Магистр
Шрифт:
– Но тебя почему-то не взяли под наблюдение люди Озема, хотя было известно, что ты отец Орзама? – перебил я взволнованного старика.
– Нет. Этого никто не знал. Мальчика забрали из семьи ночью, без всякой огласки. Соседям я, по совету беля Васара, сказал, что отправил сына в столицу учиться. А откуда берется у мага новый ученик, никого в Лиге не интересует, если самим магом было получено на это разрешение. Лига считает, что Дар уравнивает всех, и не важно, из какой семьи обладающий Даром. Скорее даже считается нескромным интересоваться прошлой
Старый Ухтар смотрел на меня с тревогой и надеждой. И тут в моей голове из множества мельтешащих мыслей вывернулась одна. И она показалась мне самой стоящей! Быстренько обмозговав эту идею, я медленно проговорил:
– Лучший способ спрятать твоего сына – дать белю Озему найти его…
– Как?! – Има Ухтар от неожиданности выронил вожжи.
– Очень просто. Если бель Озем схватит твоего сына, то он будет в полной безопасности…
– Ты просто шутишь над моим горем… – подавленно выдавил старик и опустил голову. Я усмехнулся и слегка хлопнул его по плечу.
– Ты просто не понял меня, уважаемый има. Представь, что кто-то назовется спасшимся учеником беля Васара, и Озем схватит его. Будет после этого Главный хранитель трона разыскивать еще кого-то?
Старик поднял на меня изумлённые глаза.
– Да… Но кто же согласится пойти на верную смерть, а может быть, и на страшные муки?…
– Тот, кому необходимо встретиться с белем Оземом, – жестко ответил я.
– Тот, кому необходимо встретиться… – завороженно повторил има Ухтар. – Но где найти такого человека?…
– Считай, что ты уже нашел его… – снова усмехнулся я. – И постарайся больше не думать и не говорить ни с кем на эту тему.
Старик уставился на меня. На его лице сменяли друг друга изумление, страх и облегчение. Наконец он отвел от меня взгляд и молча уставился на пылящую дорогу.
В этот момент к нашей повозке неторопливо приблизился бель Хакум, сонно покачиваясь в своем седле. Несколько секунд он молча ехал рядом с бортиком повозки, а потом лениво повернул голову в нашу сторону и сделал вид, что только сейчас заметил меня.
– А-а-а… Самодельный маг… Здоров будь, – хрипловато поприветствовал он меня и поинтересовался: – Как себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо… – коротко ответил я.
– А я вот что-то после нашей вчерашней беседы никак проснуться не могу… – пожаловался он. – И о чем только мы вчера разговаривали?… Ничего не помню…
– Ну как же… – бодро ответил я, – ты же все меня о моем учителе выспрашивал. Кто он да сколько я у него в учениках хожу. Еще обещал мне протекцию у беля Озема устроить…
– Да?! – удивился Хакум. – Хм… Как есть все заспал…
– Ладно – «заспал»… Думаешь, я не понимаю… – Я вяло махнул рукой.
– Что ты понимаешь?! Что?… – Бель открыл свои припухшие глаза пошире.
– Да то, что вчера спьяну наобещал, а сам ничего сделать не можешь… – усмехнувшись, ответил я.
– Что это я такого тебе мог наобещать? – запальчиво поинтересовался бель.
– Ты когда услышал, кто мой учитель, пообещал, что запросто устроишь мне встречу с президентом Лиги и сам поддержишь мою просьбу о вступлении в ее ряды. Еще говорил, что ты моя единственная надежда. А как камушек увидел, так и вообще сказал, что я твой лучший друг и могу уже считать себя членом Большого Круга.
– Какой камушек? – Глазки беля Хакума открылись окончательно.
– Да вот этот… – И тут я выдернул прямо из-под носа у непроспавшегося хозяина каравана крупный, мягко засветившийся желтым топаз.
Теперь у беля открылись не только глаза, но и рот. Через секунду он спрятал свою пасть в рыжей бороде, притушил алчный блеск в глазах и недоверчиво произнес:
– Ты вчера вечером показывал мне этот камень?…
– Конечно! – нагло соврал я.
– И Бастаг его тоже видел?
– Я думаю, – на моей физиономии проявилась двусмысленная усмешка, – иначе с чего бы ему так странно подмигивать?…
– А мне он говорит, что ничего не помнит. Я, говорит, усадил тебя в кресло, а потом этот малый – ты то есть – тут же приказал: «Отведи беля к нему в комнату и не оставляй его одного»… Больше, говорит, ничего не видел и не слышал…
– Ну, это ты сам со своим человеком разбирайся, что он тебе голову морочит… – Я безразлично поскреб зачесавшееся колено.
– И разберусь, – сурово буркнул Хакум. Затем он, непроизвольно бросив еще один взгляд на мой кулак, в котором был зажат топаз, толкнул пятками своего верблюда и порысил в голову каравана.
Когда он достаточно удалился, я наклонился к има Ухтару и тихо прошептал ему на ухо:
– Вот я сделал первый шаг к тому, чтобы назваться твоим сыном.
– Сам Ариман послал тебя мне на помощь!… – прошептал старик в ответ.
– Не Ариман, а Ахуроматта, – тихо поправил я его. И мой тихий шепот едва не сшиб старика с облучка повозки на землю. Огромные очумевшие глаза немо уставились мне в лицо.
Старый Ухтар был настолько ошарашен, что молчал всю оставшуюся дорогу до Харкорума. Через два часа проснулся Орзам, и Уртусан покормила его, удивляясь и радуясь его аппетиту. Има Ухтар тоже с довольным видом оглядывался на сына, постепенно успокаиваясь.
В город караван вошел около полудня, когда солнце расположилось в зените и поливало землю совсем не осенним теплом. Городок был маленький, пыльный, но густонаселенный и шумный. Сразу за воротами караван свернул на узкую улочку, тянущуюся между городской стеной и небольшими деревянными домиками городской бедноты. Пройдя по этой улочке пару кварталов, караван повернул направо, на более широкую улицу и почти сразу вышел к гостинице с примыкающим к ней обширным двором и хозяйственными постройками. Весь этот «гостиничный комплекс» был обнесен крепким забором.