Магическая Академия Наоборот
Шрифт:
— Да ладно, — Слава сменил гнев на милость, — Ты вот эту попробуй, сырой. Вот где объедение! Сейчас порежу потоньше.
Слава водрузил огромную рыбину на стол, взял ножи, что купил вчера, и начал тонюсенько срезать красную, жирную мякоть.
— Объедение! — воскликнула я, попробовав нежнейшую мякоть, — хочу так каждый день питаться! — обнаглела я.
— Да без проблем, — легко согласился Слава и тут же весь напрягся и подбежал к окну.
— Что такое? — всполошилась я.
Иди сюда, прислушайся, как следует. Представь, что от
Часть 54
Представлять и не надо было, я и без того была напугана Славиной тревогой, обратилась в слух и услышала. Тяжелые, поспешные шаги по скрипучему снегу, хриплое, тяжелое дыхание, уставшего человека. Тяжелый, утробный кашель. К нам шел мужчина, пожилой, я словно наяву увидела его: широкоплечий, сгорбленный старик, в правой руке палка, на которую он опирается. Красное от мороза лицо, густая борода, голова укутана в теплую шаль. Одет путник был в полушубок без рукавов, на ногах черные унты.
— Щас Светлянка, щас дойду! — говорил мужчина успокаивая и подбадривая кого-то. хотя шел один.
Это он для себя! — догадалась я.
— Щас! Велияр, он сильный! Он поможет! Нарожаешь мне еще внуков-то, — подгонял себя уставший путник.
— Сюда идет мужчина, пожилой. Я его вижу. У него дочь зачать не может, он на Велияра надеется.
— Ты откуда все это знаешь? — округлил глаза Слава.
— Слышу, он это себе шепчет. Сможешь помочь?
— Нет. Он же один идет, — Слава поставил на стол чугунок с водой и начал бросать туда куски рыбы, — была бы здесь большая, помог бы.
Я отвесила Славе подзатыльник за пошленькую улыбку.
— А, ты, что думаешь, Велияр помогал всем, что ли? Да он разводил простой народ в восьмидесяти процентах случаев.
— Я так не хочу! Надо объяснить этому мужчине, что мы не маги, и попросить, чтобы всем передал это.
Я как завороженная наблюдала, как Слава мелко-мелко крошит в чугунок травы из засушенного пучка, что снял со стены.
— Да не паникуй! Может еще, и сможем помочь. Да и деньги лишними не бывают, — Слава поставил уху в печь, — гостя нужно накормить горячим с дороги, — пояснил он.
Мужчина был на пороге нашей избы через полчаса.
— А где хозяин? Велияр? — озадачился путник увидев нас.
— Мудрейший, отбыл в небесные чертоги, — объяснил Слава с прискорбием.
— Да как же это? — мужчина расстроился так, что слезы на глазах заблестели.
— Пришел видать час его, — пожал плечами оборотень, — но не печалься, я брат его. Святослав мое имя. Боги и меня не обделили дарами своими. Знаю беду твою. Дочь пуста твоя?
— Пуста, ой пуста, мудрейший, — закивал мужик, — три года уже замужем, а все никак не понесет. Муж уже бросить ее грозится, а кому она посля нужна то будет, пустая да брошенная? Помоги, мудрейшей, не оставь беды трибожья ради! Я вот рубаху тебе принес, она сама ее вышивала, — мужчина достал из заплечной сумки сверток, из которого извлек белую рубаху с орнаментом вышитым красными нитями.
— Вот! Светлянка у меня рукодельница на всю округу знатная — с гордостью заявил отец.
— Справная рубаха! Благодарствую, — Слава слегка поклонился, принимая подарок,
— Три кузова серебра вот еще конечно
Мужчина выложил на стол при увесистых, кожаных мешочка, и с надеждой уставился на Славу.
— Да вы не торопитесь, раздевайтесь, согрейтесь, покушайте. У нас как раз уха поспела. — Предложила я, чтобы хоть как-то потянуть время.
Отказываться мужчина не стал, он устал от ходьбы по глубокому снегу, замерз и был голоден.
Я налила им со Славой ухи, поставила на стол блюдо с пирогами, порезала сала с луком. Сама есть еще не хотела и ушла в горницу, взяла в руки подаренную рубаху и закрыла глаза.
Ну, давай же! Давай! Открывайся третий глаз! Подключайся к энергоинформационному полю вселенной! Мать, ведьма, отец, маг второй ступени, ну не могу же я у них быть пустышкой!
Руки сами собой потянулись к перстню демона и потерли его. По телу сразу разлилось тепло, в кончиках пальцев чувствовалось покалывание. Мне почему-то вдруг очень захотелось понюхать рубашку, и я понюхала, и ощутила, запах слез! Вышивая рубашку, девушка, не то, что плакала — рыдала! Я увидела перед своим мысленным взором сероглазую блондинку шмыгающую носом.
Эх отче, отче! Что же ты наделал! Ему же восемьдесят зим уже! Какие дети тут! Какой Маг! Если я чиста еще. Не видать мне ни деток ни ласки! пока самодур этот триклятый не издохнет! только знай меня плеткой охаживает, чтоб помалкивала.
Мою душу затопила ярость. Подождав пока гость наестся, я ворвалась на кухню
— И какой же ты помощи от нас хочешь папаша, если сам же выдал ее за старого козла, у которого пятнадцать зим уже ничего в штанах не шевелится. Она ж невинна у тебя еще!
— К-как невинна? — захлопал глазами мужик, — а как же кровь на простыне?
— Вино, — здесь я просто предположила.
Мужчина глухо застонал.
— Надеялся, что доча твоя наследника богатого понесет? А старик в скором времени издохнет под молодкой? — усмехнулся Слава, — Так облом тебе отче! Боги все видят! Сегодня же пусть объявит она о его мужской несостоятельности на общинном сборе и уйдет к тому, кто мил ей! Вот и будут тебе внуки.
— Но как же! У нас же торговля! — мужика аж затрясло.
— Торговля значит, счастья дочери дороже? — прошипела я, — что ж, боги и это увидят! Не сделаешь как велено — помрешь через месяц смертью лютою.
Мужик вздрогнул, вскочил, и бегом бросился одеваться.
— Сделаю милые! Все сделаю! А как же! К чему богов то гневить! Нам не к чему это. Благодарствую за прием! За угощения! Да будут боги благословенны к вам и детям вашим! — лепетал мужик.
И вылетел из избы как ужаленный. Я довольно засмеялась. Приятно людям помогать, однако! И старых козлов наказывать особенно.