Магический спецкурс

Летняя Лена

— Ректор Ред прав, господин Эрдингер, — неожиданно поддержал Ротт. — Думаю, если у защитника возникнет такой вопрос, то лучше его опротестовать. Всегда можно сослаться на угрозу безопасности госпожи Лариной в случае ответа на него.

Эрдингер кивнул и что-то записал в блокнот, в котором делал пометки по ходу нашего разговора.

— Что ж, тогда у меня пока все. Если вы будете так же спокойно и четко отвечать в суде, все пройдет хорошо.

— А можно и мне задать вопрос? — неожиданно осмелела я. — Почему так долго? Нот пытался убить меня

в конце января. Сейчас конец мая. И вы только дошли до суда? Что вы делали все это время?

Эрдингер и Ротт переглянулись, после чего Эрдингер с тяжелым вздохом поднялся из кресла.

— Что ж, на этот вопрос вам ответит Геллерт, но лучше мне ответа не слышать. Ректор Ред, проводите до порталов? Я не учился в Орте, ничего у вас тут не понимаю.

Мое сердце тревожно забилось, когда ректор тоже поднялся и вышел вслед за Эрдингером. Оставаться наедине с Роттом мне совершенно не хотелось, наши приватные разговоры еще ни разу не доставляли мне удовольствия.

— Таня, да не бойтесь вы меня так, — с улыбкой попросил Ротт, пересаживаясь в кресло, которое освободил Эрдингер. — Я знаю, наше с вами общение не задалось с самого начала, о чем я искренне сожалею. Но я представитель закона и не причиню вам вреда.

— Почему-то меня это не успокаивает, — пробормотала я. — Наверное, потому что законы местные мне как-то доверия не внушают.

Ротт пожал плечами и развел руками, как бы извиняясь за несовершенство системы.

— Так что вы делали все это время? — напомнила я свой вопрос.

— Я буду откровенен с вами. — Ротт печально вздохнул. — Мы пытались заключить с Нотом сделку. Надеялись, он сдаст нам свою ячейку.

— То есть вы торговались с ним. — Я покачала головой. — И как, сторговались?

По губам Ротта скользнула виноватая улыбка. Наверное, это должно было выглядеть мило, но с каждым мгновением поведение легионера вызывало у меня все больше подозрений. Что-то было не так в его обходительности, как раньше что-то было не так в том, что он полностью потерял интерес к Норману. Это заставляло насторожиться.

— Нет, он не сдал свое руководство, как не захотел говорить о причинах покушения на вас.

— Может быть, вы мало предлагали?

— Ему были готовы дать даже условный срок, — не стал скрывать Ротт.

От этой новости мне стало не по себе. Человека, едва не убившего меня, были готовы отпустить на свободу. Притом, что другой человек, тоже пытавшийся меня убить, даже не был обвинен.

Это напомнило мне кое о чем.

— А что с Кордой Чест?

— А что с ней? Она отбывает наказание.

— Но ведь то покушение, очевидно, тоже организовал Нот, — возмутилась я. — Он же манипулировал ею! Она просто была влюблена в него.

— Предлагаете ее выпустить? — удивился Ротт.

— Предлагаю пересмотреть меру ее ответственности.

— Я передам ваши слова обвинителю, — после недолгой паузы пообещал Ротт. — На этом позвольте и мне откланяться.

Он встал, я последовала его примеру. Ротт протянул мне руку на прощание, и я машинально пожала ее в ответ. Однако он неожиданно поднес мою руку к губам.

— Мне так жаль, Таня, что наши отношения сразу пошли в столь неприятном направлении, — признался он, продолжая удерживать мою ладонь. — Иначе я бы пригласил вас на кофе. Я знаю, что вы его любите.

— Я больше не принимаю таких приглашений, господин Ротт, — поторопилась я охладить его пыл. А потом, повинуясь внезапному порыву, поинтересовалась: — Скажите, а вас назвали Геллертом в честь Гордона Геллерта?

Он удивленно приподнял брови и рассмеялся.

— Нет, меня назвали Геллертом в честь моего отца — его тоже звали Геллертом.

Я не успела ничего ответить на это: дверь преподавательской распахнулась, и на пороге появился Норман.

Он вошел и замер на пороге, удивленно глядя на нас. Я не сразу поняла, как мы с Роттом выглядим со стороны: он стоял слишком близко и все еще держал мою руку в своих. Учитывая, что при этом мы в преподавательской находились вдвоем, ситуация получалась весьма двусмысленной.

Я поспешно высвободила руку и отстранилась от легионера. Это движение заставило Нормана тоже отмереть. Он закрыл за собой дверь и сделал несколько шагов к нам, как всегда сцепляя руки за спиной.

— Профессор Норман, какой сюрприз, — Ротт вежливо улыбнулся. — Давненько мы с вами не виделись.

— Я даже удивлен, насколько давно, — равнодушно согласился Норман, скользнув по мне быстрым взглядом. — Госпожа Ларина, приветствую вас.

Я только кивнула ему, надеясь, что не выгляжу слишком виноватой. Конечно, мы вроде как расстались, но мне совершенно не хотелось, чтобы он думал, будто я флиртую с Роттом. Учитывая всю историю их отношений, с моей стороны подобное было бы настоящей подлостью.

— А вы успели по мне соскучиться? — удивленно уточнил Ротт.

Что-то было явно не так в его манере общения сегодня. Судя по тому, как едва заметно нахмурился Норман, он тоже это заметил.

— Да нет, я бы с удовольствием не видел вас еще столько же. Но не повезло.

— Успокойтесь, в этот раз я не к вам. У меня более интересное задание, — он кивнул на меня.

Норман едва заметно сощурился, поджав губы. Судя по всему, наше общение с Роттом все-таки вызвало у него какие-то нехорошие подозрения, поэтому я поторопилась объяснить:

— Господин Ротт сопровождал прокурора, они готовили меня к выступлению в суде. — Заметив, как они оба непонимающе уставились на меня, я исправилась: — То есть не прокурора, а уполномоченного обвинителя.

— Вы хотите вызвать ее в суд? — теперь на лице Нормана промелькнула тревога. — В Аларию? Не слишком ли опасно?

— Она будет под защитой Легиона. И под моей личной защитой.

— Едва ли это способно вселить уверенность хоть в кого-то, — процедил Норман едко.

— Может быть, вы сами хотите ее сопровождать? — Ротт иронично вздернул брови. — Интересно, в каком качестве? Насколько я знаю, вы ей не родственник.