Магическая академия
Шрифт:
Легкие уже начинало резать от нехватки воздуха, а поверхность все еще была высоко над головой. Быстрее заработала руками и ногами и, наконец, вынырнула из воды, глотая долгожданный кислород.
Перевернутая лодка плыла вниз по течению, никого из ребят не было видно, и тут откуда-то сверху раздались возмущенные вопли ребят. Поддерживая себя на плаву, подняла голову и увидела зависших в воздухе членов команды.
– Спусти нас, быстро, - приказал Дорн,- иначе мы потеряем выигранное тобой на реке время.
Снова застонала, вспоминая абзац из учебника, зачитанный мне Вольным и Дариэном в тот день, когда я впервые взлетела.
«Левитировать кого-то гораздо проще, чем заставить объекты приземлиться. Стоит привязать их мысленными нитями и тянуть изо всех сил».
Так, мысленные нити – это что-то вроде воспоминаний, связанных с землей. Я вспомнила то безгранично радостное мгновение, когда встала на твердую поверхность обеими ногами после целого дня пребывания в подвешенном состоянии. Сосредоточилась, и ребята уже стоят рядом, живые и невредимые.
– Ты даешь, Дрю, не ожидал, - выдал бытовик, снова отдав команду всем переодеться. – Впереди подземелье. Вон тот вход в пещеру помечен красным, значит, там начинается следующий этап. Готовьтесь к полной темноте и духам, ребята. Эти твари попробуют отнять жизненные силы и заблокировать источник энергии, поэтому держимся вместе, не отходим от меня ни на шаг, пока все идет хорошо, я в вас верю. – И повел нас к входу в подземелье.
Я всегда боялась темноты и замкнутого пространства. Вечером, когда родители укладывали меня спать, то непременно просила включить их свет, но отец был строг и консервативен в воспитании, считая, что засыпать нужно в полной темноте. В итоге к семнадцати годам у меня развилась настоящая фобия, и сейчас меня била такая нервная дрожь, что даже зубы стучали. Айриш и Статсон зажгли факелы и разгоняли темноту сырого узкого входа в подземелье, а Дорн уже спускался вниз, что-то весело насвистывая. Как он может быть таким спокойным и даже равнодушным к тому, что нас может ожидать там, внизу?
Некстати мне вспомнились все ужастики, которые я когда-то смотрела в обществе случайных приятелей: переселения душ, костлявые руки, вылезающие из земли, призраки, разговаривающие из могилы, страшные проклятия, насылаемые ведьмаками и колдуньями. А тем временем ноги скользили по ступеням, и Дора нетерпеливо подталкивала меня в спину.
Да, что ж им так не терпится туда спуститься? Все, не могу!
Я уже развернулась и хотела бежать отсюда как можно быстрее, но меня снова выбросило за пределы сознания. То ли оттого, что воздуха в легких стало катастрофически не хватать из-за наступившей паники, то ли потому, что мне проще было быть бесчувственной и недвижимой.
Комната в черно-белом замке, моя кровать и комод с вещами, в углу молоток и гвозди в ящике, как память о другом континенте, легкие занавески на окнах. Я снова в полнейшей тишине, но вдруг что-то меняется. Какой-то писк доноситься со стороны, и я оглядываюсь, пытаясь понять, откуда этот звук. Полог на кровати зашторен, непрозрачная ткань тяжелыми складками свисает до пола. Снова шуршание и писк. Подхожу к кровати и дрожащей рукой тянусь к пологу, резко отдергивая его в сторону. На белоснежных простынях лежит младенец и попискивает, размахивая ручками и ножками. Аккуратно, чтобы не побеспокоить и не испугать ребенка, сажусь рядом и рассматриваю пухленькие складочки и маленькие сжатые кулачки с крошечными пальчиками. Хочу дотронуться, но младенец как будто недосягаем, я вижу его, чувствую присутствие, даже ощущаю запах молока и тепло солнечных лучей. Смотрю на личико ребенка и снова ловлю на себе этот взгляд, совершенно осознанный, несвойственный новорожденным, вопрошающий.
Почему ты приходишь ко мне? Что ты от меня хочешь? – Спрашиваю я, но не получаю ответа, а реальность вновь меняется, накатывая ледяной волной.
Я в долине перед замком, примерно на том месте, где была раньше, но теперь я слышу голоса, хотя никого не вижу. Знакомый до боли голос, но я не могу понять, кто же это, хотя ответ совсем близко.
«Почему ты сделал это? Почему ты позволила ему сделать это?» - Слышу свой собственный голос, а потом откуда- то сверху доносится вопль, жуткий, раздирающий душу. Я чувствую страх, потом ужас, я падаю на землю коленями и пытаюсь заткнуть уши, но крик сливается в слова о помощи.
Кого мне надо спасти? – Кричу я в пустоту.
Кто ты? Зачем мне это показываешь?
Я открываю глаза и вижу отсветы факелов на стене, мое тело, прислоненное к какому-то столбу и ребят, палящих заклинаниями во тьму. Дора что-то шепчет, сжимая в руках какой-то артефакт. Я уже слышала подобное, она успокаивает души умерших и просит их пропустить нас через их владения. А из темноты доносится запах тлена и гнилой плоти.
Что бы там ни было, но мое сознание подбрасывает мне вещи куда ужаснее. Я поднялась на ноги и заставила дрожащие ноги идти вперед. Дорн пытался остановить напирающий поток бестелесных монстров с помощью щита, но тот уже дрожал и трескался, поэтому я создала еще один и стала давить на тварей, призывая на помощь магию стихий. Я была уверена, что это они играют со мной в видения, а значит должны мне помочь, чтобы случилось то, что меня ждет. Воздушная струя подталкивала щит, а Дора шла за нами и шептала заклинания. Наконец, души успокоились и щит упал. Я видела, как напряжен Дорн, как стихийники пытаются пополнить запасы энергии, прислоняясь к камню и шепча что-то, как Дора роняет артефакт на пол и хватается за меня, заливаясь слезами. Замкнутое каменное пространство кого хочешь лишит мужества и отваги.
– Надо выбираться отсюда, еще пара минут в этом склепе, и я начну медленно, но уверенно рыть землю ногтями. – Шепчет Дорн, и тащит меня за локоть с некроманткой на прицепе вперед. Тоннель сужается. Мы пригибаемся, а потом и вовсе садимся на корточки и ползем. По спине струится пот, я снова начинаю задыхаться.
– Если ты сейчас грохнешься в очередной обморок, я потащу тебя за ногу и плевать на то, что головой ты соберешь все кочки, - рявкает бытовик и ползет еще быстрее. Улыбаюсь и немного успокаиваюсь, напряжение постепенно уступает место нетерпению. Когда уже мы выберемся отсюда, когда этот чертов свет в конце тоннеля появится. Но света все нет, а через несколько мгновений Дорн замедляется, останавливается и произносит то, что повергает меня в панику.
– Тупик.
Дора кричит где-то сзади и начинает рыдать, Айриш материться и просит ее заткнуться, Статсон хрипит, еле помещаясь в узком проходе, а я просто закрываю глаза и начинаю преображать проход, словно крот пробираясь на землю. Мне наплевать, что мы проиграем, мне наплевать, что ребята никогда мне этого не простят, я больше не могу здесь находиться.
– Что ты творишь? – Орет Дорн, пытаясь развернуться и толкая меня ногами. – Прекрати сейчас же.
Но я не прекращаю. Слой за слоем снимаю землю и вдруг понимаю, что нас начинает засыпать сверху, а впереди все так же темно и беспросветно.
– Неужели моя магия не подействовала?-Дорн, - шепчу я, пытаясь понять, что происходит.
– Назад, - орет он и начинает пятиться. – Назад, Статсон, нас засыплет здесь заживо.
Мы в обратном порядке пятимся словно раки обратно в пещеру, где нас встретили духи и бестелесные твари. Земля уже засыпала глаза, слезы текут по щекам, ужасно больно, но я боюсь заплакать в голос, чтобы не наглотаться пыли и сырых комьев. В голове крутится мысль о том, как такие испытания могли придумать для первокурсников, кому вообще пришло в голову подвергать нас смертельному риску? Да, тут, заикой на всю жизнь остаться можно, неужели они этого не понимают?!