой день создал Рио-де-Жанейро, – сообщил таксист малоизвестный факт Ветхого Завета.
– А я читал другое, – сказал молодой человек.
– Что? – Не понял таксист.
– Про седьмой день, – уточнил пассажир.
Похоже, водитель обиделся, потому что больше не проронил ни слова, машину стало бросать из стороны в стороны регулярно, а маятник-освежитель выплясывал так, что в конце маршрута сошел с ума, оторвался и шлепнулся под ноги пассажиру. Момент падения совпал с прибытием по указанному адресу. Таксист выгрузил багаж у входа в гостиницу, буркнул «Чао», сел в машину и сорвался с места.
Молодой человек бросил вещи в отеле. Минимализм трех звезд прослеживался в обстановке гостиничного номера: на кровати – матрас с пролежнями, в шкафу вешалки из проволоки, вид из окна во внутренний двор, на запутанные провода, мачты телевизионных антенн и баки для нагрева воды. «Какие деньги, такие и условия», – говорила в таких случаях мама молодого человека. То есть – без претензий. При удобном расположении (отель находился в пешей доступности от центра туристической столицы Латинской Америки) стоимость за сутки пребывания и завтрак была вполне приемлемой для молодого человека, а от каменного пола номера (в реальности – из керамической плитки) по ногам тянуло прохладой, что было особенно приятно в душный августовский вечер.