Магический спецкурс
Шрифт:
— И что? — Я пока не понимала, в чем разница.
— А то, что ни личность, ни воспоминания мага не в состоянии сцепиться с магическим потоком. Магический поток подхватывает и передает только проекцию. Созданную в сознании умирающего мага за мгновения, но способную длиться пару минут. Последнее сотворенное заклятие. Оно уходит адресату. Поэтому с проекцией никто и никогда не мог поговорить, пообщаться, как я общался с твоей. Потому что там, на другой стороне, уже никого нет. Некому общаться. Явление — это просто… как послание на автоответчике.
Упоминание автоответчика заставило меня недоверчиво сощуриться, но Норман очень быстро пояснил:
— Таня, я прочитал достаточное количество книг из твоего
Я кивнула, ненадолго задумавшись. Теория, изложенная Норманом, выглядела достаточно логично, достоверно, но пока она не объясняла пары тревоживших меня моментов.
— А как же воспоминания? — Я снова вопросительно посмотрела на него. — У меня ведь есть ее воспоминания. Мне с самого детства снилось, как за мной гонятся низшие, хотя я даже ничего не знала про них. Мои магические потоки еще не были активированы, а значит, это не могло быть предвидением, правда? И воспоминание о Явлении Гордону Геллерту…
— А у тебя есть еще какие-то воспоминания? — тут же поинтересовался Норман. — Что-нибудь о Норде Сорроу? Что-нибудь о правлении Роны? О ее детстве? Хоть о чем-нибудь.
Я задумалась, но сколько ни рылась в голове, так и не смогла вспомнить ничего, кроме строчек из дневника. И когда я читала дневник, я тоже ничего не вспоминала. У меня не было дежавю или чего-то в этом роде.
Я покачала головой, а Норман удовлетворенно кивнул.
— Другими словами, твои воспоминания связаны не столько с Роной, сколько с моментом развоплощения ее потока. С сообщением, с которым она отправила к Гордону свою проекцию, и с тем, что она видела в тот момент, когда ее создавала. Вот и все, что тебе досталось от нее.
— А что тогда с ревоплощением? Зачем ее потоку мое тело?
— После смерти мага его воля исчезает, а поток остается в состоянии лимба. Так и существует изолированной сущностью в неестественном виде. Это… неправильно, но освободиться сам поток не может, ведь у него нет своей воли, он подчиняется только воле мага. И насколько я понимаю, единственный шанс для развоплощенного потока вернуться в общий — это ревоплотиться, слиться со схожим потоком в единое целое, а потом уже вернуться в Общий поток. Уже после смерти этого другого мага.
Я чувствовала себя очень странно. Мне нравилась эта теория: в нее так хорошо все укладывалось, и она позволяла надеяться, что мне действительно ничего не грозит. Если в магическом потоке Роны нет самой Роны, то моя личность в безопасности.
Норман говорил так уверенно, что у меня не было причин сомневаться в его искренности. И если все время он верил именно в эту теорию, то становилось понятно, почему он молчал. Он действительно не видел в ревоплощении угрозы для меня, но видел во всей этой ситуации угрозу для наших отношений. Он боялся, что я психану, и… оказался прав. Я психанула и оттолкнула его. Сочла монстром, готовым принести меня в жертву своей настоящей любви. После всего, что он для меня сделал, после всего, что между нами было, я опять ему не поверила.
— Откуда же тогда взялась новая теория, если старая все так логично объясняла? — задала я последний вопрос, вызывавший у меня сомнения.
Норман презрительно фыркнул, выражая свое отношение то ли к новой теории, то ли к истории ее появления.
— Я могу только догадываться, потому что меня уже не было. Но пока я изучал этот вопрос и искал книгу для тебя, у меня появилось некоторое понимание. Теория возникла очень быстро и старательно пропагандировалась с того момента, как Рону признали Развоплощенной. И я вижу только одну возможную причину. Рона была очень популярна, но, увы, мертва. А смещенный с престола Гордон — жив. Если бы вторая попытка республики провалилась, он вполне мог вернуть себе трон. Он тоже был популярен. Только возвращение Роны могло лишить его шансов, особенно если бы она обвинила его в убийстве. Думаю, это была страховка сторонников Роны. В случае неудачи они бы просто нашли подходящую девушку и предъявили народу ревоплощенную Рону Риддик. А чтобы ни у кого не возникло сомнений в ее праве на престол, в теорию добавили пункт о том, что ее личность стала бы единственной в новом теле.
— Но как бы они доказали это? — не поняла я. — Как же проверки? Артефакты? Реагирование на магический поток?
— Таня, убедить людей в том, во что они сами яростно хотят верить, несложно. Подтасовать такую проверку легче легкого, если договориться о ней на самом верху. Кто знает в деталях все шкатулки с драгоценностями королевы? Сейчас такое организовать было бы сложнее, конечно. Слишком много времени прошло. То, что могло начинаться как подготовка к мистификации, давно стало догмой. На этой вере выросло несколько поколений. В том числе люди, которые служат в Домах Риддик по всему магическому миру. Конечно, я не знаю наверняка, что все произошло именно так. Но новая теория подавила старую без каких-либо дебатов на эту тему за пару лет. Без тех, кто стоял в тот момент у власти, явно не обошлось.
В этом был смысл. Я ничего не могла возразить, да и вопросов у меня не осталось, поэтому я молчала, глядя на свои руки, лежавшие поверх книги. Норман тоже какое-то время молчал, словно давал возможность осмыслить все им сказанное, но, так и не дождавшись реакции, снова заговорил сам:
— Я понимаю, что тебя тревожит не только твое будущее, но и искренность моих чувств к тебе. Кого я люблю: тебя или частичку Роны в тебе.
— Да, это тоже важный вопрос, — тихо согласилась я, так и продолжая рассматривать свои руки. — Немного странно, что после всех этих лет ты вдруг влюбился именно в ту девушку, в которую ревоплотился магический поток твоей прежней возлюбленной.
— И это не случайное совпадение, — признался он. — Я сознательно выбирал одиночество. Считал, что так будет справедливо по отношению к Роне. Чувство вины не давало мне смотреть по сторонам и искать кого-то, с кем бы я мог разделить жизнь. Но потом появилась ты. И сначала я увидел в тебе шанс на искупление. Я говорил тебе об этом. Я полагал, что если смогу защитить тебя и дать потоку Роны соединиться с твоим, то есть практически вернуться в Общий, я частично искуплю вину перед ней. Поэтому я взялся опекать и защищать тебя. Но чем больше я тебя узнавал, тем больше меня к тебе тянуло. Я сопротивлялся, ты знаешь. И все ждал, когда же ваши потоки соединятся, чтобы этой двусмысленности не было. Наверное, я так долго не говорил тебе слов, которые ты хотела услышать, по той же причине. Потом я понял, что это просто глупо. Я не могу любить чей-то магический поток. Я его даже не вижу, а без специального заклятия и не чувствую. Зато я вижу и чувствую живую девушку. Тебя. И люблю я тоже тебя. И когда эта простая истина мне открылась, слова пришли сами. Да, именно благодаря потоку Роны я обратил на тебя внимание. Благодаря тому, что он в тебе, я начал думать, что могу искупить вину перед ней и освободиться. Но люблю я тебя. И я буду повторять тебе это, пока ты снова не поверишь мне.
— Да я уже верю тебе, — выдохнула я, чувствуя неимоверное облегчение.
Судя по удивлению на его лице, он не ожидал, что все окажется так просто. Но я улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ, а секунду спустя его губы уже порывисто целовали меня, прогоняя остатки сомнений и горечь последних недель. А когда поцелуй прервался и я уткнулась лицом Норману в плечо, он наконец обнял меня, и я почувствовала, что теперь все правильно. Теперь я могла справиться с чем угодно.
— Как же мне тебя не хватало, — пробормотала я, сжимая его ладонь. — И как же мне без тебя было страшно. Прости, что так долго не верила тебе.