Магинариум
Шрифт:
Оказалось, что у одного раба сломалась кирка во время замаха, и её металлическая часть угодила в шею надзирателя. Тот рухнул на землю, а неудачного раба окружили другие надзиратели и пронзили его со всех сторон. Ему не помогло, что он поставил перед собой раскрытые ладони.
Один из стражей приказал:
– В мешок их и наружу. И замаскируйте трупы землёй, у нас секретная операция, их не должны обнаружить сверху.
Мрачник продолжил работу. Через несколько дней он подобрал четыре мелких камешка с пола и спрятал их под одеждой.
Вечером Девочка начала звать на помощь. Надзиратель,
– Что тут случилось? – спросил страж, заходя в клетку, но он уже всё понял.
– Они подрались и задушили друг друга, – объяснил мелкий раб, хныкая и отползая от вошедшего.
Надзиратель помахал рукой перед лицом лежащего раба, осмотрел его шею, на которой наливался цветом синяк, потом проверил пульс на обеих руках. Пульса не было, у рабыни тоже.
– Если подобное случиться ещё раз в вашей группе, то я приглашу мастера Асторо сюда. Всем ясно? – надзиратель грозно оглядел рабов, швырнул Занозу на Мрачника и потащил его за ноги из камеры.
Он тащил трупы довольно долго, прежде чем его окликнул другой страж:
– Куда тащишь этих рабов?
– Зашить в мешок. Они мертвы.
– Ты проверял?
– Да, пульса нет.
Окликнувший его надзиратель опустился на корточки перед лежащими рабами:
– А тебя не смутило, что этот раб в предыдущей форме мастера?
– Я тут новенький, и видел мастера Асторо только в его плаще.
– Это особенный раб, у него с мастером есть общая история. Лучше отнеси его прямо к нему, но сначала давай убедимся, что они действительно мертвы.
Мрачноглаз открыл глаза и посмотрел на надзирателя с обнажённым мечом.
– Что случилось? – полюбопытствовал Мрачник.
– Это ты нам скажи, - надзиратель воткнул меч обратно в ножны.
– Я просто потерял сознание, а что дальше было, никак не могу знать. Вот, очнулся, смотрю на вас, – парень звучал как сама невинность.
– Ладно, обратно в камеру. А ты, новичок, научись определять смерть, - умный страж, возможно, и не поверил Мрачноглазу, но виду не подал.
Когда Мрачноглаз и Заноза вернулись в клетку, и дверь за ними закрылась, парень вытащил камни, которые спрятал в подмышках, чтобы остановить пульс в руках. Затем ему пришлось вытащить камни из-под подмышек Занозы, потому что она не стала этого делать сама и направилась к своей любимой стене. Горло болело от удара камнем, но это было необходимо для правдоподобности.
– Не получилось, - разочарованно сказала Девочка.
– Вы доиграетесь с огнём, дети. В следующий раз вам может так не повезти, – какой-то раб с полубритой головой попытался пристыдить их.
– Если мы не будем играться с огнём, то останемся в темноте навсегда, – Мрачноглаз сказал какую-то чушь, но его начало раздражать апатия рабов, и с каждым разом отбрасывать это чувство было всё сложнее.
***
Спустя ещё несколько дней каторжного труда Мрачноглаз вызвался в туалет. Когда к нему направился надзиратель в шлеме, парень указал на Занозу:
– Та девушка тоже хочет в туалет.
– А сама она сказать не может? – раздражённо спросил идущий надсмотрщик.
– Нет. Она столько дней здесь работает, а вы не знаете её состояния? – возмутился
– Точно. У меня брат такой же. Как родители умерли, так сидит и молчит. Ничего не будет делать, если не предложить, – неожиданно поддержал Мрачноглаза другой надзиратель.
– Ладно, идёмте, - неохотно согласился вызвавшийся страж.
Он подвёл компанию к ведру и, когда повернулся спиной к Мрачнику, тот напал на него. Он давил рукой на шею своей жертвы, пока она не потеряла сознание. Затем Мрачноглаз переоделся в броню надзирателя. Он специально ждал человека в шлеме (честно пользуясь туалетом с безшлемными надсмотрщиками), чтобы украденный шлем хоть как-то скрывал лицо. Его глаза, нос и рот были видны, но это было лучше, чем ничего. Заноза никак не прокомментировала происходящее.
Раздетого надзирателя Мрачноглаз потащил на спине. Если бы кто-то увидел, то со стороны это выглядело бы, как один надсмотрщик куда-то несёт раба и ведёт рабыню. Найдя укромный уголок, который, вероятно, в какой-то момент работ был туалетом, Мрачник скинул тело и ещё раз пережал ему шейные трубки, на всякий случай. Потом он взял Занозу за руку и пошёл искать место, куда отнесли их вещи.
На пути ему встретилась Девочка, которая тащила свой котелок с едой. Мрачник предположил, что она волокла свой груз из самого лагеря Траурников, чтобы дым не скапливался в пещерах и не привлекал внимание безумцев.
– Эй, ты! Ты идёшь с нами, – приказал Мрачноглаз, ведь рядом были стражи.
Девочка подняла глаза, узнала надзирателя (что плохо. Маскировка и нужна для отсутствия узнавания) и радостно кивнула.
Плутать не пришлось долго, развилка в туннеле была одна. Она вела в пещеру отдыха надзирателей. Там стояла настоящая мебель: ящики, столы и стулья, на которых сидели, ели и разговаривали стражи.
– Ждите меня здесь, – приказал Мрачник и шагнул в логово работорговцев. Там он принялся осматривать ящики.
– Эй, новичок! Что ты ищешь? – добродушно спросил один из отдыхавших.
– А куда складывают вещи рабов? – спросил “новичок”.
– Да вон в тот сундук, – помог добрый надсмотрщик. – А куда рабов ведешь?
– К мастеру Асторо. Пытались сбежать, вырубив одного из наших, – объяснил Мрачноглаз, открывая нужный сундук.
Надсмотрщик присвистнул:
– Не завидую я им. Я вообще не имею привычки завидовать рабам, но этим особенно. Видно, одна уже тоже себе не завидует.
Мрачник нашёл свою сумку и, стараясь сделать это незаметно, сунул туда руку. Он нащупал пращу и кинжал отца. Их, захватив ещё какой-то предмет, он сунул под одежду. Одежда Занозы тоже была тут, но он решил, что это было бы слишком подозрительно забирать и её.
Держа сумку в руках, как будто она источала миазмы болезней (для большего правдоподобия в актёрской игре), Мрачноглаз повел рабынь в коридор. Вместе они дошли до ещё одной развилки, один путь вёл вниз, а другой - прямо, и в нём ощущался небольшой ветерок. Парень решил, что это лучший признак пути на свободу. И это оказалось правдой (в какой-то мере). Там был проём к небу и отвесной скале с небольшой горной тропой. Ещё там стояла зелёная рабыня Асторо, и сам он сидел рядом за столом с множеством стопок пергаментов, на которых лежали камни.