Магический кристалл [Хрустальный осколок]
Шрифт:
И вот наконец кузница готова. Бренор извлек из мешка увесистый кусок мифрила и, покачав его на руке, ощутил таящуюся в металле силу. Ему уже доводилось работать с мифрилом, и сейчас он благоговейно смотрел на серебристую поверхность металла, служившего символом его народа.
Сначала ничего не произошло, но вот, спустя несколько мгновений, перед глазами дворфа вновь возникли плавные очертания волшебного боевого молота, который ему предстоит создать. Сердце кузнеца бешено застучало, а дыхание стало прерывистым.
Пришло время воплотить видение в реальность.
Бренор, не мешкая, разжег горн и принялся за работу. Он трудился всю
Когда дневной свет наконец померк, дворф вновь принялся за работу. Металл был удивительно мягок и податлив, и Бренор понял, что его творение будет готово еще до зари. И хотя впереди были многие часы работы, его уже переполняла гордость, которую всегда ощущает создавший совершенное творение мастер. Он не сомневался, что успеет: к утру молот будет насажен на рукоять, а всю следующую ночь – ночь летнего солнцестояния – можно будет, не торопясь, посвятить окончательной отделке оружия.
Филин вихрем налетел на ничего не подозревавшего крольчонка. Чутье не подвело его и на этот раз. Обычное убийство, жертва даже не успеет сообразить, откуда взялся хищник. И все-таки в самый последний момент охотнику что-то помешало. Большая птица редко промахивалась, однако на этот раз ей пришлось вернуться в свое гнездо, расположенное на склоне Пирамиды Кельвина, без добычи.
Далеко в тундре одинокий волк, неподвижный как статуя, молча взирал на то, как из-за горизонта медленно и величаво поднимается огромный серебристый диск летней луны. Дождавшись, пока сияющий шар покажется целиком, волк разразился душераздирающим воем, которым его племя испокон века приветствовало ночное светило. Почти сразу послышался ответный клич, затем еще и еще: множество волков и других хищников соединили свои голоса в приветствии небесам.
Началась ночь летнего солнцестояния, когда воздух будто пропитан волшебством, приводящим в благоговейный трепет всех диких обитателей тундры.
Бренор тоже почувствовал наступление магического часа, но, всецело поглощенный работой, он сохранял удивительное для такого момента спокойствие. Вот дворф твердыми руками открыл крышку маленького золотого сундучка.
Волшебный боевой молот был уже готов и лежал на наковальне перед ним. Действительно, ничего подобного ему еще никогда создавать не доводилось. Сейчас наступил завершающий этап: с помощью древних рун и заклинаний Бренору предстояло вдохнуть в оружие особую, необычайную силу.
Дворф извлек из сундучка серебряный молоточек и зубило, приблизился к своему творению и принялся за дело, прекрасно понимая, что времени у него не так уж и много.
Примерившись, он установил зубило и с силой ударил по нему молоточком. Голоса металлов слились в мелодичном звоне, и дворф почувствовал, как по его спине пробежали первые волны возбуждения. Он знал, что сейчас все условия как никогда благоприятны, и стоило ему только представить, каков будет результат этих ночных бдений, как все его тело охватила легкая дрожь.
С головой уйдя в работу, он не почувствовал на себе взгляда темных, цвета горной лаванды
Для первых знаков, которые он сейчас наносил на поверхность топора, образец был не нужен, эти символы давно жили в его сердце. Уверенными движениями Бренор изобразил на одной из голов оружия молот и наковальню Морадина, Кузнеца Душ, после чего выбил на другой голове скрещенные топоры – символ Клангеддона, бога Войны.
Затем он взял серебряную трубку для свитков и аккуратно снял украшенную дивным бриллиантом крышку. Убедившись, что древний пергамент благополучно выдержал испытание временем, дворф испустил вздох облегчения. Смахнув выступивший на ладонях пот, он медленно развернул свиток и осторожно расправил его на наковальне. Поначалу ему показалось, что лист чист, но вот в свете полной луны на пергаменте постепенно проступили таинственные руны, в которых был заключен секрет волшебной силы.
Это было наследие его народа, и, хотя Бренор никогда раньше не видел их, причудливые изгибы линий показались ему удивительно знакомыми. Дворф уверенно расположил зубило между двумя нанесенными ранее символами верховных богов и принялся высекать на поверхности молота волшебные руны. И почти сразу лее почувствовал, что сила магических знаков перетекает с его рук на поверхность оружия, и, к великому своему изумлению обнаружил, как по мере появления на мифриле руны одна за другой исчезают с пергамента. Время утратило свой смысл, Бренор с головой ушел в работу и, наконец закончив покрывать поверхность молота рунами, поднял голову и увидел, что в своем движении по небу луна уже миновала вершину пути и плавно скользит вниз.
Момент наиболее серьезного испытания умения и опыта наступил, когда пришла пора украсить драгоценным камнем витиеватое переплетение рун в том месте, где они, сходясь, образовывали символ горы Думатойна. Линии этого знака четко соответствовали очертаниям рун, и в этом была заключена тайна необычайной силы, которую дворфу предстояло вдохнуть в оружие.
Бренор понял, что работа почти завершена. Он снял молот с наковальни и достал небольшой кожаный мешочек. Перед тем как развязать шнур, стягивавший горловину мешочка, дворф выпрямился и несколько раз глубоко вздохнул.
Наступил самый ответственный момент. Он открыл мешочек и застыл, благоговейно глядя на мягкое сияние, исходившее от драгоценной бриллиантовой пыли, блестевшей и переливавшейся в мягком свете луны.
Сидя неподалеку, на вершине скалы, Дзирт До'Урден напрягся в предвкушении необыкновенного зрелища и еле заметно поежился, искренне опасаясь выдать свое присутствие и тем самым нарушить глубокую сосредоточенность друга.
Бренор некоторое время стоял совершенно неподвижно и вдруг с силой подбросил мешочек, так, что его содержимое высоко взлетело в ночное небо. Затем, отшвырнув мешочек, дворф обеими руками схватил боевой молот и воздел его над головой. Он начал выкрикивать заклинания и почти сразу ощутил, как силы оставляют его. Но Бренор прекрасно знал, что результат работы будет виден лишь после того, как он закончит наполнять свое творение волшебной силой. То, насколько хорошо и точно он покрыл поверхность молота резьбой, определяло успешность произносимых сейчас заклинаний: ведь по мере того, как он наносил руны, их сила заполняла его собственное сердце. Сейчас именно эта сила должна была притянуть драгоценную пыль, и количество пыли на поверхности молота покажет, сколь мощное оружие ему удалось создать.