Магистр между двух Огней
Шрифт:
В предвкушении насыщенного вечера направился к барной стойке через танцпол, с наслаждением задевая рукой полуоголенных извивающихся девушек.
— Виски, — бросил бармену, облокотившись о стойку
Мой взгляд с предвкушением гулял по стройным откровенно одетым девушкам. Если, конечно, их можно назвать одетыми — открытый бюстгальтер, поверх которого выглядывает оголенная упругая девичья грудь, на сосках играющие кисточки-прищепки, тонкие кружевные трусики, которые больше открывают, чем скрывают, черные ажурные чулки на стройных ножках, длинный каблук. Оценивающе, с предвкушением горячей ночи, мой взгляд бегает от одной девушки к другой, ощущаю, как от вожделения
Рука сама тянется за стаканом, промочить сухое от жажды горло. Не отрывая взгляд от танцующих зверьков, решаю для себя, что возьму сегодня на вечер троих.
— Уже, — наклоняясь так близко, что задевает губами мочку уха, разочарованно шепчет мне волнующий женский голос, ее рука ложится мне между ног. — Твердый.
Ее губы стали исследовательски пробираться по моей шее.
— Потянешь? — с вызовом бросает мне через плечо незнакомка, крепко обхватывая мой член рукой через штаны так, что я едва не кончил.
Глава Четвертая
Глава Четвертая
Лавра
Дорогой дневник!
Мне стыдно и противно от того, что я творю! Мне невыносимо больно! Если бы ты только мог мне помочь и подсказать, что со мной происходит!? Во мне происходит раздвоение личности: одна натура скромная, другая же ненасытная и алчная, жаждущая мужского внимания и безудержного секса. Я начинаю бояться саму себя, своих желаний… Пишу тебе и стыдно…
Маленькая однокомнатная светлая квартира моей бабушки, располагается в одном из спальных районов моего города. Вот здесь и затаилась моя страшная тайна. Скинув с себя повседневную одежду, направляюсь в душ, чтоб привести себя в порядок перед ночными приключениями.
Долго находиться в душе не могу, внутри все распирает от жажды и желания, порой мне кажется, что я готова трахнуть себя саму. От этого еще страшнее и противнее. Включив с надеждой холодную воду, стараюсь привести себя в порядок, я горю изнутри, изнываю от вожделения. Возможно, сегодня вечером мне удастся погасить внутренний пожар, и я останусь дома. Но я теряю последнюю надежду, когда понимаю: тугой ком внутри живота неистово скручивается, желая получить желаемое, соски твердеют и болят, они жаждут чужого прикосновения. Какая-то другая, животная, натура берет надо мной верх, и я выключаю воду.
Наблюдая за собой словно со стороны, вижу, как она берет большое полотенце, медленно подходит к зеркалу, хищно улыбаясь начинает медленно, с наслаждением вытирать мое тело, задевая чувствительные соски. По телу проходит слабая истома, но этого мало, хочется еще. Указательным и большим пальцем она берет мои твердые горошины и начинает медленно, с наслаждением их прокручивать, заставляя меня выдавать звуки удовольствия и хватать ртом воздух. Приятная истома боли и удовольствия наполняет мое тело. Она смотрит и наблюдает за моей реакцией, и ей это по нраву, словно она получает от этого удовольствие. Внизу становится больно от наслаждения и желания, хочется большего, я желаю его внутри себя. Усмехнувшись самой себе, она заканчивает экзекуцию со словами:
— Пора…
Направляется в комнату, туда, где висят вещи, которые я б в жизни не одела. На кровать летит красное кружевное белье, черные чулки, тонкое, словно из марли, короткое ярко-красное платье и черные туфли на высоком каблуке.
Все так же медленно, словно позируя, она подходит к старому трюмо, на котором лежит косметика, скидывает с себя полотенце. Ее взгляд, будто любуясь, блуждает по моей небольшой груди, тонкой талии, останавливаясь чуть ниже живота, где спускается тоненькая темная полоска. Словно специально, чтоб доставить мне больше боли, ее рука опускается вниз между ног, медленно она проводит пальцами задевая клитор, ее рука мокрая от испускаемых от вожделения соков. Усмехнувшись мне в зеркало, Она берет тонак и начинает готовиться к вечеру.
Мне стыдно и неприятно, я ощущаю себя использованной. И кем? Самой собой же! Наверное, я безумно больна, и мне пора обратиться к врачу. Я наблюдаю, как она обильно подводит глаза, вырисовывая длинные тонкие стрелки, наносит тушь, ее губы довольно расплываются в улыбке, медленно она накладывает на них красную помаду. Рука сама по привычке тянется к очкам, но я и без них хорошо вижу. И все же это странно, я с двенадцати лет в очках и без них ничего не вижу.
А тут, мне кажется, я вижу все до мелочей. Следом она надевает ажурное белье и чулки, обувает туфли на высоком каблуке. Я с роду такой обуви не обувала. Надевает красное обтягивающее слегка просвечивающее платье, вновь подходит к зеркалу и оценивающе осматривает свой образ. Она довольна.
Длинные светлые волосы легкой волной спадают на мои плечи, в глазах горит огонь жизни, на губах играет довольная улыбка, она поправляет на упругой попке короткое платье, из-под которого выглядывают кружевные чулки. Вместо серой привычной мне мышки в зеркале уверенная, сексуальная девушка. Она берет со стола черную с алым кружевную повязку, по дороге накидывает на себя темный длинный плащ.
Она знает, куда идти — на месте старого магазина теперь элитный ночной клуб с порочным названием «Вавилон». Средних лет мужчина с почтением открывает перед ней дверь, помогает ей избавиться от плаща.
Полутемный коридор ведет вниз, она без страха переступает порог и ступает вниз по ступенькам, завязывая на ходу маску. С насмешкой поглядывает на лежащего на ступеньках парня, над которым склонилась девушка. На миг ее взгляд останавливается на твердом светлом члене, который умело зажат в руках девушки. Усмехнувшись, она продолжает спускается вниз. Небольшой полутемный зал наполовину пуст, в центре танцпола зазывающе извиваются полуоголенные девушки, по периметру мягкие красные диванчики, на которых развлекаются гости. Оттуда доносятся женские крики удовольствия, и они сладкой истомой ложатся на душу. Она осматривает зал в поисках жертвы и находит… Широкоплечий и уверенный в себе он сидит полоборота за барной стойкой, его взгляд оценивающе блуждает по танцующим полуголым девицам, на его полноватых губах играет предвкушающая улыбка. Он привык быть хозяином положения, но сегодня он — жертва.
Рука мужчины тянется к стакану с темной жидкостью, она подходит сзади тихо и незаметно для него.
— Уже, — наклоняюсь близко, так чтобы задеть губами его мочку уха и разочарованно тихо шепчу, когда рука ложится ему между ног. — Твердый.
В нос ударяет терпковатый аромат, мои губы исследовательски пробираются по его шее.
— Потянешь? — с вызовом бросает ему через плечо и крепко обхватывает через штаны его твердый член рукой.
Она знает, что ему это нравится, довольно отходит, направляясь в сторону гостевых комнат, зазывающе покачивая бедрами. Она уверена что он последует за ней по пятам. Открыв первую попавшуюся дверь, проходит в полутемное помещение. Встав напротив широкой кровати, она терпеливо ждет, когда он войдет. Мужчина, словно хищник, проходит в комнату, протягивая к ней руки. Молча она машет, указывая легким кивком на кровать, он принимает ее игру.