Магистраль вечности (сборник)
Шрифт:
– Ты пришла сюда читать книги, – сказал он. – Я правильно сказал – читать?
На щеке у него была белая повязка.
– Правильно, – ответила она. – Садись, пожалуйста. Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно. Роботы обо мне хорошо позаботились.
– Ну тогда садись, – сказала она. – Или ты куда-то идешь?
– Мне некуда идти. – Он сел в кресло рядом с ней и положил лук на каменные плиты, которыми был вымощен двор. – Я хотел спросить тебя о деревьях, которые создают музыку. Ты знаешь
– Ты обещал, – ответила она с досадой, – не упоминать об этом. Ты подглядывал за мной.
– Прости, но я должен спросить. Я никогда не встречал человека, который мог бы говорить с деревьями. И я никогда не слышал дерево, которое создавало бы музыку.
– Какое отношение одно имеет к другому?
– Вчера вечером с деревьями что-то было неладно. Я думал, ты заметила. Мне кажется, я с ними что-то сделал.
– Ты шутишь. Как можно что-нибудь сделать с деревьями? С ними все в порядке. Они замечательно играли.
– В них был какой-то недуг; или не во всех, а лишь в некоторых. Они играли хуже, чем могут. Я и с медведями что-то такое сделал. Особенно с тем, последним. Может, со всеми.
– Ты рассказывал, что ты их убил. И от каждого брал в ожерелье один коготь. Чтобы вести счет им, сказал ты. И по-моему, чтобы похвастаться.
Она ожидала, что он рассердится, но на лице юноши появилась лишь легкая озадаченность.
– Я думал, – сказал он, – будто все дело в луке. Я метко стреляю, и стрелы у меня отличные. Но что, если медведей убивает не лук, не стрелы и не моя меткость, а нечто совсем другое?
– Какая разница? Ты их убил, правильно?
– Да, я их, конечно, убил, но…
– Меня зовут Вечерняя Звезда, – проговорила она, – а ты своего имени не назвал.
– Я Дэвид Хант.
– Ну так, Дэвид Хант, расскажи о себе.
– Рассказывать особенно не о чем.
– Но у тебя есть свой народ и свой дом. Откуда ты?
– Дом. Да, пожалуй. Хотя мы кочевали с места на место. Мы все время убегали, и многие покидали нас.
– Убегали? От кого?
– От Темного Ходуна. Я вижу, ты о нем не знаешь? Не слыхала про него?
Она покачала головой.
– Это призрак, – сказал он. – Вроде человека, но не очень похож. С двумя ногами – вот и все сходство. Его не видно днем, только ночью. Всегда появляется на вершине холма, черный такой на фоне неба. Впервые его заметили в ту ночь, когда все исчезли… все, кроме нас, точнее, кроме нас и людей здесь и в прериях. Я первым из наших узнал, что есть и другие люди.
– Ты уверен, что Темный Ходун существует? Может, вы его просто вообразили? Мой народ в свое время напридумывал множество вещей, которых и в помине не было. Он кому-нибудь из ваших причинял вред?
Дэвид сдвинул брови, пытаясь припомнить.
– Нет,
– Ты не пытался его выследить?
– Нет, – сказал он.
– А я подумала, может, именно это ты и затеял. Пытаешься его выследить и убить. Такой великий стрелок из лука, убиваешь медведей…
– Ты смеешься надо мной, – сказал он, впрочем, без тени гнева.
– Но ты так гордишься тем, что убил их, – ответила она. – Никто из наших не убивал столько.
– Вряд ли Ходуна можно убить стрелой. Может, его вообще нельзя убить.
– Может, вообще нет никакого Ходуна, – добавила девушка. – Тебе не приходило это в голову? Мы бы тоже его видели; или слышали бы о нем. Наши бывают далеко на западе, у самых гор, дошли бы слухи. А кстати, почему все эти годы ничего не было известно о твоем народе? Те, кто живет в этом доме, веками разыскивали других людей.
– Поначалу, как мне говорили, наши тоже искали. Я только слышал об этом, в разговорах. Мне всего двадцать лет.
– Мы с тобой одного возраста, – сказала Вечерняя Звезда. – Мне девятнадцать.
– Среди нас мало молодых, – сказал Дэвид Хант. – Нас вообще немного, и мы так часто снимаемся с места…
– Странно, что вас мало. Если вы такие же, как мы, вы живете очень-очень долго и совсем не болеете. Мой народ вырос из маленького племени, нас теперь много тысяч. И тысячи потомков тех немногих людей, которые обитают в этом доме, живут среди звезд. И вас тоже должны быть тысячи, вы должны быть сильны и многочисленны…
– Нас могло быть много, – сказал он, – но мы уходим…
– Ты, по-моему, говорил…
– Не к звездам, а по воде. Какое-то безумие заставляет нас уплывать по воде, строить плоты и отправляться вслед заходящему солнцу. Так было много лет. Я не знаю, отчего это, мне никто не рассказывал.
– Может быть, они убегают от Ходуна.
– Не думаю, – сказал он. – Вряд ли те, кто уплывает, знают, почему они это делают.
– Лемминги, – проговорила Вечерняя Звезда.
– Что такое лемминги?
– Маленькие животные. Грызуны. Я про них однажды читала.
– Какое отношение имеют к нам лемминги?
– Я не уверена, что имеют, – сказала она.
– Я убежал, – продолжал он. – Я и старый Джоуз. Мы оба боялись огромного пространства воды. Мы не хотели плыть. Если мы убежим, сказал Джоуз, безумие может нас не затронуть. Джоуз видел Ходуна дважды после того, как мы убежали, и мы опять ударились в бега.
– Джоуз видел Ходуна, а ты…
– Я никогда не видел.
– Как ты думаешь, после того как вы с Джоузом ушли, остальные люди уплыли?