Магические Перпендикуляры 3. Драгуны специального назначения
Шрифт:
Парню трудно было одновременно и говорить, и бежать, но он всё равно говорил. Молодой ещё, неопытный.
– Как знаешь! – ответил я и чуть притормозил Разбоя.
Самое время подождать отстающих. И то сказать, вереница бегунов чуть ли не на целый километр растянулась.
К нам с Синюхиным подъехали Русанов с Прокоповым.
– А что, Вашброть, нешто всем вот так-ту побегать придётся? – поинтересовался Русанов.
– Всем, Егорыч. И даже ихнему благородию господину подпоручику, – усмехнувшись,
– Я тодыть, наверно, не сгожусь Вам, – с плохо скрываемым огорчением в голосе, проговорил Данилыч.
– Сержант Прокопов! А ну отставить панические настроения! – грозно прикрикнул я. – Здесь я решаю, кто сгодится, а кто нет!
– Староват я уже козлом скакать. Молодые-то эвон как носются, а я-то уж и не смогу эдак-то. Токмо обузой вам стану.
Что ж, пожалуй, часть планов пора приоткрыть:
– Станешь! Обязательно станешь! Только не обузой, а старшиной. Будешь хозяйственной часть заведовать. А пока меня не будет, займёшься обучением пополнения. Молодых тоже кто-то в курс дела вводить должен. Вот ты и займёшься.
Вид у Данилыча при этих моих словах сделался такой, словно я сейчас какую-то ахинею нёс:
– Старшиной, это как?
Я чертыхнулся. Конечно, он не поймёт: нет у них тут таких ни чинов, ни должностей.
– Вахмистром будешь, – пояснил я сержанту.
– Отчего же я, Вашброть? Гордей-то вона постарше меня чином-то будет. Как же эт я поперёд ево-то? – сказав это, Данилыч покосился на Русанова.
Получается Русанов у нас – Гордей Егорович, и он у нас хоть и младше Данилыча годами, но чином всё-таки выше.
– А ты, Данилыч, не переживай: и для него дело сыщется. Его же у майора Шкурина не для того от сердца оторвали, чтобы он тут по тылам ныкался.
– Каптенармусом что ли? – сделал попытку угадать Данилыч.
– Нет, но тоже…
Договорить мне не дали:
– Вашброть! Вашброть! – донеслось сзади.
Сзади – это со стороны Самары.
– Вашброть! – задыхаясь, кричал боец, во всю прыть бегущий к нам. – Тама эта… с Лукьяном с четвёртой роты чавой-та сделалось…
Он замолчал и, опершись на лопату, переводил дух.
– Что там? – крикнул ему капитан.
– Повалился чавой-та… лежит, не встаёт…
– Дима! – крикнул я. – Ну-ка, давай! Это по твоей части!
Сметанин уточнять не стал, тем более что бойца, лежавшего на земле в полукилометре от нас, с нашего пригорка мы все хорошо видели. Подпоручик пришпорил коня и поскакал туда.
– Данилыч, Егорыч, за ним! – скомандовал я сержантам, а сам повернулся к капитану: – Спиридоныч, я съезжу, посмотрю, что там, а ты тут пригляди.
– За этими? – уточнил Спиридоныч, указывая рукой на бегущих по дистанции драгунов.
– За ними, – кивнул я.
Развернув Разбоя, я поскакал в след за сержантами. Рядом с лежавшим на земле бойцом стояли ещё трое. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому что не бросили товарища, плохо, потому что им теперь долго догонять остальных. А поскольку на себе они его при этом не тащили, то принцип «спецназ своих не бросает» здесь не срабатывает.
– Что тут у вас? – спросил я, подъехав к столпившимся возле лежащего.
– Умаилси я, Вашброть, – проговорил немолодой уже драгун, пытаясь приподняться на локте.
– Лежи, не вставай, – приказал я, слезая с лошади. – Дима, что с ним.
– Похоже на лёгкий обморок, – ответил Сметанин.
– Обморок? – не понял я. – Он же в сознании.
– Это сейчас, – произнёс наш доктор. – Когда водой из фляги плеснули. А так-то…
– Понятно, – кивнул я. – Тепловой удар?
– Что? – переспросил подпоручик.
Остальные тоже не поняли.
– Потом расскажу, – отмахнулся я и, обращаясь к участникам забега сказал: – Так, парни, вам ещё вёрст семь бежать, поторопитесь.
– А с йим что? – поинтересовался один из них.
– Ему помогут, а вы бегите. Испытание ещё не закончилось. Постояли, передохнули – правилами не запрещается. Бегите, может, ещё успеете.
Они побежали.
Я повернулся к лежащему:
– Ну, ты как? Полегче?
– Так точно, Вашброть! – отрапортовал он.
– Ну, ты ещё давай вскочи тут! – прикрикнул на него я.
– Дима, как он?
Сметанин пожал плечами:
– Да так-то ничего. Отдохнуть немного и всё.
Я повернулся к пострадавшему:
– Встать сможешь? – и, видя, как тот уже собрался вставать, предостерёг: – Тихо! Тихо! Не спеши. Тебе как раз торопиться уже некуда. Сейчас посадим тебя на коня к сержанту Прокопову, он тебя отвезёт…
Тут я призадумался, а куда его собственно Данилыч отвести-то должен? До финиша с санитарными телегами вёрст семь-восемь и до Самары столько же. Везти бойца сначала до финиша, а потом ещё и обратно? Или сразу в Самару? Наверное, лучше…
– Данилыч, отвези-ка ты его в Самару. В богадельню. Сдай с рук на руки лекарю, а сам пообедай и дожидайся нас в расположении.
Сержанта такое моё решение явно не порадовало:
– Выходит, Вашброть, не увижу я, чем дело-то кончится? Можа всё-таки сперво тудыть, а уж опосля и к лекарю? А можа оттудать он ужо и сам дойдёт?
Теперь мне не понравилась позиция сержанта:
– Данилыч, а с каких это пор для тебя приказ целого поручика…
– Вашброть! Дык я ж токма поглядеть, как дело-то кончится. Хто первай, а хто какой…
– Это мы тебе и так скажем. Всё, сержант Прокопов, раненого на коня и вперёд в Самару!