Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции
Шрифт:
Последние части чехов все еще торчали в Пензе. Местные власти получили приказ Троцкого и попытались его выполнить. Собрали свои отряды, окружили чешский лагерь и потребовали разоружиться. А при отказе попытались захватить его. Но произошло непредвиденное. Здешние красноармейцы все еще представляли собой весьма сомнительную боевую силу, полуанархический сброд. Чехи на их нападение ответили огнем, сами перешли в контратаку, без труда разогнали красных и… свергли в Пензе Советскую власть. Немедленно передали по железнодорожной связи своим землякам, что большевики объявили им войну. Получая эти сведения, один за другим начали восставать эшелоны, разбросанные по сибирским станциям. И везде точно так же легко громили
Версия о подготовленности мятежа критики не выдерживает – сперва действия были явно стихийными. Размещенные в Пензе чехословацкие части двинулись не к Москве, а на восток, пробиваться к своим. Большевики начали бросать войска на подавление. Но бросали разрозненно, только что сформированные необученные красноармейские полки, наспех сколоченные рабочие отряды. И терпели поражения. Чем бы это кончилось, неизвестно. То ли рано или поздно мятеж удалось бы ликвидировать. То ли Советской власти пришлось бы пойти на мировую на условиях пропуска чехов во Владивосток.
Но случилось иначе. Протянувшаяся на 2000 км цепочка чехословацких мятежей стала детонатором и для восстаний российских сил. Сразу активизировались все еще тлевшие очаги сопротивления. Оренбургское казачество под руководством Дутова, Уральское – под командованием Толстова, Сибирское – во главе с Ивановым-Риновым и Анненковым, Забайкальское – с Семеновым, Уссурийское – с Калмыковым. Заполыхали восстания в городах, мгновенно возникали и реализовывались заговоры местной интеллигенции, все еще негодовавшей по поводу разгона Учредительного Собрания. Выступили офицеры. А офицеры военного времени были той же интеллигенцией, вчерашними учителями, студентами, чиновниками. Кое-где забунтовали и начали переходить на сторону мятежников красноармейские части. А в Поволжье, где уже начались мероприятия по наступлению на деревню, стало примыкать и крестьянство.
С приближением чехов к Самаре там поднял восстание Комитет членов Учредительного Собрания (КомУч) в составе Климушкина, Фортунатова, Нестерова, Вольского и Брушвита. 6 июня Самара пала. И КомУч провозгласил себя правительством, объявил мобилизацию в Народную армию. В Томске офицерское восстание возглавил полковник Пепеляев, в Омске – Гришин-Алмазов.
Тут и страны Антанты подключились. Но их беспокоили сугубо собственные интересы, замыкавшиеся на ходе Мировой войны. И всплыл все тот же фантастический проект «Восточного фронта» – только вместо японцев теперь предполагалось использовать чехов и белогвардейцев. Атаковать немцев с Востока, через Украину, заставить оттянуть часть сил с Запада. Судьбы России при этом совершенно не принимались во внимание, а большевики рассматривались лишь в качестве фактических германских союзников. Причем Франция, Англия, США формальных отношений с Советской республикой не прерывали, войну не объявляли. Их миссии и представительства по-прежнему существовали в России и поддерживали контакты с коммунистическим руководством. Но во Владивостоке была оказана поддержка местным офицерам – и Советскую власть свергли. А задачу чехам командование Антанты изменило.
Им предписывалось расчистить Транссибирскую магистраль и двигаться не на восток, а на запад. Попутно соединившись через Верхнюю Волгу с союзниками, которые нажмут из Мурманска и Архангельска. Какая чехам разница, откуда идти освобождать родину – из Франции или с Волги? Антисоветские силы были численно в общем-то невелики. И не едины. В разных местах верховодили эсеры, меньшевики, народные социалисты, левые кадеты, казачьи атаманы. «Правительств», подобных Самарскому КомУчу возникло еще полдюжины, и они вовсе не спешили договориться между собой. Каждое пыталось качать собственные права. Белые силы не были едины и территориально. Мятеж как полыхнул очагами, так еще в течение полугода сохранял очаговый характер, «белые» области перемежались «красными».
Но и силы большевиков оставляли желать много лучшего. Тоже действовали вразнобой, разрозненно, в войсках царила партизанщина, отряды «самоснабжались» грабежами. И белые одерживали победы. Самарские части Каппеля с чехами развернули наступление вдоль Волги, на Казань. На Урал с одной стороны двигались казаки Дутова, с другой – Гришина-Алмазова с чехами Сырового. Еще один чешский новоиспеченный генерал, бывший фельдшер Гайда, наступал на восток вдоль Транссибирской магистрали, пробивая путь к казакам Семенова и Владивостоку. Кстати, идею «славянского братства», на которой формировался Чехословацкий корпус, сами чехи понимали довольно своеобразно. И за «освобождение» сибирских и уральских городов не стеснялись выставлять крупные денежные счета. А их начальники беспардонно вымогали у «освобожденных» ценные подарки в свою личную пользу.
Но в целом с июня существование Советского государства резко осложнилось. И у Свердлова забот тоже прибавилось. Вместе с Троцким он участвует в организации Красной Армии. Не забывая при этом расставлять в ней «своих» людей. Как лучший знаток партийных кадров и председатель Оргбюро ЦК он практически перехватывает под себя подбор комиссаров армейских соединений и объединений. А комиссары в тот период, как известно, имели не меньший, а порой и больший вес, чем командиры. Как специалист по нелегальным террористическим организациям, Яков Михайлович берет на себя и работу по созданию подпольных структур в городах Сибири и Урала, занятых белыми. И по финансированию этих структур.
В этот период чете Свердловых довелось пережить и горестный момент. Когда в Питере неизвестным мужчиной был застрелен Володарский. Стрелявшего, кстати, так и не нашли. Стрелявшего потом «придумали». В действительности это дело не раскрыто до сих пор. Смерть Володарского Яков Михайлович и его жена восприняли тяжело, это был один из их близких друзей.
А друзей Свердлов очень ценил. Не всех, некоторых, но ценил. Когда в русском полпредстве в Берлине дела наладились, своего приятеля Загорского-Лубоцкого он перетащил в Москву. И несмотря на то, что Загорский никогда не был на руководящих постах в партии, не имел в революции никаких заслуг, протащил сразу аж первым секретарем Московского комитета.
Иногда Яков Михайлович оказывал своим друзьям помощь в чрезвычайно сложных вопросах. Так, Новгородцева свидетельствует, что именно Свердлов спас жену Подвойского, попавшую в руки чехов, хотя очень уклончиво говорит о том, как это произошло. Да, дело было не из простых. Спасали-то не только Подвойскую. В Самаре учредиловскими властями были арестованы 16 жен видных большевиков – Цюрупы, Кадомцева, Юрьева, Брюханова и др. Которые, впрочем, были не только женами, но и сами занимали ответственные посты. Подвойскую прихватили где-то в другом месте. А вот дальше случился странный факт. Вмешалась «международная общественность»! Иностранная пресса завопила о «зверствах» белых. Надо же, злодеи какие, с женщинами воюют, за решетку сажают! А нейтральные государства, Дания, Швеция. Норвегия, Голландия и Швейцария даже… выразили протест в связи с нарушениями международного права!
Правда, женщин никто и не собирался расстреливать. Самозваные учредиловские власти вообще вели себя довольно гуманно. Во Владивостоке арестованным коммунистическим лидерам даже разрешили баллотироваться на выборах в новое правительство. А комиссарш предполагалось всего лишь выслать в Сибирь без права возвращения в Россию. Но в результате поднятого шума их обменяли на депутатов Учредительного Собрания, арестованных красными. Арестовывать депутатов, как-никак избранных народом, выходит, было можно. Это нарушением «международного права» не являлось.