Магическое братство
Шрифт:
Поддерживая двумя руками свою чугунную голову и кряхтя от боли, с помощью заботливого Шмультика Гвенлину удалось присесть на травку.
– Как там поживает адская псина?
– Да никак, – ощерился золотой фиксой демон. – Фатальный исход, другими словами – бобик сдох. Теперь в глазах местной братии мы самые настоящие герои, и как героям нам положено…
Требовательный визг двух поросячьих глоток вновь нарушил тишину и покой, воцарившиеся было над местом недавнего сражения, помешав Шмультику довести до логического завершения рассказ о том, что, в каком объеме и в какие сроки положено настоящим героям.
– Во, пала… живые! – восторженно воскликнул демон. – И адский пес им нипочем, и магия… живучие, стервы!
– Надо бы отпустить хрюшек, – улыбнулся юноша. – Тяжко им с похмелья маяться. Свою работу они выполнили, а теперь пусть бегут в деревню.
– Будет сделано, гражданин начальник! – вскочил на ноги демон и собирался уже идти освобождать узников, как вдруг внезапно передумал и с побледневшим от страха лицом грохнулся рядом с товарищем. – Гвен, там еще один Зверь прет буром прямо в нашем направлении.
Забыв о боли во всем теле и о растущей шишке, юноша одной рукой сорвал с головы носовой платок, а другой – потянулся к рукоятке меча.
– Делать нечего, Шмуль, удрать от него мы все равно не успеем, значит, принимаем бой. Попробуй хоть как-то отвлечь внимание чудовища, а я в это время зайду сбоку и полосну его мечом по ногам или по хребтине.
– Это самоубийство, – еще больше побледнел демон.
– У тебя есть другие варианты? – горько улыбнулся юноша. – В таком случае я готов их выслушать и обсудить, если у нас для этого хватит времени.
Альтернативных вариантов не нашлось, и приятели начали подниматься на ноги. Наконец и Гвенлину «посчастливилось» увидеть второго монстра. Зверь стоял уже на краю поляны и, как показалось товарищам, с тоской осматривал останки своего соплеменника. Затем он задрал голову к небу и уныло, будто оплакивал близкого друга, завыл совсем по-собачьи. Теперь Гвенлину стало ясно, почему в измерении Шмультика эту тварь именуют адским псом.
– Постарайся отвлечь его внимание на себя, – еле слышно шепнул демону Гвен и чуть присел с мечом на изготовку.
Отойдя немного в сторону, потомок одного из древнейших родов Инферналиума вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Если бы рядом со Шмультиком в настоящий момент была его любимая нянечка, она обязательно сделала бы замечание своему воспитаннику за плебейский поступок, недостойный отпрыска славного демонического рода. Но вместо нянечки на расстоянии сотни шагов от удалого свистуна во всей красе возвышалась громада адского пса, которому замечательный свист, по всей видимости, пришелся по душе. Ящер еще раз задрал голову вверх и рявкнул, принимая вызов, так что земля под ногами наших героев заходила ходуном (или им это показалось от страха). После столь эффективной демонстрации своих вокальных данных Зверь на мгновение растворился в воздухе и, полностью проигнорировав присутствие Гвена, тут же материализовался рядом с ничего не успевшим понять Шмультиком. Когда зубастая пасть была готова обрушиться на впавшего в ступор демона, с его плеча сорвалась темная молния и заехала прямо в немигающий глаз монстра. Получив удар не в бровь, а в глаз в самом буквальном смысле, адский пес забыл о демоне и закрутился от невыносимой боли на месте, оглашая окрестности яростными проклятиями в адрес неизвестного обидчика. Этой заминкой сумел воспользоваться Гвенлин. Избегая взмахов толстого чешуйчатого хвоста рептилии, он подскочил к ее боку и распорол ей брюхо от основания шеи до тазового отдела, сильно покалечив при этом одну из задних лап чудища. Великолепный чудо-меч практически сделал все сам. Гвенлину достаточно было всего лишь удерживать клинок в нужном положении и следить за тем, чтобы Зверь не заехал ему по голове лапой, хвостом или попросту не наступил на него.
Столь грубое хирургическое вмешательство пришлось не по вкусу адскому псу. Подчиняясь инстинкту, Зверь отпрыгнул от источника нестерпимой боли, при этом разрез открылся, и из вспоротого живота прямо на землю пролился поток жидкости бурого цвета, затем стали вываливаться невыносимо смердящие внутренности. Ящер взвыл, будто призывал все кары небесные на головы своих мучителей, завалился набок и умер.
– Воды отошли, ребеночек родился, – глядя на гору дерьма вперемешку с внутренними органами, сострил Шмультик и более серьезным тоном добавил: – Гвен, нам здорово повезло – тебе удалось каким-то невероятным образом зацепить клинком сердце твари. – Затем он нагнулся и начал шарить руками в траве. Провозившись с минуту, радостно вскрикнул и поднял с земли находящегося в бесчувственном состоянии Мандрагора. – Вот он истинный герой и мой спаситель! Это же надо – прям в глаз Зверю не побоялся самим собой заехать… ради друга… Настоящий кореш…
– Во-во, именно корешем меня отныне станешь называть, – приоткрыл один глаз магический корень. – Услышу от тебя еще хоть раз «гербарий» или «деревянный», однозначно получишь в глаз, как получила эта дохлая скотина.
– Ты у нас прям Анжела Дэвис и Мартин Лютер Кинг в одной упаковке – истинный борец за права угнетенных корней, негров и женщин, – возмутился демон. – Хочешь, чтобы у нас было, как в Америке?
– А что происходит в этой самой Америке? – спросил Мандрагор.
– А то и происходит. Сначала взбунтовались негры – есть там такие люди с черным цветом кожи. Теперь негра нельзя назвать негром – только чернокожим мужчиной или чернокожей женщиной. Видите ли, слово «негр» имеет яркую негативную окраску и напоминает чернокожим гражданам о том, что их предки вкалывали от зари до зари на плантациях рабовладельцев с белым цветом кожи. Когда с расовой дискриминацией было покончено, за дело взялись бабы, мол, хотим быть такими же, как мужчины: чтоб зарплата одинаковая плюс карьерный рост и чтоб походя не щипали нас за попки. Добились женского равноправия, и вот вам результат: белые мужики боятся подойти к особе противоположного пола и сделать ей комплимент – пожалуется кому следует, считай, приличный срок в тюрьме заработал. При этом их черные братья плевали на всякие извращенные феминизмы и плодятся как кролики. Вот белым мужчинам от тоски и безысходности приходится лезть друг на друга или выписывать жен из тех стран, где женщины к щипкам за попку относятся более благосклонно.
– Ну и что? – недоуменно вылупил глаза Мандрагор. – Я-то здесь при чем?
– А при том, дорогой кореш, – сначала отказываемся от своего деревянного происхождения, далее добиваемся гражданских прав и свобод, а потом и вовсе на шею садимся, возомнив себя самим Господом Богом.
Задетый за живое Мандрагор хотел было возмутиться: мало того, что сравнение с какими-то угнетенными и тем более с женщинами сильно задели его чувствительную натуру за живое, к тому же из сумбурного объяснения демона он, в общем-то, ничего так и не понял. Но тут громко рассмеялся Гвенлин и не дал магическому корню возможности излить свой гнев на голову демона.
– Горазд ты врать, Шмуль! Это какой же фантазией нужно обладать, чтобы придумать людей с черной кожей. Может быть, там есть и желтые, и красные, а также синие люди?
– Желтые и красные есть, – безапелляционно заявил Шмультик. – Синих также хватает: по утрам у пивных ларьков не счесть, но это временное явление – опохмелятся и вновь как огурчики… – Не докончив фразу, демон брезгливо сморщил физиономию и непроизвольно зажал рукой нос – порыв ветерка донес до его ноздрей запах вываливающегося из располосованных кишок монстра содержимого. – Ну и вонища! Пора отсюда сваливать.
– Пожалуй, пора, – согласился Гвен. – Вы с Мандрагором потихоньку отправляйтесь вперед, а я пойду освобожу бедных хрюшек.
Осторожно обойдя поверженную тушу первого Зверя, Гвен подошел ко вбитому в землю колу и двумя взмахами своего кладенца освободил мающихся от жажды и головной боли хрюкающих зверюшек. Как только свиньи получили долгожданную свободу, они громко завизжали и опрометью кинулись наутек к родной деревне. Превозмогая страх и отвращение, юноша приблизился к морде звероящера и опять же посредством своего надежного меча выполнил небольшую стоматологическую операцию по удалению двух особо выдающихся клыков, украшавших верхнюю челюсть чудища. После того как пара жутких трофеев очутилась в боковом кармане куртки молодого человека, далеко не симпатичная морда Зверя превратилась в нечто и вовсе ужасающее, а сам Гвенлин с ног до головы был забрызган кровью…