Магистр разрушения
Шрифт:
Ребенген удавил мученический стон и принялся растолковывать:
– Если они перестанут понимать человеческий язык, количество недоразумений только увеличится. Вспомните Кейза! Им нужно не только понимать команды, но и уметь внятно объяснить командиру обстановку, иначе повторения трагедии не избежать. Это особый навык, нуждающийся в постоянной тренировке. Им надо больше общаться...
Интересно, с кем, если люди к Пограничным Стражам даже приближаться боятся, а Повелитель Россанги своими обязанностями манкирует?
–
– снизошел молодой Лорд.
– Придумаем что-нибудь.
"Придется верить на слово"
– Пойдемте, осмотрим место трагедии, - вздохнул маг.
Долго искать не пришлось - теплый ветерок разносил по окрестностям характерный запах, густой аромат бойни. Все верно: лето, может, и не началось, но зима точно кончилась - впитавшаяся в землю кровь начала тухнуть. Маги умерли в двух шагах от поляны, среди ничем не примечательных деревьев на истоптанной сапогами земле. Запечатлевая следы магических эманаций, Ребенген невольно прикасался к последним переживаниям умерших. Остро ранили недоумение и обида, сопровождавшие в последний путь Кейза - бывший командир искренне не понимал, что нашло на его подчиненных. Пятно бурой грязи полыхало болью агонии - похоже, расчленяя Баренса, Пограничные не озаботились проверить пульс.
"Скоты"
И чего Ребенген с ними носится? Если бы не государственные интересы, всех бы лично притравил.
Чародей прошелся по округе, напряженно прислушиваясь к своим ощущениям. Было здесь что-то еще, почти рассеявшееся от времени, почти неуловимое... Хлопья черной сажи на траве, тающее эхо еще одной смерти. Он решительно вернулся на поляну и подергал за рукав первого попавшегося бойца.
– Где третье тело?
– воин поднял на мага до изумления невинные глаза.
– Ваш мертвец, говорю, где?
– В сарайчике, - юношеским тенорком ответил Пограничный.
Придав лицу выражение предельной сосредоточенности и целеустремленности Ребенген направился в самое сердце владений отмороженной банды.
"Нет, не справедливо. Мы сами превратили их в живое оружие, а теперь не знаем, как с ним обращаться. Если Баренс спровоцировал бой, его могли задавить на одних рефлексах - не всякий понимает, как сильно меняются Пограничные, попав в атмосферу схватки. С другой стороны, непонятно, почему били Кейза"
Дровяной сарай пропитался горьковатым смрадом пожарища, Марвин потянул носом и предпочел дожидаться мага снаружи. А Ребенген вошел, не сразу обнаружив в углу скрюченное и небрежно прикрытое одеялом нечто. Обычно Пограничные хоронят своих мертвецов до заката (если это можно назвать похоронами), такое поведение в них вбивают накрепко, но прожаренному до сухарей покойнику превращение в н'нода не грозило и о нем попросту забыли.
"Они что, так и спали здесь?"
Маг аккуратно приподнял край одеяла - действие боевого заклинания налицо.
"Про неудачную шутку или неаккуратность можно забыть - наших одолели после упорного сопротивления. И как я все это объясню Джерролу?"
Пришло время допрашивать свидетелей и назначать виноватых - занятие, применительно к Пограничным, довольно таки идиотическое. Даже если каким-то чудом они смогут вспомнить мотив своего поступка и внятно его проговорить, вряд ли окружающим он покажется достаточно веским. Придется врать Лорду.
У дверей сарая нового командира поджидал сержант, спешно рассовывающий по карманам недоеденные ломти. До чего же исполнительный!
Ребенген сделал пару выдохов в ритме медитации и постарался выглядеть хотя бы нейтральным.
– Вы молодцы. Великий Лорд вами очень доволен.
Тут Марвин покладисто покивал.
– Для составления плана дальнейших действий мне надо знать обстоятельства происшедшего инцидента...
Задавленный обилием длинных слов сержант осовело хлопал глазами. Ребенген снизошел.
– Расскажи, как все было. С самого начала.
– С самого?
– поразился сержант.
– С того момента, как мэтр Кейз поехал за магом поддержки.
Ребенген рассудил, что для составления общей картины происшедшего потребуется некоторая перспектива.
И сержант начал описывать обычную жизнь отряда, обильно помогая себе жестикуляцией. Самым часто употребляемым словом у него было "это". К тому моменту, как среди невнятных звуков мелькнуло "командир", маг уже немного привык к необычному стилю.
– Командир - Кейз?
– на всякий случай уточнил он.
– Да, да!
– закивал сержант, радуясь понятливости начальства.
– А с ним второй. Я Дагу говорю - зачем снова? Опять - не надо!
– Второй - Баренс?
– Не-Баренс, не-Баренс!
Тут интуиция чародея выдала истошный вопль и Ребенген начал работать в полную силу. Изувеченный магией разум сержанта был категорически не способен на глубокий анализ, поэтому допрос превратился в игру угадайку: старший дознаватель старался задавать вопросы, ответить на которые можно было лишь "да" и "нет", а его жертва морщилась, потела и пыталась отвечать правдиво (попытки говорить "не знаю" маг решительно пресекал). Вокруг бродили заинтересовавшиеся шумом Пограничные, реагировать на которых сил уже не оставалось (приходилось полагаться на присутствие Лорда). Часа через полтора перед Ребенгеном начала вырисовываться любопытнейшая картина.
– Теперь слушай меня. Я сейчас буду говорить, а ты дашь знать, если скажу что-то неправильно. Понял?
– Да!
– Вместе с Кейзом приехал человек, внешне выглядящий как Баренс, но не он.
– Да, да!
– Так уже один раз было, но вы никому не сказали. Тот, первый человек плохо зачаровал амулеты и несколько бойцов погибло.
– Четверо! Потеряли четверых!
Бессмысленная гибель товарищей вызывала у Пограничного страшное возмущение.