Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции
Шрифт:
Для заговорщиков и было-то главным, что они дорвались до власти! А чтобы здоровые силы не спохватились, не сделали процесс обратимым, Временное правительство спешно начало ломать и рушить все, способное представлять для него угрозу. Одним махом была сметена вся вертикаль власти от губернаторов до полиции и жандармерии. Из командного состава армии военный министр Гучков взялся вычищать «реакционеров», заменяя их более лояльными кандидатурами.
А для окончательной «демократизации» вооруженных сил, чтобы обезопасить новых правителей от возможного сопротивления, была принята печально известная «Декларация прав солдата», подтвердившая Приказ № 1 Петроградского Совдепа
Но нельзя обойти вниманием и то обстоятельство, что залогом успеха заговорщиков стала откровенная поддержка Запада. В правящих кругах Англии, по донесениям дипломатов, радость по поводу революции «была даже неприличной». Ллойд Джордж, узнав об отречении царя, воскликнул: «Одна из целей войны теперь достигнута!» А посол в Петрограде Бьюкенен, обратившись к Временному правительству, поздравил «русский народ» с революцией. Причем указал, что главное достижение России в революции – это то, что «она отделалась от врага». И под «врагом» понимался не кто иной как Николай II. Недавно произведенный в фельдмаршалы британской армии – как говорилось в официальном послании, «в знак искренней дружбы и любви»! Нетрудно понять, что подобная позиция союзников очень и очень способствовала закулисному «вторичному перевороту» – переводу событий из легитимного в революционное русло.
В заключение стоит остановиться еще на одном немаловажном вопросе. А было ли вообще законным отречение государя императора? Ведь соотношение самодержавия и демократии можно, грубо говоря, представить как соотношение законного церковного брака и «свободной любви». При республиканском устройстве народ выбирает наугад, кого посимпатичнее, заведомо ненадолго, рассчитывая получить временное удовлетворение. Или, как это у нас раз за разом происходит, удовлетворение получает только одна сторона, а вторая оказывается недовольной и еще и обворованной. И наугад тычет пальцем в следующего – авось с этим больше повезет…
А царь-то венчался на царство! Он был не просто должностным лицом, а Помазанником Божьим! А помазание миром – это печать дара Духа Святого. Оно знаменует дарование благодати Божьей на особое служение. Это – таинство. А таинствами Церковь называет священнодействия, при которых незримо присутствует сам Господь. Может ли оно быть разрушено росчерком пера? Со времен, когда было установлено венчание на царство русских царей, добровольных отречений не было. И, кстати, ни в одном законе Российской империи возможность отречения не предусматривалась.
12. Из грязи в князи
Известия о перевороте в начале марта долетели до Туруханского края. Пристав Кибиров сперва пытался скрывать новости, приходящие из Питера, но ссыльные были подписаны на сводки информации телеграфных агентств, так что быстро обо всем узнали. А тут грянула и общая амнистия. Временное правительство, стремясь поскорее захватить страну под контроль, спешно создавало повсюду свои органы или они возникали «революционно», то есть самостийно, на основе городских дум, земских структур. Возникли такие и в Енисейске. Откуда направили телеграмму в Туруханский край – назначить комиссаром от новых властей ссыльного социал-демократа Масленникова.
Но для Свердлова творить революцию в сибирской глуши было слишком мелко. Едва прозвучала амнистия, он мгновенно собрался в дорогу. Бросив в Монастырском жену, детей, дом, корову, хозяйство. Вдвоем с ближайшим приятелем Шаей Голощекиным. Впрочем, они не забыли взять у пристава по 50 рублей «подъемных», как полагалось освобождаемым ссыльным. И, оставив прочую здешнюю публику развлекаться революцией на местном уровне – «свергать» Кибирова и нескольких сельских стражников, захватывать полицейское управление, изучать служебные документы и архивы – Яков Михайлович и «Жорж» уселись в сани, и лошади в пургу и метель понесли их по льду Енисея.
Да, им очень требовалось спешить. Стояла вторая половина марта. Вот-вот в верховьях реки лед мог начать вскрываться. А в таком случае они заторчали бы здесь на два-три месяца, пока весь Енисей не очистится ото льда и не пойдут пароходы. Поэтому и мчались два революционера. Мчались во весь опор. Успеть проскочить! Щедро приплачивали ямщикам, мчались без передышек, без ночлегов. Спали тут же, в санях. И перекусывали тоже на ходу. Останавливались только для того, чтобы сменить лошадей на очередных станциях, узнать новости. И снова вперед!
О, они спешили не зря. Оба они знали, что такое революции. Знали атмосферу революций. Знали, каким образом выдвигаются в таких ситуациях лидеры, как прорываются люди к руководству. Кто успел, тот и съел. Так что ставка в отчаянной гонке была высокой. Оно, кстати, так и получалось – скажем, Ярославский замешкался и надолго остался в Якутии, председателем Якутского Совдепа. А пока в Европейскую Россию выбрался – в столице для него уже руководящей работы не нашлось, послали в Москву. Игра стоила свеч. И невзирая на погоду, днями и ночами, неслись по енисейским просторам два кореша.
Наперегонки с природой – свыше тысячи километров! Успеть! Только успеть! Не опоздать к «раздаче слонов», к шапочному разбору! Конечно же, Свердлов, чья жена работала на метеостанции, позаботился разузнать ледовую обстановку, прикинуть, что шансы есть. Но все равно реализовать эти шансы было нелегко. Только в самом напряженном режиме. Впритирку. Без права на малейший сбой, малейшую задержку. И мчались сломя голову двое соратников. Двое будущих цареубийц…
На заключительном этапе было труднее всего. Уже пошла талая вода с верховий. Уже появились полыньи, уже дальше двигаться становилось рискованно. Но уговаривали местных опытных ямщиков, уламывали, соблазняли приплатами. И снова ехали по льду, объезжая лужи и опасные места. К сожалению, они успели. Сумели, что называется, «тютелька в тютельку» проскочить до Енисейска. А отсюда до Красноярска был уже и сухопутный тракт.
В Красноярске они объявились 21 марта. Гостей с низовий Енисея тут уже никто не ждал – в окрестностях Красноярска река начала трогаться. Яков Михайлович и Шая Исаакович застали здесь полнейшую политическую мешанину. Ведь выплеснулись на волю все ссыльные – социал-демократы, эсеры, анархисты. Да и освободившаяся уголовная шпана в это время сплошь примыкала к «политическим». Это было модно – «кричали женщины ура и в воздух…» ну, может, и не в воздух, может и не чепчики, может и не бросали, но «политическим» везде был обеспечен восторженный прием. Всегда можно было и крышу над головой найти, и помощь получить, деньжатами разжиться без проблем. И Красноярск увязал в революционных сходках, собраниях, доморощенных заседаниях, где толкли из пустого в порожнее, спорили на пустом месте, вырабатывали никому не нужные резолюции и постановления.