Магистр разрушения
Шрифт:
Час за часом два мага, отчаянно потея, трудились над тем, чтобы, нет, не уничтожить, всего лишь сделать волшебство безвредным - полностью изгнать следы заклинаний могло лишь время. Керсен сквозь зубы цедил проклятья и божился месяц не подходить к пиву, Арасси с интересом узнавал от коллеги все новые и новые ругательства. Эх, слышали бы сейчас столичные господа почтенного волшебника! Охранный периметр был продуман на славу, но, видимо, Всевышний сегодня благоволил пьяницам - справились. Вечерние тени уже заползли во двор, когда Керсен вздохнул и выпрямился.
– Ну вот, то, что было в стенах,
– Нет, это слишком хлопотно, - не согласился юноша.
Лорд извлек из рукава связку брякнувших металлических предметов и, насвистывая что-то отчетливо уголовное, принялся ковыряться ими в замке.
Теперь чародеи потели уже по другому поводу. Да, магия на наследника Шоганги не действовала, но что, если замок расплавится у него в руках или разлетится на тысячу кусочков? Не нужно гадать, кого обвинит в несчастье Драконис.
Замок продержался минут десять, а потом с печальным хрустом издох, вместе со всей своей защитой.
– А стены я потом с той стороны почищу, - удовлетворенно кивнул Лорд.
И тут волшебники ясно осознали, что Адепт Тьмы годен не только пугать магов.
– Зачем же было нас звать?!
– возмутился Керсен.
– Вы могли уничтожить периметр сами!!!
– Так ведь книги внутри, - пожал плечами юноша.
– Самые старые из них защищены заклинаниями. От моей Силы они могли пострадать, а там такие раритеты! Хотите посмотреть?
Глупый вопрос! С твердым намерением компенсировать пережитое волнение материально, маги отправились знакомиться с библиотекой покойного аббата.
Глава 6
В то время, когда в Шоканге два чародея с алчными вздохами перебирали залежи фолиантов (читать их Лорд Гэбриэл разрешил, а уносить - нет), мэтр Ребенген тоже занимался чтением. Вот только удовольствия оно ему не доставляло: неровные строчки прыгали перед глазами, в висках ломило от напряжения, отрывистые фразы приходилось додумывать самому, кроме того, писцы использовали скоропись и часто ошибались. Строчки длинных свитков медленно ползли снизу вверх, от чего занятие начинало казаться бесконечным.
Перед магом лежали протоколы допроса патера Грефема и его сообщников. Инквизиторам исповедовались простые горожане и члены церковной иерархии, стражники и даже мелкие маги, одних подкупили, других - запугали, третьих - обманули, но были и те, кто искренне ненавидел родное королевство и сознательно приближал его крах. Вот только допельгангеров среди них не было - тайное сообщество успешно функционировало без них. Чужаки пустили глубокие корни в землю Арконата, тем важнее было выкорчевать их все до единого. Любая мелочь могла оказаться решающей. Именно поэтому мэтр Ребенген сидел и вникал в путаные показания заключенных, вместо того, чтобы перечитывать законченные отчеты. Еще лучше было бы руководить допросами самому, но старший дознаватель Арконийского Ордена Магов и Заклинателей не мог оказаться во всех местах одновременно.
Перед отъездом из столицы Повелитель Шоканги открыл ему тайну допельгангеров.
– Вот, - Лорд продемонстрировал магу бутылочку из темного стекла с какими-то горошинами внутри.
– Они должны принимать это снадобье не реже чем раз в три дня. В самом зелье никакой магии нет, но держать его следует в темноте - на свету оно тот час же портится.
– Осталось изловить допельгангера, - поморщился Ребенген.
– На многое не рассчитывай!
– предупредил Лорд.
– Я допросил полдюжины, но ни один не смог рассказать, откуда он и на кого работает. И не потому, что не хотел. Их выращивали на каком-то острове с младенчества, внушая покорность и верность цели, потом обрабатывали и высаживали на лосальтийском побережье. Они даже пентаграммами связи не пользовались - предпочитали систему тайников.
– Сандерс, наверняка, знал больше, - пробормотал маг.
– Сандерс мертв. Свои записи я вам дам - скопируете и вернете, но все ценное скажу на словах. Место, где они росли, влажное и жаркое. Там гораздо теплее, чем даже в Стахе и небо выглядит иначе. Они с юга.
– Опять юг...
– Да. И с шаманами дальних пустошей они, определенно, знакомы лучше нас. Но те, кто их воспитывал, выглядели не так, как наши южане. Скорее, как Серые.
– Ты заподозрил Предводителя?
Лорд пожал плечами.
– В то время бойцы Предводителя прощупывали границу Шоканги, поговаривали о новой войне. На кого я должен был думать?
Все верно. Великий Лорд списал все неприятности на привычных врагов и этим дал допельгангерам время. Впрочем, винить его за это бессовестно: Бастиан угрозу, по крайней мере, обнаружил, тогда как ведомство Главного Целителя благополучно все профукало. А Инквизиция, дублирующая деятельность магов на случай несостоятельности последних, еще и приняла участие в бардаке.
Ребенген попытался оценить, что нужно для подготовки в замкнутом коллективе бойцов такого уровня, как лже-Сандерс (в Академии подходящими способностями обладал один из десяти).
– Серые не владеют такими практиками. Я имею в виду, контролируемое воспитание. Еще никому не удавалось повторить характеристики Пограничных Стражей.
– Возможно, они и не пытались, - Бастиан потряс пузырьком.
– Поэтому оно и нужно.
Сейчас доверенные переписчики копировали оставленный Лордом архив, а Ребенген гадал, где ему взять допельгангера. Причем, не простого, а доверенного, такого, чтобы все знал. Конечно, на побережье Лосальти уже отправлены эмиссары, но после последнего разгрома враги могли затаиться...
С седьмым ударом часов Ребенген поднимался и уходил домой - переутомление дознавателя не пошло бы на пользу расследованию. Путь от Башни Магов он проделывал пешком (чисто для моциона). Коллеги вежливо кивали, ученики Академии почтительно здоровались с наставником, Стражи отдавали честь. Маг привычно отвечал на знаки внимания, а в голове крутились явки, прозвища, пароли. В эти дни он был как никогда далек от мирной профессии преподавателя.
Старый парк приветствовал его запахом талого снега и мокрых ветвей. Весна! По аллее ненавязчиво прогуливался Нантрек в сопровождении дюжего телохранителя. Председатель Оперативного Совета не дергал подчиненного на ежедневный доклад, но об успехах любопытствовал.